Зиннур Латыпов: мое хождение во власть. Публикация первая

15 апреля 2021 года

Зиннур Латыпов предложил «Казанским историям» несколько исторических очерков о первых шагах по созданию системы государственного регулирования института несостоятельности в Республике Татарстан.

Он был не просто очевидцем приватизации в постсоветском Татарстане, но и имел к ней самое непосредственное отношение, поскольку в 1994-1999 годах руководил Республиканским агентством по делам о несостоятельности (банкротстве) при Государственном комитете РТ по управлению государственным имуществом.

Напомним, что Зиннур Ямгеевич был народным депутатом Верховного Совета Татарской АССР (с 30 августа 1990 года – ТССР) последнего, 12-го созыва, входил в депутатскую группу «Народовластие». Его участие в разработке республиканских законопроектов, которые предлагала группа «Народовластие», было замечено, и он, единственный из оппозиционных депутатов, получил приглашение на важную государственную должность.

Начинаем с общего экскурса в историю становления института несостоятельности в нашей республике на самом раннем его этапе, когда появилась необходимость правового регулирования банкротства и создания механизмов по антикризисному управлению. Воспоминания Зиннура Латыпова вносят важные дополнительные подробности в картину становления рыночного Татарстана.

Основой для моего прихода в политику стал опыт общественной работы. Я закончил КХТИ, более 25 лет проработал в ИОФХ имени А.Е. Арбузова, был членом комитета комсомола, председателем жилищно-бытовой комиссии профкома, председателем Комитета народного контроля. По Закону СССР о народном контроле, председатель комитета этой организации автоматически включался в состав парткома (партбюро), а я не был членом КПСС. Проблему решили, избрав меня через год председателем профкома института.

Первый опыт в политике – это участие в выборах в союзный парламент. На первом этапе на так называемых окружных собраниях, где выдвигались кандидаты в народные депутаты СССР, участвовал как кандидат от ИОФХ. Среди моих соперников были известные люди: генеральный директор завода «Теплоконтроль» Владимир Кулагин, писатель Диас Валеев, уже известная среди активистов татарского национального движения Фаузия Байрамова… По итогам голосования участников собрания первое место занял, с большим отрывом от других, В.Кулагин, я оказался на втором месте. В итоге по нашему округу был выдвинут только руководитель «Теплоконтроля», который набрал более 50 процентов голосов. Хотя, по положению, можно было выдвинуть двух кандидатов.

Как говорят, «аппетит приходит во время еды». Мы с коллегами решили попробовать себя еще раз на выборах 1990 года в Верховный Совет ТАССР по Арбузовскому округу №65, где состав претендентов и, соответственно, конкуренция тоже были очень серьёзные. Именно во время выборов познакомился с Дамиром Мансуровичем Бикбовым, с которым потом мы многие годы общались, работали вместе в Госкомимуществе. В первом туре я снова оказался на втором месте, а во втором выиграл и стал депутатом. Основные исторические моменты тех лет описываются в книге Елены Чернобровкиной «Демократическая оппозиция Татарстана: 10 лет пути».

Почему решил обобщить работу Республиканского агентства по делам о несостоятельности (банкротстве)? Еще в те годы понимал, что любителей написать историю под себя или переписать ее всегда было достаточно, особенно в «смутные» годы.  Для меня это не просто воспоминания. Документы, которые я собирал в те годы, позволяют более объективно отразить исторические факты, а также мое отношение к событиям того времени. Основным побудительным мотивом, прежде всего, стал фактор практического характера нашего опыта. Кризисы были, есть и будут.

Материал, который я попытался выстроить в хронологической последовательности, основан на реальных документах (можно сказать, архивных), большая часть которых представлена в самом тексте, два – в приложениях.

Часть материалов изложена в виде самостоятельных статей о судьбе конкретных предприятий: птицефабрика «Пестречинская» (с. Ленино-Кокушкино), ПЭО «Татэнерго», химкомбинат ОАО «Нэфис», ОАО «КАМАЗ». Это сделано, прежде всего, для того чтобы сфокусировать внимание на конкретном опыте. Нельзя работать по шаблону, механически, для каждого предприятия (отрасли) нужен свой подход, индивидуальный и в то же время системный, исходя из конкретной ситуации и возможностей.

Новый государственный институт: этапы становления

Процессы, связанные с переходом в 90-е годы к так называемой рыночной экономике в России требовали создания соответствующих государственных институтов. Одним из таких институтов стал институт несостоятельности (банкротства).

