Чудотворная икона против моровой язвы

Любовь Агеева

24 ноября 2021 года

Ситуация с ковидом заставляет обратить внимание на подобные ситуации в прошлом. Как жили казанцы годы свирепых эпидемий? Что им помогало выжить?

 Однажды среди старинных книг в доме на улице Щапова, где я тогда жила, мне встретилось довольно потрепанная книга без названия и года издания. Она начиналась с главы 11 «Заразная болезнь в Казани в половине XVII столетия».

Через многие годы, когда я начала изучать краеведческую литературу об истории Казани, узнала, что это была книга Михаила Пинегина «Казань в ее прошлом и настоящем», изданный в Санкт-Петербурге в 1890 году. Я потом часто использовала этот путеводитель, и не только для проверки каких–то фактических данных. Составной частью книги является «Летопись замечательнейших событий Казанской истории». А «Казанские истории» с самого начала имеют постоянную рубрику «Хронограф».

Наш постоянный автор Ренат Бикбулатов писал об этой книге в рубрике «Диалог казанских путеводитей» («Казань в ее прошлом и настоящем»).

В 2005 году ООО «DOMO «Глубус» переиздало исследование Михаила Николаевича Пинегина, выпускника историко-филологического факультета Императорского Казанского университета, педагога, организатора народного образования, активного общественного деятеля и краеведа, дополнив старинную книгу очерком о ее авторе Георгия Милашевского и статьей о Казани конца XIX столетия Миркасыма Усманова.

В 2020 году, когда на Пасху в связи с коронавирусом закрыли все храмы в стране, я разместила эту главу Пинегина в «Казанских историях» (О вреде сравнивать несравнимое), напомнив, что религия, любая, православная в том числе, во время бедствий всегда занимала активную позицию, призывая людей к молитве и милосердию. В такие времена храмы были, как никогда, переполненные. Люди молились в церкви, вставали в колонны крестного хода. И вдруг двери храмов для молитвы закрыли…

А в нынешнем году запретили даже крестный ход с иконой Казанской Божией Матери.

Как мне кажется, сегодня полезно вспомнить Пинегина снова. Чтобы еще раз вернуться к событиям того времени, а также к их последствиям. У нас есть возможность познакомить вас с подробностями крестного хода с чудотворной иконой, со Смоленско-Седмиезерной иконой, а также с началом истории Седмиезерной (Седмиозерной) пустыни и Кизического монастыря.

Колокольный звон над Казанью

В 1654-1655 годах по России прокатилась волна моровой язвы, которая не миновала и Казань. В самом городе и его окрестностях, по синодику, умерло 41698 тысяч человек.

Никто не знал, как лечить эту болезнь. И однажды одна из монахинь увидела во сне святителя Николая Угодника (в некоторых источникам – Богородицу), который наказал ей позвать людей на крестный ход в Казань с иконой, находящейся в Седмиезерном монастыре. «Пойди и скажи властям города, пускай выйдут встречать Богородицу с почетом», – сказал он Марфе.

Всё было выполнено в точности так, как было предписано. В трех километрах от города Седмиезерная чудотворная икона была встречена митрополитом Казанским и Свияжским Корнилием I, при большом стечении народа. Люди прикладывались к святыне и просили о спасении. В продолжение всего крестного хода не умолкал колокольный звон по всей Казани.

Обойдя город с иконой, верующие принесли ее в Благовещенский собор. По преданиям, смертоносная болезнь в городе утихла. Через две недели монахи Седмиезерного монастыря хотели вернуть чудотворную икону назад. В тот день стояла солнечная погода, однако как только икону начали выносить из собора, начался дождь и ураган. Решили, что забирать икону из города рано, и она находилась в Казани целый год, после чего была возвращена в Седмиезерный монастырь.

Смоленская икона Божией Матери

Чтобы предотвратить моровую язву впредь, верующие в течение нескольких лет 9 июля приносили икону в Казань, где она находилась в течение месяца. Все это время монахи совершали крестный ход по городу с иконой. На том месте, где была встречена святыня, водрузили святой крест, в знак того, что встречи и проводы этой иконы должны проходить именно здесь.

Казанский митрополит Лаврентий установил на вечные времена, чтобы 25-го июня (8 июля по н.ст.) икона непременно приносилась в город из Седмиозерной пустыни и возвращалась назад 27-го июля (10 июля по н.ст.), к празднику Смоленской Богородицы.

В 1687 году на Казанский край снова обрушилась страшная эпидемия, в народе именуемая «трясавичной болезнью». Бедствие это продолжалось около года. Видя страдания своей паствы, митрополит Казанский Адриан (будущий Всероссийский патриарх), вспомнил о девяти святых мучениках, в городе Кизике подвизавшихся и имеющих дар исцелять от этой злокозненной болезни, и обратился к общему городскому совету с предложением поставить церковь в честь девяти святых мучеников на месте встречи чудотворной иконы, что и было поддержано всеми с величайшей радостью.

