Нуриевский фестиваль-2015: балет «Дон Кихот»

Пишем о том, что полезно вам будет
и через месяц, и через год

Цитата

<...> Казань по странной фантазии ее строителей – не на Волге, а в 7 верстах от нее. Может быть разливы великой реки и низменность волжского берега заставили былую столицу татарского ханства уйти так далеко от Волги. Впрочем, все большие города татарской Азии, как убедились мы во время своих поездок по Туркестану, – Бухара, Самарканд, Ташкент, – выстроены в нескольких верстах от берега своих рек, по-видимому, из той же осторожности.

Е.Марков. Столица казанского царства. 1902 год

Хронограф

<<	<	Апрель			2024	>	>>
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30

1991 – В средствах массовой информации оглашено Заявление Президента СССР и руководителей союзных республик (Заявление «9+1»), в котором шла речь о новой концепции Союза. Республики опять делились по «сортам». Татарстан в очередной раз вошел в число «второсортных» республик
Подробнее...

Новости от Издательского дома Маковского

Finversia-TV

Погода в Казани

Фотогалерея

Старинные снимки

Казань сегодня

Наш вернисаж

В курсе событий » Впечатления, мнения и оценки

Нуриевский фестиваль-2015: балет «Дон Кихот»

Любовь АГЕЕВА

15 мая 2015 года

15 мая 2015 года премьерой балета Л.Минкуса «Дон Кихот» в хореографии М.Петипа и А.Горского открылся XXVIII Международный фестиваль классического балета имени Рудольфа Нуриева.

До недавнего времени в театре имени М. Джалиля шел классический спектакль «Дон Кихот». По словам художественного руководителя балетной труппы Владимира Яковлева, его можно было бы показывать еще лет 10, но современные требования к театральным постановкам классических произведений столь высоки, что даже моральная старость недопустима.

«Балет «Дон Кихот», премьера которого состоялась в Москве в 1869 году, – произведение большой и интересной сценической судьбы. С одной стороны, «Дон Кихот» – это признанный шедевр и своего рода квинтэссенция нашего представления о классическом балете и знойной Испании. С другой стороны, в спектакле столько раз делались правки, добавления, купюры, изменения, что говорить, какое сходство имеет сегодняшний «Дон Кихот» с тем, который зрители видели на премьере почти 150 лет назад, довольно сложно.

В Татарском театре оперы и балета «Дон Кихот» в разное время шел в различных вариантах, в основном это были переносы версий редакций Большого и Мариинского театров, последний из которых состоялся в 1994 году», – это цитата из буклета, подготовленного театром к Нуриевскому фестивалю, который открывается «Словом постановщика.

– Хотел бы сказать, что музыка и сюжет комедийного балета «Дон Кихот» дают большой простор для выражения творческих мыслей и идей, не случайно это произведение привлекало внимание стольких композиторов, балетмейстеров и дирижеров. Новая редакция бессмертного шедевра создана с большим уважением к балетным традициям и, я надеюсь, получит благожелательную оценку уважаемой публики».

Владимир Яковлев предложил нам новую редакцию шедевра признанных мастеров: композитора Минкуса, хореографов Петипа и Горского, не сходящего с мировых подмостков уже почти полтора столетия.

Трудно переоценить смелость талантливого танцовщика, создавшего немало запоминающихся образов на казанской сцене. В публикации на сайте театра, рассказывающей о нем, называются Шут («Лебединое озеро»), Исаак Ланкедем («Корсар»), Нурали («Бахчисарайский фонтан»), Бенволио («Ромео и Джульетта»), Журден («Мещанин во дворянстве»), Царь («Конек-Горбунок»), Пан («Вальпургиева ночь»), Петр Леонтьевич («Анюта»), Бог («Сотворение мира»), Шурале в одноименном балете Ф.Яруллина и др. Как видим, в балете «Дон Кихот» Владимир Яковлев занят не был.

Решиться не просто воспроизвести знакомую постановку, но сказать в новом спектакле свое слово – на это нужна смелость, и не только творческая. Конечно, хореография классических па-де-де и вариаций осталась прежней, однако изменились некоторые игровые мизансцены, даже появились новые персонажи.

На пресс-конференции перед премьерой было отмечено, что классические интерпретации «Дон Кихота» сводились к истории Китри и Базиля. Спектакль начинается с того, что отец не разрешает Китри выйти замуж за любимого, который явно беден, а завершается их свадьбой. За влюбленных заступился рыцарь печального образа Дон Кихот. Пожалуй, это единственный поступок, который не вызывал в увиденных спектаклях, оперных и балетных, иронического подтекста, как, например, поединок с ветряной мельницей.