Первыми правовыми актами по возрождению в России института несостоятельности стали Указ Президента РФ «О мерах по поддержке и оздоровлению несостоятельных государственных предприятий (банкротства) и применению к ним специальных процедур», подписанный в июле 1992 года, и Закон РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», принятый в ноябре 1992 года, который вступил в силу 1 марта 1993 года. Однако эти нормативные акты имели, скорее всего, политический характер, поскольку не имели реальных механизмов их реализации, да к тому же были сделаны непрофессионально.

Только с принятием в дальнейшем целого ряда указов Президента РФ и постановлений федерального Правительства началось формирование нормативной базы системы несостоятельности. Во-первых, был создан государственный орган по делам о несостоятельности и определены его функции и полномочия, утверждена организационная структура. Во-вторых, были четко обозначены приоритеты государства – предотвращение несостоятельности (банкротства) предприятий и негативных социальных последствий (указ Президента РФ от 2.06. 1994, №1114). Основной упор изначально был сделан на внесудебные процедуры.

Деятельность Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) при Госкомимуществе РФ, согласно постановлению Правительства РФ от 12 февраля 1994 года (№92), осуществлялась через создание в субъектах Федерации территориальных агентств (терагентств), полномочия которых распространялись на федеральную собственность. Кроме того, пункт 3 постановления позволял терагентствам работать и с собственностью субъектов Федерации при делегировании им прав соответствующими органами власти. Данный пункт позволял также создавать на местах и региональные структуры. К осени 1994 года большинство регионов, кроме Татарстана, Башкортостана и Якутии, делегировали свои полномочия по управлению республиканской собственностью терагентствам. Татарстан воспользовался правом распоряжаться республиканской и коммунальной (позднее муниципальной) собственностью. 10 мая 1994 года Правительство РТ приняло постановление «О Республиканском агентстве по делам о несостоятельности (банкротстве) при Государственном комитете Республике Татарстан по управлению государственным имуществом» (№200).

Еще в середине апреля, после очередного заседания Коллегии Госкомимущества РТ председатель ГКИ РТ Фарит Рафикович Газизуллин пригласил меня к себе и предложил возглавить новую структуру. Предложение было очень и очень неожиданным… Неоднозначность ситуации заключалась в том, что я являлся одним из активных членов оппозиционных депутатских групп « Народовластие» и «Согласие». Соответственно, риски прямого или косвенного противодействия представителей власти и чиновников разного уровня были очевидны. В случае провала в работе Агентства у наших оппонентов в парламенте и во властных структурах появлялся отличный козырь против моих коллег в Верховном Совете. Например – красиво говорить и критиковать может каждый, а работать сами не способны… Жизнь показала, что опасения были не напрасны. Прямые и косвенные «наезды» не заставили себя долго ждать.

С другой стороны, у меня вообще не было опыта работы на государственной службе, тем более на таком уровне. Так что я попросил время на обдумывание предложения. Посоветовался с коллегами-депутатами, друзьями. Решили, что риски, конечно, велики, но есть один важный фактор – в случае моего отказа у наших оппонентов появлялся повод для критики: мол, слабаки, горазды только языком чесать. Значит, надо соглашаться.

Почему Ф. Газизуллин предложил возглавить Агентство мне? Думаю, главным фактором было то, что он резко отличался от своих коллег прогрессивными взглядами на экономику и очень прагматичным подходом во всем. Еще в ранге заместителя председателя Госплана ТАССР, т.е. до его назначения председателем Госкомимущества, он обратил внимание на нашу депутатскую группу «Народовластие» как на наиболее конструктивную и работоспособную часть депутатов. Уже тогда состоялись наши первые встречи, на которых мы обсуждали, как выстроить работу Госкомимущества, формулировали основные принципы приватизации. В мае 1991 года я был командирован в Казахстан для ознакомления с программой разгосударствления и принципами приватизации в Казахской ССР. Поездка была более чем полезной во всех отношениях, так как у них имелись практические наработки в законопроектном плане и в понимании основных проблем приватизации.

После создания Госкомимущества Фарит Рафикович включил меня и трех моих коллег по «Народовластию» в состав Коллегии ГКИ РТ. Скорее всего, здесь сыграл роль еще ряд факторов. Во-первых, мой опыт работы в двух ключевых комиссиях – планово-бюджетной и по законодательству, что укрепляло связи его ведомства с Верховным Советом РТ. Во-вторых, практика работы в Коллегии ГКИ РТ и непосредственная работа в комиссиях по приватизации предприятий (Нижнекамскнефтехим, Нижнекамскшина, магазины «Детский мир», «Новинка и т.д.). В-третьих, при нарушениях норм законодательства я всегда прямо говорил об этом, а это было очень важно при рассмотрении и утверждении планов приватизации предприятий.