В 1687 году началось строительство деревянного храма, которое было завершено к июню 1688 года, как раз ко времени встречи Седмиезерной святыни. После этого пораженные недугом люди стали исцеляться, и вскоре эпидемия совершенно прекратилась. С тех пор этот храм, находящийся на возвышенности, сделался местом массового паломничества, в который стали стекаться пожертвования. Позднее по ходатайству Митрополита Адриана здесь был основан Кизический монастырь.

Наследие благочестивого Евфимия

В наши края Смоленскую икону Богоматери принес схимонах Евфимий. Он родился в конце XVI века в городе Великий Устюг. Похоронив родителей, вместе с братом переехал жить в Казань, взяв с собой принадлежавший семье чудотворный список со Смоленской иконы Богородицы. Будучи человеком набожным и тихим, Евфимий решил найти место для уединения и поселился в 17-ти верстах от города, в окружении семи озер. От этих семи озер пустынь стала называться Седмиезерной.

Слухи о благочестивой жизни Евфимия разнеслись по всей округе, и к нему потянулись люди. Рядом стали селиться монахи и послушники, и совсем скоро здесь был официально открыт монастырь, которому Евфимий передал чудотворный образ Смоленской иконы. Первоначально монастырь назывался Вознесенским.

Ныне Седмиозерная Богородицкая пустынь (Богородичная Седмиезерная пустынь), православный мужской монастырь Казанской епархии Русской Православной Церкви, расположена к северу от Казани в посёлке Семиозёрка, Высокогорского района РТ.

Оригинал иконы, некогда принадлежавшей Евфимию, хранится в Петропавловском соборе Казани. Это одна из величайших святынь Татарстана, которая почитается наравне с Казанской иконой Божией Матери. День Смоленской Седмиезерной иконы празднуют три раза в году: 9 июля – в честь спасения Казани от чумы, 10 августа – в день Смоленской иконы Божией Матери и 26 октября – в день принесения чудотворной иконы из Казани в Седмиезерный монастырь.

Одигитрия-Путеводительница из Греции

Первообраз Богородицы со смоленской иконы очень древний и, по преданию, написан самим апостолом Лукой для антиохийского правителя Феофила. После смерти Феофила образ вернулся в Иерусалим. В V веке благоверная царица Пульхерия перенесла его во Второй Рим, во Влахернский храм.

Когда и кем икона (скорее всего, это список с Одигитрии Влахернской) была принесена в Россию из Греции – об этом вполне ясных и достоверных сведений нет. Есть одно сказание, в котором сообщалось, что в Россию икона попала в середине XI века (в 1046 г.), когда византийский император Константин IX Мономах благословил ею в дорогу свою дочь, царевну Анну, ставшую женой князя Всеволода Ярославича. Икона стала родовой святыней русских князей, символом преемственности и династической близости Константинополя и Руси.

Одигитрия - Богородица

После смерти князя Всеволода Одигитрия обрела нового хранителя в лице его сына, великого князя киевского Владимира II Мономаха. В 1095 году он перенес чудотворную икону из Чернигова, первого своего удела, в Смоленск, а в 1101 году заложил здесь соборный храм Успения Пресвятой Богородицы. Спустя десять лет Одигитрия была поставлена в этом соборе и с этого времени стала именоваться Смоленской – по имени града, хранительницей которого этом чудотворный образ оставался в течение почти девяти веков.

Икона относится к иконописному типу Одигитрия (указующая путь, путеводительница). Основной смысл этого образа – явление в мир «Небесного Царя и Судии» и поклонение царственному Младенцу. Богородица изображена по пояс, левой рукой она поддерживает младенца Христа, держащего в левой руке свиток, а правой благословляющего. На обороте первообраза было изображено распятие с греческой надписью «Царь распят» и видом Иерусалима. Этот тип богородичных икон получил необычайно широкое распространение во всем христианском мире, а особенно в Византии.

К началу ХХ столетия насчитывалось более трех десятков чудотворных и особо чтимых списков Смоленской иконы, посвященные этому образу храмы стояли во многих городах, весях и обителях русской земли, в одной только Москве было четыре Смоленских храма, в Петербурге – пять.

Икона была чудотворной. В XIII столетии на Русь обрушились полчища Батыя, стремительно продвигаясь на запад. Плача и молясь, смоляне припали к заступничеству своей Хранительницы. И свершилось чудо: Пречистая через образ Одигитрии Смоленской даровала городу чудесное спасение.

Российский первообраз иконы хранился в Успенском соборе Смоленска. После оккупации города немецкими войсками в 1941 году икону не нашли. В послевоенный период место древней иконы занимает икона начала XVII века из храма над Днепровскими воротами Смоленского кремля.

