«Татарочка» с вокзала

Ольга ТИМИРЧИНСКАЯ, Елена ШЕРПУТОВСКАЯ

07 сентября 2004 года

Фреску на стене пригородного вокзала зовут по-разному: «Комсомолка Нафиса», «Девушка с вокзала». Художник  Фарит Валиуллин назвал свою землячку – «Татарочка».

«Все течет, все изменяется»  – гласит народная мудрость. Но есть и другая пословица  –  «Все новое – это хорошо забытое старое».

В преддверии грядущего юбилейного торжества архитекторы и проектировщики старались не только омолодить и обновить Казань, но и сохранить то ценное и вечное, что существовало до нас.

Яркий пример – история со зданием пригородного вокзала. Было ясно, что старую постройку необходимо снести, чтобы построить что-то новое, более современное. Тем не менее, одна из стен старого вокзала осталась нетронутой, мало того – она приобрела тот вид, который имела прежде.

На стене  – известное каждому казанцу лицо молодой девушки. Ее называют по-разному, и почти никто не знает, когда именно эта картина появилась. Но редкий житель Казани или гость нашего города прошел мимо, не заметив огромной фрески.

Ее заново воспроизвели три   художника:  Фарит Валиуллин и два его коллеги из Нижнекамска – Ришад Шагабутдинов и Ришат Тимиреев. Задача стояла очень жесткая –  в течение двух недель надо было  восстановить огромное живописное полотно. Необходимо было не только  воссоздать знакомую композицию, но и сделать фреску чуть ярче, чтобы она лучше вписалась в облик нового пригородного вокзала. Теперь ведь у него иное цветовое решение.

Как рассказал  Фарит Валиуллин, дама на здании пригородного вокзала была создана в 1967 году, на пятидесятилетие Великого Октября. И тогда это было  «ноу-хау» – довольно-таки смелое художественное решение. Лицо, выполненное не по традиционному «плакатному» стандарту. Это было  обычное человеческое лицо.

Как он вспоминает, тогда молодым художникам  дали возможность что-то сделать по-своему. Так что, по тем временам   произведение художников Сергея Михайловича Бубеннова и Виктора Леонидовича Федорова являлось в чем-то революционным.

– Пришла ко мне вдова Федорова с большой обидой за то, что я не сделал все один к одному, – рассказал нам Фарит Валиуллин. – Я пытался ей доказать, что нельзя войти в одну воду дважды. Ничто в мире не повторяется. Она сказала мне: «У вас все получилась чисто по-татарски».

А для меня это самый большой комплимент. Я татарин, сделал роспись национальной, как мне того изначально и хотелось. Я сделал лицо более насыщенным  и фон немножко теплее.

Ее звали когда-то «Комсомолка Нафиса». В одной из газет назвали  –«Девушка с вокзала». Сейчас я бы назвал свою землячку – «Татарочка».

Мы сделали по возможности все, что от нас зависело, постарались восстановить фреску качественно, технологии все выдержаны. Так что нас не в чем упрекнуть. Мы подсчитали – на работу ушло 20  тонн цемента с песком.

– Место это для картины очень удачное, – продолжал Фарит Валиуллин.  – Моя задача как монументалиста была все это сохранить. Старую живопись  невозможно было оставить, потому что она уже отслаивалась,  осыпалась.  Стоял выбор  – или создавать что-то новое, или оставить ту композицию, которая была.

Мы решили восстановить то, что было, ведь это –  как визитная карточка нашего города, для многих – определенные  воспоминания. Я считаю, что мы правильно сделали. Хотя, я вам скажу, – это неблагодарное дело, неблагодарное для художника, у которого есть энергия сделать что-то свое, а он воссоздает чужое.

Я считаю, что за этот год сделал достаточно. Для меня большая гордость, что я – один из основных разработчиков внутренней части мечети Кул Шариф,  могу этим гордиться.

90-е годы, двухтысячные  были не особенно благоприятны для монументального искусства. Более ли менее, сейчас что-то стало меняться. Дай Бог, чтобы эта тенденция сохранилась, чтобы культура была востребована, монументальное искусство было востребовано.

А до этого по Татарстану были такие крохотные-крохотные  частные заказы, а государственного плана работ не было. Можно сказать, монументального искусства как такового уже не было, оно исчезло. Потому что если нет заказов, то, естественно, нет и монументального искусства.

Для нашего искусства необходим синтез с архитектурой. Когда появляется какой-то интересный архитектурный стиль, тогда появляются и какие-то красивые монументальные вещи.

А если вернуться к вопросу о том, лучше стала или хуже девушка с вокзала, то когда идут такие сравнения – это не совсем правильно, корректно. Могут обидеться те художники, которые что-то сделали до нас.

Ни лучше, ни хуже – она другая. Она другая,  хотя композиция  росписи и центральная героиня – та самая, из 1967 года. Но картина другая все равно – по цветоощущению, по тому, что  делал ее я, по тому, что вокруг нее все изменилось.

Все другое –  и девушка с панно на стене, как объект творчества, эти изменения отражает.

Ольга ТИМИРЧИНСКАЯ, Елена ШЕРПУТОВСКАЯ,

студентки Казанского технического университета им. А.Н. Туполева

Фото Владимира ЗОТОВА