В конце мая после встреч с Ф. Газизуллиным и Председателем Правительства РТ М. Сабировым было принято окончательное решение о моем назначении. К тому времени уже появилось постановление Кабинета Министров о Республиканском агентстве по делам о несостоятельности (банкротстве). В нем были установлены функциональные обязанности и основные задачи Агентства, а также определены организационно-финансовые условия его деятельности. И уже в июне началась работа по подготовке помещений по адресу: улица Н. Ершова дом 28.

Официальное мое назначение на должность заместителя председателя Госкомимущества РТ– директора Республиканского агентства по делам о несостоятельности (банкротства) состоялось 15 августа 1994 года, соответствующее постановлением КМ РТ датировано 23 августа (№414).

На первом этапе содержание работы определялось следующими факторами: решением организационных вопросов (подготовка служебных помещений, оснащение оргтехникой, связью и т.д.), формированием коллектива и освоением методологии антикризисного управления. Основной задачей на данном этапе являлось формирование профессионального костяка организации – важно было не количество, а качество работы. Из утвержденной штатной численности в 28 человек к концу 1994 года в Агентстве работало 5 специалистов и 3 человека обслуживающего персонала.

Важным фактором моего согласия возглавить Агентство было и то, что с большинством сотрудников Госкомимущества я был знаком в процессе его формирования, создания и утверждения нормативной базы приватизации и по работе в Коллегии Госкомимущества.

Причем, не только с руководством и главными специалистами, руководителями комитетов по управлению коммунальным имуществом (КУКИ), но и со многими другими работниками. Поскольку в то время Госкомимущество представляло собой некий конгломерат различных организаций, в который входило большинство новых рыночных институтов, то круг знакомств был соответствующий. Так, в орбите влияния Госкомимущества находились Центральный депозитарий, Комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку, Аудиторская палата, Торгово-промышленная палата, Фонд НИОКР, Казанская универсальная биржа и т.д. Этот фактор и опыт работы в Верховном Совете РТ помог достаточно быстро войти в режим реальной работы.

24 октября 1994 года Президент РТ подписал Указ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» (№УП-738), в котором, наряду с имеющимися полномочиями, Агентство наделялось дополнительными, в том числе: «представлять от имени государства интересы собственника при решении вопросов о несостоятельности (банкротстве) в отношении государственных (коммунальных) предприятий, а также предприятий и организаций, в капитале которых имеется доля (вклад) государственной (коммунальной) собственности Республики Татарстан». В Указе были определены основные функции и приоритеты в работе, прежде всего, проведение санационных мероприятий.

Таким образом, полномочия Агентства распространялись практически на все предприятия (организации) республики, кроме федеральной собственности и предприятий, находящихся в совместном ведении (в основном предприятия ОПК). В ноябре в адрес Федерального управления было направлено письмо Ф. Газизуллина (исх. 3723 от 22.11.1994) с проектом соглашения о делегировании Агентству прав представления интересов собственника по федеральной собственности и собственности совместного ведения в РТ.

Переговоры были непростыми. Только в мае 1995 года поступило письмо генерального директора Федерального управления (ПМ-07/4291 от18.05.1995) П. Мостового о возможности создания на базе нашего Агентства территориального агентства Федерального управления в РТ и назначения его руководителем директора Агентства РТ.

Во исполнение распоряжения Госкомимущества РФ от 29 августа 1995 года (№1208р) было издано соответствующее распоряжение Федерального управления от 10 сентября 1995 года (№583р). Одновременно был подписан приказ о назначении З. Латыпова и выдачи мне доверенности на право действовать от имени Управления (№249 от 10.09.1995). Аналогично позднее поступили и в Башкортостане.

Следует отметить, что еще до окончательного решения вопроса о взаимоотношениях между республикой и федеральным центром мы находились в рабочем контакте с аппаратом Федерального управления и его сотрудниками, участвовали во всех мероприятиях.

Условно весь период работы Агентства можно разделить на две части: 1994-1997 гг. и 1997-1999 гг.

