Александр Дюма: «Я не знаю путешествия более легкого, удобного и приятного, чем путешествие по России»

Любовь Агеева

10 июля 2025 года

10 июля в Культурном центре имени А.С. Пушкина при аншлаге прошел второй показ документального фильма «Комета Дюма», задуманного и снятого Михаилом Любимовым, известным казанским тележурналистом. В 2023 году он сменил роль ведущего программы «Семь дней» на телеканале ТНВ на должность заместителя директора Центра имени Пушкина.

Журналистика, особенно телевизионная, от себя не отпускает, где бы ты ни работал. И Михаил решил продолжить то, что уже делал, работая на ТНВ — снимать документальные фильмы на краеведческом материале. Там рассказал об артисте Федоре Шаляпине,  купце Иване Михляеве. На новом месте задумал проект «Секретный чердак» и совместно с краеведом Екатериной Хабаровой начал его реализацию, сняв фильм о Петре Великом.  «Комета Дюма» — из того же цикла, но здесь его проводником в историю стал краевед Леонид Абрамов.

Новый фильм Михаила Любимова посмотрела Любовь Агеева.

Три встречи со зрителями

Впервые казанцы увидели этот фильм в кинотеатре «Мир», но там аншлага не случилось. И Михаил, начиная встречу со зрителями 10 июля, пояснил, почему. Оказывается, много зрителей, зарегистрировавшись на киносеанс на сайте «Мира», в кинотеатр не пришли. И кино, к огорчению его создателей, показывали при множестве пустых кресел.

Извлекая опыт «Мира», Центр имени Пушкина предварительную регистрацию не провел. Мало того, даже объявления о предстоящей премьере на его сайте не было. Но пришло столько народу, что пришлось принести стулья из других помещений. Земля, как говорится, слухами полнится, и, видимо, сработали две предыдущие презентации.

«КОМЕТА ДЮМА»

 Документальный фильм о визите Александра Дюма в Казань в 1858 году.

 Автор сценария и режиссер: Михаил Любимов

Соавтор и эксперт: Леонид Абрамов

Операторы: Елена Зыкова, Сергей Ардатовский, Михаил Любимов

 Монтаж: Михаил Любимов

Фильм снят при поддержке Культурного центра имени А.С. Пушкина.

15 мая Михаил Любимов и Леонид Абрамов рассказали о визите французского писателя Александра Дюма в Казань в Центре имени Пушкина, в рамках проекта «Секретный чердак».

13 июня Михаил выступил во Дворце культуры имени В.И. Ленина, где работал III генеалогический форум. Это было его завершение, когда участников, как правило, бывает много меньше. Но тут большой зал был полон. Ждали презентации объявленной картины и казанцы, и многочисленные гости из других городов России. Фигура Дюма оказалась хорошей приманкой. Любимов не смог показать 13 июня даже фрагменты фильма, но подготовил очень хорошее медиасопровождение. Убедитесь, посмотрев на некоторые снимки с этой презентации.

10 июля фильм представляли Леонид Абрамов и Михаил Любимов

И вот теперь знакомство с полной версией фильма, документального по сути, но художественного по воплощению, с использованием игрового компонента и искусственного интеллекта.

Нельзя сказать, что жители современной Казани совсем не знают о таком знаменитом госте, как Дюма. Советские люди воспитывались на его романах. Молодые, если судить по моему внуку, знают талантливого французского романиста в основном по экранизациям его романов.

Кто-то, возможно, читал очерк о нем Рената Бикбулатова в его книге из цикла «Казань. Знаменитые люди», изданной в 2014 году или в «Казанских историях», где краевед повторил публикацию (Александр Дюма: Казань предстает перед вами в дымке истории). «Гурманы» казанской старины могли заглянуть в путеводитель «Спутник по Казани» под редакцией профессора Императорского Казанского университета Николая Загоскина, переизданный в 2005 году. В разделе «Почетные гости г.Казани» там рассказывается не только о «высочайших особах, императора и Великих князьях, побывавших в нашем городе», но и об Александре Дюма, причем ему уделено достаточно много места, почти как Александру Пушкину.

