Система озер под Воскресенским увалом

07 августа 2022 года

В первой части (Над берегом Казанки) книги «Казанский посад: стены и судьбы» известный казанский краевед Алексей Клочков систематизировал наши знания о казанских озерах, сообщив массу неизвестных подробностей и дезавуировав несколько мифов.

С разрешения автора публикуем эту главу в сокращении.

Время крутить стрелки наших с вами часов назад, в 1730 год. Исчез особняк Всемирного конгресса татар, появился и тоже пропал деревянный дом маркиза Траверсе, мелькнули контуры есиповского театра, исчезла, будто и не было ее, Театральная площадь, и вот мы уже в чистом поле, рядом пылит Арская дорога, прямо перед нами – громада Арской проездной башни, вправо и влево от нее расходится в разные стороны черная линия стен деревянного города. А наш дальнейший путь лежит дальше вдоль стены, налево и вниз – к Университетскому скверу, который старшее поколение казанцев до сих пор именует Ленинским садом.

В той точке, где сегодня сходятся улицы Пушкина, Горького, Дзержинского и Театраль­ная, от парка Черное озеро идут сразу три возвышенно­сти – Театральный холм (местом нынешнего оперного театра), Нечаев бугор (условный треу­гольник, образованныйулицами Пушкина, Галактионова и Горького) и Воскресенский увал (место комплекса университета). При этом взаимное расположение трех вы­шеназванных холмов образует у их подошв сразу две независимые друг от друга лощины, или если хотите, две автономные водные системы: известную нам Черноозерскую впа­дину, тянущуюся вдоль улиц Дзер­жинского и Батурина и когда-то впадающую в Казанку, и овраг улицы Пушкина (Рыбнорядской), несущий вешние воды к озеру Нижний Кабан и соот­ветственно в протоку Булак.

Наши предки, средне­вековые инженеры, пустили трассу посадских укреплений таким об­разом, чтобы вся Черноозерская лощина оказа­лась внутри деревянного города. Вода – продукт стратегический, и в том случае, если хотя бы один водоем в системе не был надежно защищен стеной, нападавшие легко могли перекрыть защитникам го­рода доступ к воде – либо запру­дить водосток, либо сделать воду непригодной для питья (заразить какой-нибудь гадостью, или нечто в подобном роде). Неслучайно, по историческим свидетельствам, при осаде города войсками Ивана Гроз­ного воду для питьевых целей (после разрушения Тайницкого ключа) осо­бенно трудно было брать казанцам из Чистого озера, так как оно об­стреливалось через стену из орудий с подвижной башни (со стороны со­временной улицы Пушкина).

Среди казанских обывателей превалирует мнение, что Черноозерская долина – это якобы старица реки Казанки, русло которой ушло далеко в сторону. Эта, с позволения cказать, «гипотеза» уже сама по се настолько нелепа, что становит даже как-то неловко за ее адептов. А «ларчик» открывается весьма просто: Черноозерская впадина лежит на верхнем ярусе берегового кряжа Казанки, и даже в низшей точке отметка уровня ее рельефа как минимум на полтора десятка метров превышает уровень воды в Казанке.

Единственным «старицким» водоемом в озерной системе следует считать уже упоминавшеся Нижнее Поганое озеро, которое проходило вдоль трассы Федосеевской улицы и действительно являлось «пойменным языком» реки Казанки. При этом уровни воды в Казанке и в Нижнем Поганом озере если и не совпадали, то были очень близки по своим значениям. Все прочие (верхние) водоемы озерной системы (Банное, Черное, Чистое и Ключевское озера), безусловно, имели иное происхождение. Какое же?