Часть 1. 1994-1997 годы

В первые четыре месяца, т.е. до конца 1994 года, работа Агентства была сосредоточена, прежде всего, на освоении нормативной базы и методических разработок Федерального управления. За этот же период был произведен первичный анализ более 70 предприятий РТ, на основании которого можно было сделать предварительные выводы. Так, согласно нормативных критериев, более 98 процентов из обследованных предприятий формально могли быть признаны неплатежеспособными, поскольку имели неудовлетворительную структуру баланса (см. постановление Правительства РФ от 20.05.1994, №498). Почему формально? Потому, что предлагаемые критерии не учитывали ни отраслевую специфику, ни ряд других важнейших факторов, влияющих на финансовую устойчивость. Однако для первичного экспресс-анализа по выявлению проблемных предприятий их можно было использовать.

В дальнейшем проводилась работа по углубленной диагностике состояния каждого предприятия для принятия решения. Этот подход и стал основным. Он состоял из трех этапов.

На первом этапе анализ проводился с использованием нормативных коэффициентов в качестве «мелкоячеистой» сети, когда отбирали всех, кто не соответствовал критериям. На втором этапе уже использовались дополнительные показатели, позволявшие более объективно оценить финансово-хозяйственную деятельность предприятия, а именно: все технико-экономические показатели (ТЭП). При этом также учитывалась и значимость предприятия для экономики республики и страны, т.е. его системообразующее, бюджетообразующее и социальное значение. На третьем этапе обследование производилось с выездом на предприятие, это была уже экспертная диагностика.

Эта схема позволяла выявить проблемные и наиболее значимые объекты, прежде всего, для санационных процедур. По тем предприятиям, которые не попадали в список приоритетных, продолжался мониторинг их состояния. Одни под угрозой ликвидации принимали меры по выходу из кризисного состояния, к другим применялись процедуры банкротства. Таким образом, выстраивалась система, в которой предприятия условно делились на 4 группы: финансово благополучные, с показателями близкими к нормативным (условно благополучные), с низкой финансовой устойчивостью (на грани кризиса) и кризисные.

Массовые банкротства способны разрушить экономику любой страны

Однако этот подход не исключал и работу в режиме «скорой помощи». Уже осенью 1994 года пришлось срочно заняться группой предприятий, попавших под жуткий долговой пресс банка «Заречье». Это было время, когда компании, точнее – конкретные лица, не сумевшие протиснуться к «праздничному» столу приватизации, пошли другим путем, а именно – через преднамеренное банкротство. Умышленно загоняя предприятия в долговую яму, они прибирали их к рукам практически задаром. Например, банк «Заречье» за два года умудрился выдать около 10 кредитов Казанскому промышленно-строительному комбинату в среднем под 190 процентов годовых на 3546 млн.рублей и предъявить претензии на 72994,4 млн. рублей (неденоминированных). При этом предприятие не погашало ни одно из ранее взятых кредитов. Так как все кредиты оформлялись под залог имущества с заниженной ликвидационной стоимостью, банк стал претендовать на всё имущество предприятия.

В письме Премьер-министру Ф. Мухаметшину ( №29 от 08.02.1996) Агентством была представлена следующая информация о неприемлемой позиции коммерческих банков: они не предпринимали своевременных исчерпывающих мер по возврату кредитов, а спокойно «включали счётчик» и продолжали выдавать новые кредиты. Например, КАБ «Заречье» выдал фабрике «Чулпан» кредитов на сумму 456,5 млн. рублей, претензии предъявлены на сумму 4569,8 млн. рублей; КПОГАТ-4 выдано кредитов на сумму 184 млн. рублей,  претензии предъявлены на сумму 1116,4 млн. рублей; КПОГАТ-1 выдано кредитов на сумму 343 млн. рублей,  претензии предъявлены на 15238,1 млн. рублей.

По такой же схеме банк «Заречье» работал и с АООТ «Льнокомбинат», Сантехприбором, Казанской текстильно-галантерейной фабрикой и другими. Ситуация на этих предприятиях была критическая и, соответственно, именно ими, в первую очередь, пришлось заняться Агентству.

В краткой справке за период с сентября 1994 по сентябрь 1995 года, в других аналитических материалах и отчётах за рассматриваемый период обобщены первые результаты и отражены основные направления деятельности Агентства. В них подчеркивается, что в республике создана и практически начала функционировать государственная система, ориентированная на профилактику и предупреждение несостоятельности (банкротства). Однозначно обозначена была и принципиальная позиция Агентства – это максимальное использование любых шансов по санации проблемных предприятий и осторожность по процедурам банкротства, точнее по ликвидационному конкурсному производству.