Михаил Любимов — человек в Казани известный, журналист с 25-летним стажем, 18 из которых работал на ТНВ. И многие годы, снимая сюжеты для общественно-политической телепрограммы, он интересовался совсем другими темами. Возможности погрузиться в краеведение практически не было. Хотя он имел к этому тяготение. Приходилось делать такие фильмы, что называется, между делом. Руководители канала считали это его личным хобби, и на ТНВ  они почему-то не показывались. Наверняка это одна из причин ухода Любимова с телестудии.

Теперь — другое дело. Руководство Культурного центра имени А.С. Пушкина поддержало его проект «Секретный чердак» по созданию документальных фильмов о знаменитых людях, по возможности обещало оказывать содействие. Но Центр — это бюджетная организация, и потому снова приходится работать по эконом-варианту. Выбрать площадки для съемок «Кометы Дюма» поспособствовали журналистские связи. Знакомые деловые партнеры заоблачных гонораров не попросили. Где мог, всё делал сам.  

Зрителю о таких вещах не рассказывают. Да и не нуждается Михаил Любимов в снисхождении. Его фильм можно показывать в самой разной аудитории — детям, взрослым, казанцам, туристам — и всем будет интересно.

«Добродушный великан» Дюма

Теперь, слыша имя Александра Дюма или открывая книги «Три мушкетера», «Королева Марго» или «Граф Монте-Кристо», я буду вспоминать веселого толстячка с яркими щеками, увиденного на экране. Этот образ по заданию Михаила создан искусственным интеллектом. Посмотрев в сети с десяток портретов Дюма, я нашла один, который, как мне кажется, смахивает на этот образ.

Единственная претензия к нему — Александр Дюма был человеком достаточно упитанным, но высоким. Казанские газеты назвали его «добродушным великаном». Если Любимов сообщил ИИ эту характеристику (он мог узнать о ней в университетской библиотеке), то искусственный интеллект по какой-то причине учел только слово «добродушный». И в самом деле, это слово плохо соотносится со словом ВЕЛИКАН, а вот для характеристики пухлого толстячка — в самый раз. 

В картине есть игровая вставка — Дюма (снимался сам Любимов) сидит на берегу Кабана, тут же Жан-Пьер Муане, художник, который делает зарисовку с натуры, и переводчик, студент по фамилии Калино. Они сопровождали писателя Дюма во время путешествия по России. Так вот, настоящий Дюма по росту был такой, как Михаил.

Подпись под снимком - Александр Дюма 

Гости из Парижа Дюма приплыли в Казань 27 сентября 1858 года на небольшом пароходе компании «Кавказ и Меркурий».  И отбыл 3 октября. До Казани побывал в Петербурге, Москве и Нижнем Новгороде, а потом его встречали в Астрахани, Баку, Тифлисе и Поти. Результатом этого длительного путешествия, начатого 15 июня 1858 года и законченного 2 марта 1859 года, стали, как он писал, «четыре громадных тома путевых заметок». Причем, писал он их уже в ходе путешествия.

Первый перевод книг Дюма о Казани был сделан в 1993 году. Трехтомник вышел в московском издательстве "Ладомир" 

«Я в Казани среди татар, — написал Александр Дюма сразу по прибытии своему другу в Париж.

— Я не знаю более легкого, более удобного и более приятного путешествия, чем путешествие по России. Особенно знаменита в этом отношении Казань.
Здесь наперебой устремляются со всякого рода любезностями, осыпают всевозможными подношениями.

Мне здесь дарили тюки чаю, заставили увезти с собой образцы всех кож и всех шкур. Это было одним из лучших путешествий за всю мою жизнь».

Писатель давно интересовался Россией, хотел приехать, но считался у российского самодержца Николая I человеком неблагонадежным — тот, рассерженный нелестными отзывами Дюма о его политике, запретил чужестранцу пересекать границу России. И только в 1858 году, когда на престоле был уже другой император, Александр II, Дюма получил визу.

Фильм начинается с кадров волжских просторов, ведь знаменитый француз прибыл в Казань по Волге. Правда, точно не известно, где пришвартовался тогда его пароходик. Это могло быть Дальнее Устье, где была основная казанская пристань, а могло быть Ближнее Устье, у Казанки. 