Взаимное расположение водоемов средневековой Казани. Реконструкция Н.Ф. Калинина

Ответить на этот вопрос по­могли геологические исследования, проведенные еще в 1987 году уче­ными ВНИИ «Геолнеруд» на осно­ве анализа содержимого скважин, пробуренных в Ленинском саду, в парке «Черное озеро», а также в рай­оне улиц Миславского и Батурина. Старший научный сотрудник ин­ститута Евгений Станкевич, прини­мавший участие в этих изысканиях, считал, что геологические прогибы в слоях пород в данном районе (при­ведшие в итоге к формированию Черноозерской впадины) связаны в пер­вую очередь с карстовыми проявле­ниями. Вероятнее всего, в древности Черноозерская впадина была неглу­боким логом, по откосам которого били многочисленные ключи (т.е. грунтовые воды в этом месте вы­ходили на поверхность). Это по­следнее обстоятельство в сочетании с подходящими грунтами, очевидно, и привело в итоге к запуску карсто­вого процесса.

С течением столетий грунтовые и дождевые воды, действуя на по­роду, медленно, но верно вымывали ее – при этом дно долины поти­хоньку опускалось, а ее береговые откосы становились все круче и круче.

К тому времени, когда Казань сформировалась как город, про­цесс карстообразования, вероят­но, еще не был вполне завершен, а Черноозерская впадина, выражаясь словами Андрея Курбского, являла собою «логовину зело удельную, аки в пропасти», т.е. глубокий и широ­кий овраг с крутыми склонами, по дну которого, очевидно, протекал полноводный ручей либо (что более вероятно) небольшая протока. На склонах и в овражках, впадавших в него, били во множестве ключи, об­разуя достаточно нестабильную си­стему карстовых водоемов – они то и дело меняли свои географические очертания, сливались между собой, разъединялись, исчезали в одноча­сье и вновь появлялись.

Для удобства водоснабжения в Черноозерском овраге были построены как минимум три запруды, так что средневековая Казань получила практически неиссякаемый источ­ник воды. Пруды шли каскадом вдоль нынешних улиц Дзержинско­го и Батурина, с постепенным пони­жением их уровня в соответствии с рельефом местности. Первоначаль­но все они были проточными и да­вали казанцам очень качественную ключевую воду, годившуюся как для питья, так и для хозяйственных потребностей. Их воды, берущие свое начало в родниках окружаю­щих холмов, пройдя через систему запруд и деревянных водостоков, самотеком стекали в Казанку.

Веро­ятно, первое время жители средне­вековой Казани тщательно следили за состоянием прудов и доморо­щенных гидротехнических соору­жений – благоустраивали окру­жающую территорию, не допускали сброса в водоемы жидких нечистот, «банных» и «кузничных» вод, обес­печивали им необходимые каскадность и проточность. Но время шло, и растущий город делал свое грязное дело, медленно, но верно отравляя уникальные природные водоемы продуктами своей жизне­деятельности.

С какого-то времени вода в запружен­ных озерах начала портиться, они одно за другим стали терять связь с питавшими их ключами, мелеть и постепенно заболачиваться. Затем неизбежно последовал момент, когда казанцы перестали следить за состоянием водоемов и системы водостоков – в озера стали сли­вать всякую нечисть, воду от бань, кузниц и т.п. И в конце концов сформировалась совершенно новая система гибнущих бессточных озер, кое-как прочищавшаяся талыми водами в период весеннего паводка.

Скудость исторических сведе­ний о внутригородских водоемах XVI-XVIII вв., изменение их назва­ний с ханских времен и до наших дней, последующая перепланировка территории – всё это внесло нема­ло путаницы в историческую кар­тину. В 1989 году в издательстве Казанского университета вышла даже целая книга - «Казанские озера. Исторический обзор», но и ее уважаемые авторы, Н.М. Мингазова и Ю.С. Котов, собрав поистине бесценный исторический материал, на мой взгляд, так и не смогли пра­вильно им распорядиться.

Что же, попробуем и мы вслед за ними рас­путать нить за нитью этот клубок, идя последовательно от верхнего (Чистого) к нижнему (Поганому) озеру, а уж как у нас это получится, пусть рассудит читатель.