Наша позиция оставалась неизменной до конца деятельности Агентства, несмотря на критику руководства республики, и она была отмечена даже федеральными экспертами. Так, в статье «Санитары и мародёры» (журнал «Эксперт», №8,1 марта 1999 г.) было напечатано: «Банкротоустойчивых крайне мало, типичные представители – Татария и Башкирия».

Тогда подавляющее большинство управленцев не понимали, что основные функции института несостоятельности состояли в обеспечении финансовой дисциплины и антикризисного развития, т.е. в минимизации банкротств предприятий. А если такая необходимость возникала, то вывод из экономической системы должника должен был производиться только в рамках закона. Тогда не понимали, и сегодня не понимают, что, по сути, банкротится не предприятие (имущественный комплекс), а собственник, именно неэффективный собственник. К тому же мировой опыт показал, что массовые банкротства способны разрушить экономику любой страны, особенно находящейся в уже кризисной ситуации России.

Специалисты даже определили критические параметры по количеству банкротств, за пределами которых возникает угроза кризиса всей экономике. Это обусловлено тем, что изъятие из делового оборота бизнес-единицы влечет за собой разрыв многочисленных связей между должником и его партнерами (поставщиками, потребителями и т.д.), для которых это становится зачастую кризисным фактором. И если количество таких «дыр» превышает критический предел, то процесс распада экономической системы может приобрести цепной характер. Последствия предсказуемые…

Следующая важнейшая позиция Агентства заключалась в том, что, в отличие от других регионов России, мы отказались принципиально от массового актирования предприятий, т.е. признания всех выявленных должников неплатежеспособными. Так, из 236 обследованных предприятий за этот период только 41 было признано официально неплатежеспособными. По отчетам Федерального управления в некоторых регионах их число достигало до 500 и более.

Мы исходили в данном вопросе из чисто прагматичных соображений, поскольку после актирования и признания предприятия неплатежеспособным, согласно нормативным актам, оно переходило в установленных пределах под юрисдикцию Агентства (Федерального управления). Следовательно, органы государственного управления, представители собственника в лице Госкомимущества не могли принимать какие-либо решения без согласования с Агентством.

Однако представители собственника и других госорганов трактовали данную ситуацию своеобразно, а именно – что они теперь ни за что не отвечают. Понятно, кому охота возиться с проблемными предприятиями? Хотя по существу юридически полномочия представителя собственника никто не снимал. С учетом того, что подавляющее большинство из обследованных предприятий по формальным признакам могли быть признаны неплатежеспособными, то в данной ситуации они становились практически «бесхозными».

В тех регионах, где погнались за высокими «показателями», экономика сильно пострадала. Страна практически потеряла целые отрасли народного хозяйства.

Еще один негативный фактор. В соответствие с пунктом 4 указа Президента РФ №1114, после признания предприятия неплатежеспособным его руководитель должен был отстранен от занимаемой должности. При этом новый руководитель не мог быть назначен. Необходимо было Агентству (Федеральному управлению) заключать договор подряда на управление предприятием-должником с физическим лицом. И не просто с физическим лицом, а, по сути, со специалистом по антикризисному управлению. Вопрос – а где их взять в таком количестве? Кто их подготовил?

На практике с такой ситуацией мы столкнулись в самом начале нашей работы. Так, по одному из предприятий был подготовлен только акт о признании его неплатежеспособным и решение об отстранении руководителя от занимаемой должности, еще не было утверждено, а работники начали демонтаж ворот, а в недостроенном бытовом корпусе разбирали всё, что можно. И это происходило на глазах директора. Только после вмешательства наших сотрудников с помощью правоохранительных органов удалось остановить разграбление предприятия.

Тогда и появилось выражение: «Если раньше воровали мешками, то теперь машинами». Так было и в переносном и в прямом смысле на примере АО «КПОГАТ-1», где уже воровали и сами машины.

В итоговом отчёте за 1994-1996 годы, кроме подведения результатов обследования и мониторинга финансового состояния 236 предприятий, следует выделить работу по совершенствованию технологии экспертизы финансового состояния. Так, в первом квартале 1996 года было внедрено разработанное в Агентстве программное средство для проведения экспертизы финансового состояния с введением дополнительных данных, которые отсутствовали в версии «Экспресс-анализа» Федерального управления. Работа проводилась с участием специалистов кафедры экономики производств Казанского финансово-экономического института. Аспирант кафедры Ольга Владимировна Капаева, участвовавшая в разработке данной тематики, защитила кандидатскую диссертацию на тему: «Прогнозирование состояний неплатежеспособности предприятий (на примере предприятий Республики Татарстан)».