Вопрос не в том, что нам сегодня, спустя 167 лет, так уж принципиально важно знать, где причалил пароход или где жил Дюма с  Муане. Хотя рассуждения Любимова на этот счет заслуживают внимания. Для зрителей это хорошая возможность узнать некоторые мало известные факты из истории города, увидеть раритетные старинные фотографии…  

Были во время просмотра фильма такие минуты, когда мне не так важен был Дюма, как то, о чем я узнавала в связи с ним, или что видела на экране. Например, оценила редкий снимок памятника поэта Гавриилы Державина, нашего земляка, во дворе университета, установленный 23 августа 1847 года.  Когда я в 2004 году писала об истории этого памятника, такого снимка в интернете не было (Памятник Державину в Казани). Опубликовала рисунок из газеты «Республика Татарстан».

Про галеру «Тверь», на которой в Казань приезжала Екатерина II, я, конечно, знаю, но не лишне напомнить казанцам, что мы не всегда бережем то, что  оставили нам предки. Ангар в Кировском районе, где стояла галера на приколе, летом 1957 года сгорел (Гибель галеры «Тверь»). «Было бы в Казани самое старое судно в мире», — с сожалением комментировал Любимов на встречах со зрителями сюжет о том, что видел Дюма, гуляя недалеко от своего «дома».

Впрочем, история галеры впечатлила больше самого Михаила. Дюма о ней не вспоминает. Зато пишет о том восторге, который испытал художник Жан-Пьер Муане, увидев другое сооружение, которое, к счастью, сохранилось. Это мемориал воинов царского войска, убиенных при взятии столицы Казанского ханства в 1552 году (Памятник павшим на реке Казанке).

Он замечает в очерке о Казани, что услышал от стража, который показывал им древние останки, что среди погребенных были не только русские, но и татары. Видимо, гостю не рассказали про касимовских татар из войска Ивана Грозного.

Дюма в подробностях описывает, что они увидели внутри военного пантеона. Надо полагать, ничего на кладбище не изменилось с тех пор. Мы бы убедились в этом, если бы можно было зайти в старинный храм-гробницу с камерой, но он пока на реставрации.

Любимов показывает в фильме то, что казанцы другим путем вряд ли увидят. Как еще попасть во двор Суворовского училища, где до 1918 года был Родионовский институт для благородных девиц, погулять в Нееловой роще?

Как увидеть несметные сокровища отдела рукописей и редких книг Научной библиотеки имени Н.И. Лобачевского Казанского университета?

Вместе с камерой мы попадаем в закрытый мир «анатомички» — единственного здания в университетском городке на улице Кремлевской (Ленина, Воскресенской), которое КФУ не принадлежит — это один из корпусов Казанского государственного медицинского университета.  Анатомический театр — это музей кафедры анатомии, открытый в 1836 году.

Дюма там был. Могу представить, какие чувства он испытал. Я была в его положении в 1965 году, когда, как начинающий журналист, пришла сюда по заданию редакции «Комсомольца Татарии» на экзамен по топографической анатомии, к профессору Виктору Христиановичу Фраучи. С огромным страхом глядя на всё, что было тогда вокруг меня, ничего не запомнила, кроме студента, который всюду ходил за мной с ваткой и склянкой нашатыря — на случай обморока.

О, сколько всего интересного я тогда не заметила! И увидела сейчас, через столько лет. Банки с забальзамированными телами младенцев, эмбрионами и частями тел на экране и сейчас вызвали мороз по коже. Как и многочисленные скелеты по стенам. Правда, монстра с телом козы и головой человека, о котором вспоминал гость из Парижа, там нет.

Особо его впечатлили два скелета. Камера на минуту останавливается возле них — скелеты сохранились до сих пор. Это всё, что осталось от знаменитых казанских преступников Дмитрия Быкова и Севастьяна Чайкина (Дюма называет их, как расслышал — Спайкин и Беков), которых по решению суда запороли шпицрутенами (шпицрутен — длинный, гибкий и тонкий прут из лозняка), а трупы их доставили в то место, «где смерть охотно помогает жизни». Так написано на фронтоне «анатомички». 