 Живая память об основателе монастыря патриархе Адриане

Представляет большой интерес исследование о казанских монастырях Андрея Рощектаева. Приведем краткую историю Кизического монастыря, построенного на том месте, где казанцы в XVII веке встречали чудотворную Смоленско-Седмиезерную икону, которая помогла преодолеть эпидемию.

Кого интересуют подробности об истории православной обители, отсылаем к большому очерку в «Казанских историях» (Новая жизнь Кизического Введенского мужского монастыря).

Кизический Введенский – самый молодой из шести монастырей, что действовали в Казани до революции. Но «молодость» эта, конечно, относительная – конец XVII века. В наши дни ему уже более 300 лет. Зато это единственный монастырь Казанской земли, про который можно уверенно утверждать, что его основал сам Святейший Патриарх всея Руси. Точнее, основателем его был митрополит Казанский Адриан, ставший в 1690 г. последним Патриархом перед 200-летним Синодальным периодом.

Поэтому история монастыря и всероссийская история постоянно переплетаются самым тесным образом. В этом – удивительная особенность Кизической обители. Долгое время на местном уровне ее называли «лаврой», причем, даже в официальных документах (единственный монастырь Казанской земли с таким титулом – пусть даже и не закрепленным на всероссийском уровне). Память о патриархе Адриане как ее основателе не могла изгладиться в поколениях. Через 2 года после основания монастыря он прислал в Казань частицы мощей девяти мучеников Кизических, которые поместили в серебряный 7-фунтовый ковчежец. С тех пор вместе с чудотворной иконой тех же «девяточисленных» мучеников, ковчежец стал главной святыней монастыря. Кроме мощей и иконы Кизических мучеников, в монастыре до революции находилось еще несколько очень почитаемых святынь. Это чудотворные Кизическая и Виленская иконы Богоматери, а также несколько крестов XVII – XVIII веков с частицами мощей величайших святых Вселенской Церкви.

Основная причина особой роли, которую приобрел Кизический монастырь в жизни Казанской епархии, – живая память о его основателе патриархе Адриане (1690-1700). Это одна из самых трагических фигур в истории взаимоотношений Церкви и государства. Трагедия его – не в прямом мученичестве или исповедничестве, а в том, что он стал беспомощным свидетелем, как кесарь все ближе присваивал себе не только кесарево, но и Богово. Поборник древнего благочестия, олицетворявший собой целую эпоху, уходящую в небытие, владыка Адриан не имел уже никаких рычагов воздействия на власть в ее постоянных покушениях на права Церкви. Его детище – Кизическая обитель в Казани – было как бы памятником последнего расцвета русского монашества перед петровской эпохой.

Колокольню старого Кизического монастыря было видно за несколько километров. Весь город из-за реки Казанки любовался загородной звонницей о 5 ярусах. Колокольня 1835-1837 годов – замечательное творение казанского архитектора Фомы Петонди. Она стала высочайшей на тот момент из всех казанских колоколен – 25 саженей (более 53 м, а в некоторых современных статьях указывается даже 56 м – очевидно, с крестом) и оставалась таковой до самого начала XX века, до постройки колокольни храма Богоявления на Большой Проломной (ныне – ул. Баумана).

Богатые купеческие пожертвования обеспечили отливку в те же годы крупных колоколов. Всего их на звоннице разместилось 12. Самый большой, на третьем ярусе, весил более 357 пудов (~ 5,7 т) – его отлили в 1840 г. на средства купца Петра Котелова. Интересно, что на его же деньги был создан и самый большой колокол соседнего Зилантова монастыря. Вообще «Котеловские» колокола XIX века можно отнести к числу крупнейших в нашем крае до революции.

Рядом со звонницей архитектор Петонди возвел 3-этажный корпус – для всей братии монастыря. Вернее, корпус был просто продолжен им от Владимирской надвратной церкви (где первые примыкающие кельи построили одновременно с ней самой – еще на рубеже XVII – XVIII вв.). Его основную часть построили, согласно архивным данным, еще в 1821 г., а окончательно достроили к 1838 году. Все поместилось в этом одном очень добротном корпусе: кладовые на первом этаже, братские кельи – на втором, настоятельские – на третьем. Этот дом пережил советское время: только он да Владимирская церковь, дошли до нас.

В 1882 г. была построена третья, самая маленькая, церковь Кизической обители – Успения Пресвятой Богородицы, площадью всего 5,5 на 5,5 метров. Если Владимирская стояла при южных вратах, то Успенская – при западных. 3112 рублей выделил на этот крошечный, но изящный храм купец М. Н. Вениаминов-Башарин. К сожалению, эта надвратная церковь не сохранилась.