По словам Владимира Яковлева, он стремится сделать роль заглавного персонажа более заметной, а его появление на сцене – более логичным, обусловленным действием.

Мы видим идальго (Глеб Кораблев) уже в первой картине. Он дома, упражняется с мечом и мечтает о дальних путешествиях (видеопроекция позволяет показать его верного коня – Росинанта), о прекрасной Дульцинее (она в этом спектакле тоже реальный персонаж, ее изображение дважды появляется на заднике сцены, а однажды дама-мечта даже выходит на сцену).

Уличная танцовщица (Алина Штейнберг) и тореадор Эспада (Артем Белов), которые в предыдущей версии театра появлялись только в первом акте, теперь – полноправные участники всего действия.

Они украшают своими присутствием, в том числе яркими костюмами, две сцены на городской площади, вместе с Дон Кихотом мы видим их на свадьбе Китри (Анастасия Матвиенко) и Базиля (Кимин Ким) в III действии.

Последняя сцена – свадьба Китри и Базиля - проходит не во дворце герцога, а на той же площади в испанском городке, на которой происходит завязка действия в I акте.

Появился новый образ – колоритной хозяйки таверны (Диана Ахметшина), вдовы, мечтающей выйти замуж за богатого дворянина Гамаша (Аксжол Мусаханов), которого отец Китри Лоренцо (Денис Молчанов) хочет видеть своим зятем.

«В балете появится образ Дульсинеи – дамы сердца Дон Кихота, которая зовет его на подвиги, – приоткрыл секреты на пресс-конференции Владимир Яковлев. – Еще один важный момент – обновленная музыкальная редакция: мы «открываем» некоторые номера, которые изначально были в партитуре Минкуса, но позже были купированы.

Поменялись некоторые драматургические ходы: например, знаменитый Цыганский танец раньше был обычным дивертисментным номером, а теперь он несет более внятную смысловую нагрузку.

Открытием для театралов стал танец в стиле испанского фламенко в III действии в исполнении казанской танцовщицы Анны Федоровой. Танцевать в этом стиле пытаются многие, но не у всех получается. Особенно если нет музыкального сопровождения. Владимир Яковлев заверил, что зрители увидят настоящее фламенко. И по аплодисментам и цветам было очевидно, что зрители с такой оценкой согласились.

Кто-то увидит в спектакле философскую линию, явно прочерченную Владимиром Яковлевым в знакомой истории, а кто-то просто будет ловить кайф, он и на это согласен.

Спектакль в целом производит впечатление легкого зрелища. Много сцен, вызывающих улыбку. Без нее невозможно смотреть на комичного Санчо Панса – в угловатых движениях Фаяза Валиахметова угадывается высокое мастерство. Комично выглядит Гамаш в исполнении Акжола Мусаханова.

Все жизнерадостны даже в драматичных ситуациях. Красивые костюмы, прекрасные пейзажи на заднике, роскошная музыка (пожалуй, нигде так не солирует медная группа). Не жизнь, а сплошные танцы.

В связи с хореографическими изменениями понадобилось открыть некоторые купюры в партитуре и изменить порядок номеров, приблизив его к музыкальной версии Ю. Файера, сделанной в 1969 году, в год столетнего юбилея балета, в Большом театре СССР (дирижер Ренат Салаватов).

Перемены коснулись и художественного оформления спектакля. Важную роль в новом спектакле играют видеодекорации. Художественное решение принадлежит Виктору Герасименко из Московского театра Новая опера, который осуществил постановку свыше 150 спектакле в разных городах, в том числе в Казани: «Аида (2013)», «Севильский цирюльник» (2014), «Любовный напиток» (2014), «Dona nobis pacem» (2015), но «Дон Кихота» у него не было.

На пресс-конференции он заметил, что видеопроекция в спектакле (художник по компьютерной графике – Даниил Герасименко, Москва), – не самоцель. Но, заметим, они делают происходящее на сцене более реальным. Мы видим море, и оно манит волнами, блестит на солнце; летают чайки, развеваются флаги на каком-то здании… И всё это воспринимается не как декорация, а как реальное место действия.