Чак-чаком Дюма не угощали

Михаил, гуляя вместе с Леонидом по улицам современной Казани, озвучивает все версии пребывания здесь Дюма, с которыми познакомился за два месяца работы над фильмом. Читал в сети его воспоминания на русском языке, изучал всё, что связано с писателем. Нашел даже воспоминания его спутника по путешествию — художника Муане, которые в России практически не известны. В историю Казани XIX века вникал с помощью Леонида Абрамова.

Когда я смотрела фильм, в который раз думала о том, как сильно уступает видеоизображению печатный текст, даже если он написан с большим мастерством. Особенно сегодня, когда легко можно оживить старинный портрет, задав искусственному интеллекту необходимые параметры.

Но это создает и большие трудности, поскольку надо не РАССКАЗЫВАТЬ, А ПОКАЗЫВАТЬ. Немалой изобретательностью надо обладать, чтобы это сделать. Хороший эффект создает рассказ о Казани XIX века на фоне современного города.

На экране мы видим  как  реальные, так и придуманные подробности жизни писателя в городе, а также то, какой Казань осталась в его памяти. Не всегда поймешь, что ему рассказали, а что придумал сам Дюма. Например, он рассказал читателям своего журнала такую легенду (не пожалею места для большой цитаты):

«Огромный дракон жил в Банном озере… В Казани два озера — Черное и Банное…  Дракон заключил договор с жителями города: он пророет канал, который дал бы им воду и служил бы целям обороны; они, со своей стороны, обязуются каждое утро поставлять на гору в трех верстах от Казани приемлемую для него пищу — быка, двух кабанов и четырех овец. По заключении договора он так хорошо начал орудовать своим хвостом, заостренным и оснащенным стальным жалом, что прорыл канал, существующий поныне. В течение 50-60 лет жители Казани держали свое слово и изо дня в день смотрели один и тот же спектакль: дракон, выходящий из озера, развертывающий свои кольца в канале, что он прорыл, и направляющийся на гору, чтобы проглотить быка, двух кабанов и четырех баранов.

В конце концов, казанцы начали искать и нашли способ уклониться от обременительного договора, когда в их краю появились св. Амвросий [saint Ambrois] и св. Джилан [saint Gelan]. Казанцы поведали им о своем положении. Оба святых пообещали горожанам свое содействие. Может быть, это было не очень деликатно нарушить слово, данное честному дракону, который свое-то держал, но дракон был татарином, и слишком церемониться с язычником не требовалось.

Однажды утром дракон взобрался на свою гору, но вместо обычного дневного рациона увидел там лишь св. Амвросия. Святой, изнуренный воздержанием от пищи и епитимьей, никак не мог компенсировать собой быка, двух свиней и четырех жирных баранов. Поэтому дракон огласил окрестности такими ужасающими взревами, что все казанцы затряслись от страха.

Тогда св. Амвросий объяснил дракону, что заключенный пакт был приемлем для мусульман, но теперь, когда казанцы переменили веру, договор полностью утратил свою силу. Дракон заревел еще громче. Он терпел позорное поражение. Тогда св. Амвросий добавил, что, если дракон пожелал бы принять от него крещение и спокойно питаться в своем озере рыбой, которая там водилась, и даже попадающими в воду животными, то он готов не только не искать с ним ссоры, но – еще и обращаться с ним, как с одним из своих прихожан. Вместо ответа дракон двинулся на св. Амвросия с раскрытой пастью и весьма очевидным намерением его проглотить. И тогда св. Амвросий в одной руке поднял распятие, а другой перекрестил дракона. Он еще не окончил крестного знамения, как дракон издох.

Но смерть дракона привела к другому крупному несчастью. Тело монстра растянулось на земле на половину лье; следовательно, не находилось способа перевезти его в другое место или зарыть. Разлагаясь, оно отравило воздух, и в городе появилась чума.

Тогда настала очередь св. Джилана — продолжить труд, начатый его собратом св. Амвросием. Он опустился на колени на той же горе и молил бога покончить с этой заразой. Бог услышал своего служителя, и эпидемия прекратилась.
С той поры ведется, что св. Амвросий и св. Джилан — два  покровителя города, и что монастырь построен на той самой горе, где свершилось чудо с помощью двух святых».