Часть Казани у Чистого (Белого) озера в XVI столетии. Вид со стороны нынешней улицы Лобачевского в сторону улицы Пушкина. Реконструкция Н.Ф. Калинина

Чистое озеро, оно же Белое

Чистое или Белое озеро, рас­полагавшееся на месте будущег Ленинского сада, в моем воображе­нии почему-то рисуется фантомом, которого никто не видел, но о кото­ром всегда много разговоров. Су­дите сами: его изображений вы не найдете ни на одной топографиче­ской карте XVIII-XIX вв., но с дру­гой стороны, этот водоем наиболее часто встречается именно в источниках екатерининского вре­мени. На мой взгляд, никакого про­тиворечия тут нет – совершенно очевидно, что к XVIII веку бывшее чистое» озеро деградировало до такой степени, что превратилось в сильно загрязненную мелководную лужу. При этом его водное зеркало (до­стигавшее в XVI-XVII веках площа­ди 1,2 – 1,4 га) сократилось настолько радикально, что отображать его на картах не былой никакой нужды.

Вероятнее всего, Чистое озеро потеряло значение как источник питьевого водоснабжения Казани еще в XVII столетии, когда по бере­гам водоема понастроили кузниц, а окружающая местность была про­звана «Кузнечной площадью». По мнению Н.П. Загоскина, «прежняя Кузнечная площадь пред­ставляла собой одно из вопиющих безобразий старого города». Только после пожара 1842 года погоревшие строения на Кузнеч­ной площади были снесены, а сама она окончательно осушена, под­нята на полторы сажени и переименована в Нико­лаевскую. В 1891 году власти решили разбить на месте Николаевской площади одноименный город­ской сад. После революции он бу­дет переименован в «Сад имени В.И. Ленина» и расширен в верхней части - так появится его верхняя терраса, а вместе с ней и лестница, ведущая из нижней части сада в верхнюю. Недавно привычный нам Ленинский сад стал Университет­ским, но поскольку последний то­поним еще не успел прижиться, я постарался поменьше его исполь­зовать, чтобы не запутать своего уважаемого читателя.

Прежде чем спуститься ярусом ниже, в Черноозерский парк, нам следует разобраться с одним исто­рическим казусом, появившимся еще XIX веке и с легкой руки Н.П. Загоскина проникшим буквально во все краеведческие, научно-попу­лярные и даже научные публикации, посвященные казанским озерам. Касается этот казус так называемо­го Театрального озера, якобы вхо­дившего в Черноозерскую систему и располагавшегося примерно на од­ном ярусе с нашим Чистым озером.

Теа­трального озера ни­когда не существовало, но зато был рукотворный противопожарный водоем, выкопанный в начале XIX столетия в естественном углубле­нии, образованном ответвлением («аппендиксом») оврага Касаткинского спуска, в том месте, где этот спуск сходится с улицами Теа­тральной и Бассейной. Последний топоним вполне недвусмысленно раскрывает свое происхождение и, кстати, дает понять, что выходив­ший на Бассейную водоем звался именно «бассейном» и никак ина­че. Историческое место бассейна нетрудно вычислитьъ – это сегодняшняя небольшая площад­ка за зданием Госсовета РТ.

Обу­стройство в этом месте водоема было продиктовано исключительно противопожарными мерами – и ничем иным. Не имея связи с под­земными источниками, бассейн питался исключительно дождевы­ми и талыми водами, чему немало способствовало его расположение в естественной выемке оврага. Сбра­сывал излишек воды он столь же естественным образом – через Касаткинский спуск. С открытием водопровода (1875) водоем потерял свое значение и был засыпан в 1879 году.

Черное озеро

Ярусом ниже Чистого (Белого) озера лежал самый крупный водоем системы – Черное озеро. В лучшие времена (в начале XIX века) длина его составляла не менее полуверсты и по первому генплану Казани за­нимала большую часть простран­ства между нынешними улицами Лобачевского и Чернышевского. О воз­можных очертаниях водного зеркала мы сегодня можем рассуж­дать лишь теоретически. Известные геологические изыс­кания, выявившие в поверхностых слоях почвы мощные иловые пла­сты, позволили с высокой степенью достоверности определить уровень средневекового водоема - Чер­ное озеро лежало выше тогдашне­го уровня Волги на 21 метр, выше уровня Казанки на 18 метров и ниже уровня Чистого (Белого) озера на 5 метров.