Действие происходит в XVII столетии, поэтому велика роль в спектакле костюмов (художник Виктория Хархалуп, Москва). Если бы не костюмы, можно было запутаться в персонажах. Сольных партий так много, что разобраться, кто есть кто можно только с программкой. И вообще в этом спектакле, кажется, нет кордебалета. Сцены ведь в основном массовые.

«Мы постарались сделать спектакль и его персонажей более логичными и интересными», – сказал Владимир Яковлев.

И вот что интересно – спектакль зазвучал, если можно так сказать о балете, совершенно по-другому.

Бедный испанский дворянин Алонсо Кихано – мечтатель и идеалист. Всю жизнь он прожил, не слишком обращая внимание на реальность, потому что реальными для него были литературные герои, благородные и бескорыстные рыцари, сражающиеся с несправедливостью, защищающие честь своих прекрасных дам. Состарившись, Кихано словно спохватывается и решает сам пройти этот рыцарский путь.

Во время путешествия он попадает в разные ситуации, которые вызывают у окружающих в лучшем случае иронию, а чаще – более критичную оценку. Его воспринимают кто чудаком, кто сумасшедшим.

В «Дон Кихоте» в постановке 2015 года идальго воспринимается совсем по-другому. Да, он резко выделяется из толпы горожан в городке, где живут Китри и Базель. Особенно своим ростом. Но его появление вызывает всеобщую симпатию. И у окружающих, и у тех, кто в зале.

Удивительная вещь: впервые я познакомилась с героем Сервантеса на студенческой скамье, в середине 70-х годов прошлого века. Уже тогда он воспринимался безрассудным романтиком, грезы которого не имеют ничего общего с реальным миром. Каждому поколению так казалось, и он всегда был последним романтиком. Просто каждая эпоха оставляла на его образе свой след.

Но сегодня старый сюжет стал актуален вовсе не чудаковатостью главного героя. В истории про Дон Жуана вдруг реализовалась наша мечта о благородных чувствах, о рыцарях без страха и упрека, о сильных чувствах и высокой любви.

Признаться, я не очень поверила, когда об этом говорили на пресс-конференции. Но именно так было!

О благородстве и любви мечтают во все времена. И Дон Кихот – скорее символ этих мечтаний, чем реальный персонаж. Как оказалось, балет с его условным языком, как никакой другой жанр, способен воплотить наши мечты в осязаемой конкретности.

И в финале спектакля – апофеоз любви. Красочная картина, пожалуй, самая яркая в спектакле. Море красочных струек, ленточки под ногами артистов, улыбки на лицах, овации в зале... Не сомневайтесь: есть в жизни благородство, есть любовь!

Помните у Пушкина: «Ах, обмануть меня не трудно!/ Я сам обманываться рад!». Мечты, как известно, существуют даже в самой прозаичной реальности.

Говорить об исполнителях без особых знаний не решусь, но судя по единству зала в восприятии того или иного персонажа, мои оценки совпадали с общим мнением. Более всего оваций выпало на долю гостей из Санкт-Петербурга, солистах Мариинского театра Анастасии Матвиенко и Кимина Кима.

Их сольные танцы в III действии шли под несмолкающие аплодисменты. На балетных спектаклях вообще аплодисментов больше, но столько слышать не приходилось. Высокие прыжки Кимина, изящные па Анастасии вызывали буквально бурю восторга.

Впрочем, аплодисментов хватило на всех.

Принципиально важно отметить, что большинство партий исполняли солиста казанского балета. Среди гостей на спектакле 16 мая, который я смотрела, была еще одна солистка театра из Санкт-Петербурга – Екатерина Чебыкина (Повелительница дриад во II действии).

Надо сказать, что наша балетная труппа, в отличие от оперной, весьма дозировано приглашает в свои спектакли солистов других театров. Поэтому Владимир Яковлев нисколько не преувеличивал, когда говорил на пресс-конференции, что «Дон Кихот», который казанцы увидят после Нуриевского фестиваля, нисколько не будет отличаться от того, что мы видели 15 и 16 мая.

Дополнительная информация

По иронии судьбы роман «Дон Кихот», который испанский писатель Мигель де Сервантес создал как пародию на рыцарские новеллы, пережил все «серьезные» литературные произведения своего времени. Роман Сервантеса стал не только фактом истории литературы, но и фактором, изменившим ее, а имя Дон Кихота, став нарицательным, употребляется как символ благородства и прекраснодушия, стремления приносить пользу людям во имя неосуществимых идеалов.