Цитата воспроизводится по переводу Владимира Ишечкина

Не путать дракона, которого изобразил Дюма, с Зилантом. Кстати, про Зиланта он даже не упоминает.

Он вообще очень избирателен в воспоминаниях. Например, писателя не впечатлил казанский кремль, все православные церкви ему показались однообразными. Зато свое путешествие по торговым лавкам Гостиного двора (ныне главное здание Национального музея РТ на Коремлевской улице) он описал в подробностях.

Поразили его сибирские меха и казанская кожа (замечу, не его одного — кожаные изделия из Казани брали призы даже на международных выставках). Он писал об этом так:

«Никакой город в мире, полагаю, не выделывает кожу так, как Казань; я увез оттуда три-четыре вида изделий рабочих рук – настоящую диковину: ягдташ, подаренный Яблоновским; патронташ, ружейные ремни и сапоги, которые я запросто купил в магазине и которые даже в России — кстати, стране превосходных кож — через 100 лье пути все еще целы, тогда как во Франции результата подобного рода достигают самым бережным обращением с обувью».

Товаров Дюма купил (или ему подарили) столько, что багаж путешественников был обременен «пятью-шестью лишними местами».

Съемки торгового променада Дюма по Казани проходили в магазинчиках центра города. Камера не могла не заглянуть в современный магазин татарских сладостей. Как любитель поесть и готовить пищу, Дюма с удовольствием пробовал в России новые блюда, рассказывал о французской кухне.

Приходилось читать, что Дюма восхитился чак-чаком: «В одном из домов его угостили чак-чаком, что привело писателя в полный восторг. В последствии он назвал десерт из муки, орехов и мёда «...одним из самых вкусных блюд в мире». Михаил на встрече с читателями сообщил, что внимательно перечитал все русские переводы воспоминаний Дюма, заглянул в русское издание его «Большого кулинарного словаря», но про чак-чак не нашел ни одного упоминания.

Могу предположить, что гость из Парижа просто не бывал в татарских домах. А магазинов татарских сладостей тогда в Казани еще не было.

Леонид Абрамов и Михаил Любимов прошли под камеру по тем местам, где Дюма точно был. Они не могли не вспомнить, с каким восторгом писатель вспоминал охоту на зайцев: «В Казани даже зайцы любезные». Кто знает, чем она фраза вызвана. Наверное, тем, что зайцы сами бежали ему навстречу. (Как тут не заметить с скобках, что у нас до сих пор охота для важной персоны организуется именно так).

В одном из пригородных охотничьих хозяйств Михаилу помогли снять на камеру настоящую охоту, благо, что в этом действе с веками мало что изменилось. А вот такой охотничьей сторожки тогда точно не было. Вряд ли казанские дворяне располагали столь богатым домом для охоты.

Картинки в фильме меняются стремительно — иначе молодые зрители, которые не любят длинных разговоров, заскучают. Им предложен лишь один довольно длинный диалог между Любимовым и Абрамовым, но он записан в музее «Городская панорама», в необычном кафе, работающем в… салоне первого казанского трамвая, который появился на улицах Казани в XIX веке.

Диалог на фоне постоянно меняющихся картинок за «окном» (трамвай «движется» по пяти существовавшим тогда маршрутам), точно зрителю не в тягость.

Интересная подробность, о которую напомнил мне Михаил. В переводчике у двух гостей из Парижа нужды не было — все русские дворяне в это время предпочитали общаться по-французски. Но Дюма нашел студенту занятие, попросив переводить произведения популярных русских поэтов и писателей: Пушкина, Лермонтова, Лажечникова. «Ледяной дом» Лажечникова он потом издал в своем журнале, да так хитро указал имя автора, что читатели вполне могли подумать, что это творение самого Дюма.

Такой он был, как все французы. На французов не стоит обижаться. На писателей особенно. Вымысел в романах разрешен. Как от него отказаться в путевых очерках, если хочется поразить читателей своего парижского журнала «Монте-Кристо» чем-то редким, необычным?! 