Не сохранилась и замечательная по своему двойному историческому значению часовня, стоявшая напротив, вне ограды монастыря. Шатровая часовня 10 м высотой и 4 на 4 метра площадью была возведена в юбилейном 1891 году.

«Лавра» за Казанкой, основанная Патриархом, долгое время служила загородной архиерейской резиденцией. В XVII веке то была ее наиболее важная роль на местном уровне. Так продолжалось до 1781 года, когда в загородный архиерейский дом был официально преобразован Воскресенский Новоиерусалимский монастырь. Но даже и после этого Кизическая обитель оставалась любимым местом отдыха многих епархиальных владык.

Удивительная красота рощи на горе, принадлежавшей монастырю, луга и речка Комаровка у подножия, которая в XX веке, к сожалению, засохла и исчезла – все это природное украшение монастыря. Эта роща, площадью более 10 га, сохранилась и была обращена в советское время в парк рядом с Дворцом химиков. По оставшимся в нем древним, ветхим липам и соснам огромной высоты, почти как в мачтовых лесах, мы можем судить о ее былой красоте. Часть парка была разбита на месте знаменитого Кизического кладбища, где хоронили самых знатных особ Казани, в том числе губернаторов, среди которых был дед Л. Н. Толстого Илья Андреевич Толстой (1757-1820) – ныне его символическая могила восстановлена на средства монастыря.

С 1868 года Кизический монастырь III класса вновь стал резиденцией владык – только теперь уже не епархиальных, а викарных – епископов Чебоксарских. Под их управлением, их настоятельством он пребывал. Это новая страница его истории, подчеркивающая опять-таки его особое положение.

Самой значимой исторической личностью в жизни монастыря рубежа XIX – XX веков стал архиепископ Никанор (Каменский). Еще будучи викарным епископом Чебоксарским, он настоятельствовал в Кизицах в 1889-1893 годах, и именно при нем обитель отметила свой 200-летний юбилей. Непривычно называть епархиального архиерея крупным церковным писателем своего времени, но именно в этом качестве владыка Никанор и вошел в историю: его «Казанский сборник статей» и другие книги стали гордостью церковно-исторической и богословской литературы нашего края.

После революции 1917 года здесь оставалось лишь 9 насельников во главе с иеромонахом Иннокентием (Ковтуном). Сам монастырь был закрыт в 1920 году. В 20-е годы здесь еще теплилась жизнь – была зарегистрирована «религиозная община», которой власти разрешили использовать Введенский храм для богослужений.

В 1930 году храм был окончательно закрыт и вскоре разрушен. Еще раньше, 29 апреля 1929 года, комсомольцы на субботнике вручную разрушили великолепную колокольню. Творение зодчего Петонди, строившееся несколько лет, сгинуло в день 238-летия обители под кирками и ломами.

От всего ансамбля сохранился лишь Владимирский храм и прилегающий к нему корпус XIX века – того же зодчего Петонди. Долгое время он использовался как жилой дом, а с образованием в Казани Московского района – как райвоенкомат.

Возрождена святая обитель в начале 2002 года. Вся весна ушла на реставрацию маленького Владимирского храма. На Троицу того же года он был торжественно освящен архиепископом Анастасием. Два года спустя заложен Введенский храм на месте разрушенного древнего – правда, по проекту его восстановили не в камне, а в дереве.

В настоящий момент постройки монастыря восстановлены.

Фото Елены Сунгатовой

Фото Любови Агеевой

Вместо церкви жилые дома

В Казани была церковь, названная в честь Седмиезерной Смоленской иконы Божией Матери. Она была построена на пути ежегодного крестного хода с этой иконой.

Сохранились старинные снимки с ее изображением, на которых хорошо видно, что церковь была очень красивая, с пятью куполами и отдельно стоящей колокольней.

Освящена она была 3 сентября 1906 года и предназначалась для жителей соседних слобод Заказанья. Первые пожертвования на строительство сделали купцы Л.В. Кекин, И.Г. Стахеев, Е.А. Кривоносов, семьи Александровых, Крестовниковых, Атлашкиных. Прислал пожертвование и отец Иоанн Сергиев Кронштадтский. Построили храм по проекту архитектора Ф.Н. Малиновского. Каменную кладку, с красивыми узорами, вел нижегородский крестьянин Никифор Свинцов.

После революции в здании храма какое-то время работал Дом пионеров, потом был кинотеатр «Октябрь».

Фото Георгия Фролова

Когда была спроектирована «стрелка» между улицами Декабристов, проспектом Ибрагимова и улицей Чистопольской, здание в планы не вписалось, и его решили снести. Оно было таким крепким, что привычная техника помогла, и здание пришлось взорвать.

Сейчас на месте церкви две девятиэтажных высотки с левой стороны улицы Чистопольской.