Вид на регулярное Черное озеро со стороны Банноозерского сада. 1870 г. Архив Семена Смолкина

Помимо собственных донных ключей, Чер­ное озеро питалось превосходного качества водами Чистого и смеж­ного с Черным Ключевского озе­ра, с которыми оно было связано системой деревянных дренажных труб.

Отсчет биографии Черного озе­ра в его современном восприятии следует вести от начала реализа­ции генерального плана 1768 года. Уже на первом (конфирмованном) чертеже Алексея Васильевича Ква­сова контуры вновь формируемого водоема показаны в виде правиль­ного четырехугольника. Но одно дело – выровнять берега озера, и совершенно другое – исправить окружающую его местность. А в средние века Черноозерская впа­дина вовсе не выглядела сегодня­шней «гладко вылизанной» лощиной с правильными обводами, ровны­ми краями и плавными спусками к воде. Напротив, она являла со­бой совершенно бесформенную впадину, переходившую в некото­рых местах в обрывистые кряжи и косогоры. Планом же (совершенно обоснованно) предусматривалось выровнять в первую очередь имен­но рельеф местности, а уж во вто­рую – географические контуры самого водоема.

Вид на Николаевскую площадь с каланчи 1-й полицейской части. Фото А.А. Рончевского. 1867 год

В этой связи трудно переоце­нить всю сложность задачи, сто­явшей перед тогдашними инжене­рами - не имея в наличии совре­менных землеройных машин, им необходимо было так организовать отсыпку грунта (желательно - с нулевой суммой), чтобы в итоге обеспечить геометрически безуко­ризненные контуры нового релье­фа. Проще говоря, в каком-то месте нужно было срезать лишний грунт, в другом его, наоборот, подсыпать, и желательно таким образом, чтобы не осталось лишней земли. Вот вам и ответ на давний вопрос, отчего то и дело «трещат» дома, расставлен­ные по периметру Черноозерского парка - они попросту стоят на на­сыпном грунте. На месте же пресло­вутого Александровского пассажа на плане 1776 года со стороны озе­ра показана глубокая лощина - то есть почти половина здания сто­ит на рукотворной насыпи!

К началу XIX века новая берего­вая линия Черного озера была в ос­новном сформирована, а вдоль его откосов прошли трассы регулярных улиц – Левой и Правой Черноозерских. В 1829 году берега озера были отделаны уступами, обложе­ны дерном и обсажены аллеями, а в 1887 году весь Черноозерский сад с водоемом был обнесен дорогостоя­щей (свыше 7000 рублей) чугунной решеткой. Разумеется, эти полуме­ры не спасли умирающий водоем, и в итоге его пришлось засыпать.

О существовании Черного озера зна­ет каждый современный казанец, а памятью о нем остался одноимен­ный городской парк с небольшим искусственно наполняемым мелко­водным бассейном.

Ключевское озеро

Чуть правее Черного озера, в небольшой естественной выемке юго-западного склона Богородиц­кого холма, лежал еще один водо­ем озерной системы с самоочевид­ным названием «Ключевское озеро». О располага­лось на месте ныне существую­щей церкви преподобного Сергия Радонежского при Лошкинской богадельне, что подтверждают и раскопки, проведенные в ходе не­давней реконструкции храма.

Историческое место водоема вы­бивалось из общей линии системы озер (Чистого - Черного - Бан­ного - Поганого), но вместе с тем, будто оправдывая свое название, Ключевское озеро являлось «клю­чевым» (т.е. основным) источником питания соседнего Черного озера.

По плану 1774 года Ключевское озеро предполагалось засыпать. Но засыпанное озеро еще раз напомнило о себе. В ночь на 1 июля 1861 года под зданиями Лошкинской богадельни «с сильным треском разверзлась земля, отчего в нескольких местах трес­нуло и само здание, сильно перекоси­лось и частию осело в землю». Разу­меется, после этого строение при­шло в полную негодность, и его по­требовалось срочно перестраивать, но дальше можно уже не продол­жать… Нас в данном случае куда больше интересует поразительная схожесть обстоятельств разруше­ния богадельни Лошкина и провала пассажа Александрова. И хотя эти два события разделяют почти 120 лет, но вызваны они были одними и теми же причинами – ненадеж­ным насыпным основанием фунда­мента и пробудившимся карстом.