Дюма стал в городе «модой»

Автор сценария и режиссер фильма назвал Дюма кометой не только потому, что тот поразил казанцев своей кипучей энергией.

В тот год земной небосвод, действительно, посетила комета, названная в честь итальянского астронома Джованни Донати. Он открыл ее 2 июня 1858 года. К концу августа ее можно было наблюдать в ночном небе даже без оптических приборов, а к сентябрю она стала настолько яркой, что космическую гостью трудно было не заметить. К тому же у кометы было два хвоста.

Узнав о комете Донати, Любимов не мог не предположить, что гостя из Парижа заинтересует обсерватории университета. О пребывании писателя в Казани известно и от него самого, и из отзывов в российских газетах, но нигде о ее посещении не пишется. Есть упоминание только в воспоминаниях Муане. И это было не единственное открытие, какое Михаил сделал для себя, и для нас тоже, в своем фильме

Наверное, для жителей провинциальной Казани, которые читали его книги, встречались с ним, он и в самом деле был невиданным явлением. Как писал Николай Загоскин, французский романист Александр Дюма стал в городе «модой».

Будем иметь в виду, что речь может идти только о небольшой части жителей города, которые желали с ним познакомиться, — дворянах, педагогах Императорского Казанского университета, губернских и земских чиновниках — так называемом высшем свете. Они могли не знать Диккенса, Теккерея, но Дюма и его романы, легкие для восприятия, точно читали.

Кстати, такой повышенный интерес к чужестранцу дал российским журналистам того времени повод поиронизировать и над писателем, и над поклонниками его творчества. Эльмира Амерханова, заместитель директора Научной библиотеки КФУ, которая снималась в фильме «Комета Дюма», зачитала некоторые критические сообщения о путешествии Дюма в казанских газетах, показала смешные карикатуры, которые их сопровождали.

Но эта ирония на казанцев никакого действия не имела:

«Знаки внимания всякого рода, предложения всех видов теснятся на пути, и все доступно. Добавим к этому, что каждый благовоспитанный человек, высший офицер, видный негоциант говорит по-французски и вполне серьезно в момент, подходящий для того, чтобы предложение было принято, предоставляет в ваше распоряжение свой дом и экипаж».

Купцы, чьи магазины он посещал в Гостином дворе, предлагали свои товары бесплатно. Писатель вспоминал об их невиданной щедрости так — если знатный покупатель посмотрит дважды на то, что ему понравилось, торговец обязан ему это подарить. Видимо, с Дюма именно так и было.

Он был поражен безграничным российским гостеприимством. Не ожидал гость и того, что сопровождать его по Казани будут люди в больших чинах. Гидом Дюма стал генерал-интендант Яблоновский. К нему у французов было рекомендательное письмо от графа Григория Александровича Кушелева-Безбородко, который, будучи в Париже, соблазнил писателя на путешествие по далекой стране. На самом деле это был не генерал, а полковник интендантской службы, и фамилия его была не Яблоновский, а Жуковский.

Дюма дважды пил чай с ректором университета, известным востоковедом Осипом Михайловичем Ковалевским.

Ради него в Казани даже задержали рейсовый пароход «Нахимов», на котором ему предстояло добраться до Астрахани. Ничего подобного не могло случиться во Франции…

Прочитав воспоминания Дюма, Михаил Любимов заметил, что писатель увидел в России не только то, что ему показали. Он многое понимал о стране еще до того, как в ней побывал. Иначе не смог бы написать роман «Учитель фехтования», навеянный декабрьским восстанием 1825 года. Не зря его запретили в России. 

В своих путевых заметках писатель остается верным этому жанру, репортажному по стилю. Он пишет только о том, что видел или слышал. Но изредка возникает, например, такое наблюдение: «Россия — это огромный фасад, и никому нет дела до того, что за ним скрывается».

Михаил Любимов во время презентаций фильма, приводя подобные цитаты, замечал, что современная Россия многое унаследовала с тех времен: «Дюма был очень проницателен в отношении России. Он безобидный, добродушный. Но не тупой балагур, ни в коем случае».

Однако при всем критическом восприятии российской действительности знаменитый французский писатель не был высокомерен и не пытался учить жить огромную страну так, как жила его Франция.