Пусть окружают его не прекраснодушные товарищи, а грубые односельчане с примитивным практицизмом и ограниченным здравым смыслом. Пусть крестьянка Альдонса только в воображении Кихано – чистая и прекрасная дама. Пусть опасности надуманы, вместо драконов – ветряные мельницы, вместо боевого коня – смирная беспородная кляча, но настоящими остаются отвага, благородство, душевная красота и подлинное рыцарство Дон Кихота.

Большой роман Мигеля де Сервантеса, впервые опубликованный в начале XVII столетия, издавна привлекал внимание балетмейстеров. Первый известный балетный спектакль по роману «Дон Кихот» датируется 1740 годом. Австрийский хореограф Франц Хильфердинг из огромного литературного произведения выбрал лишь один сюжет – главы из второго тома романа о любви Китерии и Басильо, которые мечтают пожениться, тогда как отец девушки желает ее выдать замуж за богача Камачо. Во французской версии, более известной русскоязычному читателю, имена героев стали произноситься Китри, Базиль и Гамаш.

История любви Китри и Базиля легла в основу последующих вариантов балета, созданных в 1768 году в Вене (композитор И.Старцер, балетмейстер Ж.-Ж.Новерр), в 1801 году в Парижской Опере («Свадьба Гамаша» на музыку Ф.Левефра в хореографии Л.Милона), в 1837 году в Датском Королевском балете (музыка Цинка, хореография А.Бурнонвиля), в 1850 году в Берлине (балетмейстер П.Тальони на музыку Й.Штребингера)...

Первым танцевальным спектаклем по роману М.Сервантеса на русской сцене стал двухактный «Дон Кихот» композитора А.Венюа в постановке Шарля Дидло в Большом Каменном театре Санкт-Петербурга, премьера которого состоялась в 1808 году.

Этот же сюжет привлек выдающегося французского балетмейстера Мариуса Петипа (1818-1910), возглавившего в 1869 году Дирекцию Императорских театров. Он работал в Петербурге с 1847 года, сначала как танцовщик, позже как педагог и хореограф.Почти сразу он дебютировал и в качестве балетмейстера, с 1862 года практически каждый год создавал по балету. И многие из них сегодня составляют классику балетного искусства, и не только российскую («Щелкунчик», «Лебединое озеро», «Корсар» и др.)

Свой первый спектакль в новой должности Петипа поставил в Москве в 1869 году – премьера балета «Дон Кихот» состоялась 14 декабря на сцене Большой театра. Мариус Петипа сам создал либретто к спектаклю, за написанием музыки он обратился к композитору Людвигу Минкусу, бывшему в то время профессором Московской консерватории по классу скрипки. Сотрудничество оказалась исключительно успешным, уже через год после премьеры «Дон Кихота» Минкус получил место первого композитора балетной музыки при Дирекции Императорских театров.

Предназначая свою постановку для московской труппы, Петипа учитывал ее особенности. В отличие от романтически приподнятого, высокопарного, технически более совершенного танца, культивируемого в Петербурге, в демократичной московской труппе большее развитие получил характерный танец. В результате в премьерном «Дон Кихоте» 1869 года в Москве лишь Дульцинея (Полина Карпакова) исполняла классические па, все остальные герои были представлены характерными персонажами.

В 1871 году для постановки в столичном Большом Каменном театре Петипа сделал новую редакцию балета – уже с учетом навыков исполнительского искусства артистов петербургской Императорской труппы.

«Дон Кихот» – одно из лучших творений Петипа. В молодости путешествовавший по городам Испании, проникшийся духом и традициями танцевального фольклора этой страны, хореограф сумел воплотить на сцене его богатство и своеобразие и создал яркий праздничный спектакль.

Новый поворот в жизни балета «Дон Кихот» произошел в 1900 году на сцене московского Большого театра. Новую версию спектакля создал «революционер русского балета» Александр Горский, видоизменивший хореографию и «разбавивший» ее сценами из других балетов Мариуса Петипа и музыкой других композиторов – А.Симона и Э.Направника. Успех московского представления был такой, что петербургская прима Матильда Кшесинская потребовала этот балет себе. В результате в начале 1902 года Горский перенес московскую постановку на сцену Мариинского театра.

Как рассказал, представляя премьерный спектакль в рамках Нуриевского фестиваля Сергей Коробков, Петипа не понравились изменения, однако будущее балета навсегда оказалось связано с обеими фамилиями – Петипа и Горский. И теперь уже трудно определить, что от первого хореографа, а что – от второго.

Фото Олега Маковского