Сегодня уже трудно судить о ве­роятной площади водного зеркала Ключевского озера – геологические изыскания, проведенные ка­занскими учеными в данном райо­не, позволили лишь (исходя из мощ­ности насыпных грунтов) опреде­лить его уровень. Ключевское озеро лежало на целых 6 метров (!!!) выше отметки Черного озера, и скорее всего, его воды вплоть до самой за­сыпки водоема оставались чистыми и низвергались в Черноозерскую котловину в виде бурного потока, либо даже небольшого водопада.

Банное (Верхнее Поганое) озеро

Тремя метрами ниже Черного озера, чуть ближе к крепости, рас­полагалось Банное, или Верхнее По­ганое озеро. Оно также соединялось с Черным озером посредством си­стемы деревянных дренажных труб, проложенных в теле земляной пло­тины, которая проходила приблизи­тельно по линии нынешней улицы Чернышевского. Со стороны улицы Казанской Богородицы (современной Миславского) водоем «подпирал­ся» нижней плотиной, «откуда вода через проложенные мимо крепости и «смирительного» дома деревян­ные трубы уходила в Казанку» (М.В. Казанский, 1899).

Поскольку Бан­ное озеро (не считая, разумеется, Черного) просуществовало дольше других водоемов системы, его изо­бражение мы можем встретить во многих картографических источ­никах даже первой половины XIX века. Вероятно, по этой причине в исторической и краеведческой лите­ратуре Банное и Черное озера часто описываются вместе.

Банное озеро было небольшим по размерам и изначально почти круглым по форме – в ходе реали­зации первого генплана его берего­вые откосы были приведены в соот­ветствие с геометрическими очер­таниями регулярного квартала, об­разованного отрезками нынешних улиц Миславского, Дзержинского, Чернышевского и Кремлевской. При этом о площади его водного зеркала в начале XIX столетия мы можем судить по данным площади Банного сада, образованного на ме­сте озера после его засыпки в 1846 году – 556 кв. саженей (1184 кв. м.).

Существует давняя легенда, что Банное озеро, а затем и одноимен­ный сад получили свое прозвище от бань, стоявших здесь еще в ханский период. Действительно, в Писцовой книге 1567 года есть упоминание о некоей общественной бане «на Верх­нем Поганом озере в Воздвиженской улице». Учитывая известное распо­ложение храма Воздвижения Господ­ня и дорегулярной Воздвиженской улицы (внутри квартала, в кото­ром ныне помещается первое здание КНИТУ-КАИ), можно не сомневать­ся, что под именем Верхнего Погано­го в записи фигурирует именно Бан­ное озеро. Так или иначе, но в любом случае название водоема произошло от расположения поблизости от него общественных бань и использова­ния его воды для банных нужд.

Другая легенда, еще более драма­тическая (ее содержание я знаю с дет­ства), повествует о том, что Банное озеро образовалось на месте про­вала, некогда поглотившего бани. Думаю, читатель меня извинит, если я не стану вдаваться в подробно­сти всех тех небылиц, которые мы в школьные годы на полном серьезе пересказывали друг другу по этому поводу.

Между прочим, похоже на то, что мыльные стоки этих бань и ста­ли в конечном счете той «последней каплей», которая приблизила пе­чальную развязку и скорый конец Банного озера. Дальнейшие события разви­вались стремительно: в августе 1846 года Банное озеро засыпали, а спустя еще два года на средства, собранные по общественной под­писке, на месте ликвидированного водоема организовали небольшой городской сад, получивший на­звание «Банного» или «Банноозерского».

Банный сад отделялся от Черноозерского искусственной на­сыпью (сделанной на месте старой плотины), по которой было про­ложено булыжное полотно для проезда с Воскресенской улицы на Правую и Левую Черноозерские. В 1849 году под проездом между Черноозерским и Банным садами обустроили первый в нашем городе подземный переход (проще говоря, тоннель, прозванный по фамилии тогдашнего губернатора «Шиповой дырой») – следы его на северо-за­падном откосе Черноозерского пар­ка были заметны и в начале нынеш­него, XXI века.

Позднее, в 1887 году, на территории Банноозерского сада возвели летний цирк братьев Ники­тиных. После того, как в 1963 году старый цирк (разумеется, уже не никитинский, а советский) пого­рел, здесь обустроили автостоянку, просуществовавшую очень долго, не менее сорока пяти лет. Недав­но на месте Банного озера возвели новый многоквартирный жилой дом, который благодаря своему не­тривиальному внешнему виду до­вольно неплохо вписался в окружа­ющую обстановку, хотя и начисто закрыл вид на крепость со стороны Черного озера.

Нижнее Поганое (Гнилое) озеро

От нижней плотины Банного озера воды верхних озер по деревян­ному открытому желобу бурным по­током устремлялись в пролегающею у подножия крепостной стены низи­ну, вдоль древней Глятковой улицы, шедшей к Пятницким городовым воротам.

Водоотводящий проток озерной системы подходил к Казанке вдоль линии нынешней улицы Батурина. Так вот, по од­ним данным, он был заключен в деревянный желоб, по другим (И.Ф. Яковкина) шел к реке Казанке «открытым каналом, булыжником выложенным». Впрочем, никакого противоречия тут нет – вполне очевидно, что просто речь в каж­дом отдельном случае идет о раз­ных исторических эпохах.

Между прочим, следы этого ка­нала мне случайно довелось увидеть, когда лет десять назад при рытье кот­лована под многоуровневую подзем­ную парковку (на углу Батурина и Карла Маркса) на глубине пяти мет­ров строителями был вскрыт ило­вый слой мощностью три-четыре метра. Что это было – тот самый проток, или же некий промежуточ­ный водоем, не показанный ни на одной карте? Остается только га­дать.

Дальней­ший путь этого протока к реке тоже известен – спустившись в лощину, его русло огибало с левой стороны огороды, сараи, конюшни и нужни­ки Никиты Алферовича Кудрявцева, затем, оставляя справа Пятницкую церковь, выходило к защищенному деревянной решеткой водосбросу Пятницких ворот, и уже выйдя за пределы деревянного города, со­единялось с лежавшими на одном уровне Нижним Поганым озером и рекой Казанкой.

Вид на остатки Нижнего Поганого озера и мельничную плотину. 1929 г. Архив Андрея Шритта

Казанские внутригородские озера на плане А. Сациперова. 1730 год

Про Нижнее Поганое озеро (ко­торое в просторечье именовали еще и «Гнилым») уже было многое ска­зано – остается добавить лишь не­которые штрихи. Итак, по уровню оно лежало гораздо ниже остальных водоемов системы и представляло собой пойменный «язык», протя­нувшийся вдоль линии нынешней Федосеевской улицы аж до Евдокиинской церкви, если не подалее. Озеро было засыпано еще в середи­не XVIII столетия в ходе работ по срытию оборонительного земляного вала, но, по словам Н.П. Загоскина, еще в конце XIX века «оно сохраня­лось в виде низменного можачинника, находившегося за односторонкою северной оконечности Засыпкиной улицы, по направлению к городской мельнице на реке Казанке».

Для тех, кто недопонял, поясню: вышедшее из употребления мудреное русское слово «можачинник» означет забо­лоченную низменность, заглохший водоем или нечто в подобном роде. Этот «можачинник», а проще говоря, гнилое болото, оставшееся от неко­гда полноводного (но при этом силь­но загрязненного) Нижнего Поганого озера, еще долго слыло на всю окру­гу «комариным царством». Окон­чательно его засыпали только в 50-х годах прошлого века при возведе­нии сооружений инженерной защи­ты Куйбышевского гидроузла.

Читайте в «Казанских историях»:

 «Казанский посад: стены и книги». 

Петр I – Дневник императора  

Иван Михляев и император

По вопросам приобретения этой и других книг Алексея Клочкова обращайтесь в редакцию «Казанских историй»