Совершенствованный метод анализа и экспертное обследование являлись основанием для принятия Агентством конкретных решений – как представителя собственника или кредитора от имени государства.

Далее вкратце – о других важных позициях в деятельности Агентства за период сентябрь 1994 по июнь 1997 годов.

Кадровая политика

Кадровый вопрос, как в те годы, так и сегодня остаётся острейшей проблемой. Речь идёт не только о том, что была разрушена система кадровой работы – стране требовались не просто управленцы. Для работы в условиях системного кризиса нужны разносторонне подготовленные специалисты в области менеджмента, финансов, права и т.д., понимающие сущность антикризисного управления, способные работать в экстремальных ситуациях и принимать нестандартные решения. Естественно это направление стало для Агентства приоритетным.

Вопрос оказался непростым, поскольку в те годы учебные центры по подготовке специалистов по антикризисному управлению были только в нескольких городах, подавляющее большинство, естественно, – в Москве и Питере. Уже в 1994 году удалось наладить контакты с отделом Федерального управления по подготовке кадров, а затем и с руководителем Экспертного совета Валерием Максовичем Рутгайзером. К счастью, мы были знакомы еще с начала 90-х годов – он часто приезжал в Казань, мы встречались, обсуждали различные проблемы реформирования экономики. Он являлся одним из наиболее профессиональных специалистов по адаптации рыночных механизмов в экономике России, входил в состав экспертов по экономическим вопросам Госдумы РФ, был одним из идеологов и разработчиков законопроектов по оценочной деятельности, ипотеке, финансовому лизингу и т.д. И этот фактор сыграл немаловажную роль в продвижении вопроса по созданию в Казани центра подготовки специалистов по антикризисному управлению.

К моменту делегирования Федеральным управлением полномочий Агентству, в том числе и по подготовке специалистов по антикризисному управлению, все документы были готовы и все организационные вопросы решены. Так, 27 ноября 1995 года к обучению приступила первая группа слушателей в составе 17 человек.

Центром подготовки стал Казанский финансово-экономический институт совместно с Экономическим обществом РТ. Административно-организационные функции осуществляла команда вице-президента ЭО РТ Розы Абдрахмановны Шагеевой. По договоренности с Управлением на начальном этапе костяк преподавательского состава формировался из специалистов Федерального управления и других центров г.Москвы, которые постепенно заменялись преподавателями КФЭИ и специалистами Агентства. Процесс подготовки антикризисных управляющих быстро стал набирать обороты, и уже к 1 января 1997 года было проведено 6 семинаров, обучение прошли 84 человека.

Желающих учиться было достаточно, поскольку программа семинара на то время была самой современной и актуальной в области управления. Но ряд существенных факторов мешали осуществить желание людей. Во-первых, платность обучения, хотя цены в Казани были ниже более чем в два раза, чем в Москве, а уровень подготовки соответствовал уровню ведущих центров подготовки страны. Второй фактор – это обучение с отрывом от производства практически на месяц. В дальнейшем использовались более гибкие формы обучения, в том числе совмещение вечерней с обучением в выходные дни или с выездом в регионы республики.

Для того, чтобы увеличить количество подготовленных специалистов, крайне важных для экономики, Агентство совместно с КФЭИ и ЭО РТ подготовили проект постановления КМ РТ « О подготовке специалистов по антикризисному управлению», который был принят 31 октября 1996 года (№914). В постановлении были две ключевые статьи, а именно: обучение на 50 процентов финансировалось из бюджета республики, ставилась задача  подготовки в КФЭИ по специальности «антикризисное управление» с дневной формой обучения.

В соответствие с этим решением в 1997 году на кафедре экономики производств, которую возглавляла профессор Сара Нури Абдуллина, была сформирована первая группа студентов по этой специальности. Практически все специальные предметы стали преподавать те, кто сами прошли обучение на наших семинарах по антикризисному управлению и/или являлись основными преподавателями на этих семинарах. Среди них профессора М. Сафиуллин, В. Ивашкевич, доценты Н. Якупова, З. Якупов, Е. Рольбина, А. Большов, А. Дашин и др. В эти годы началась и моя преподавательская деятельность (по совместительству) в высшей школе.

Важность учебы по профилю «антикризисное управление» заключалась в подготовке специалистов не только для института несостоятельности, но и для всего народного хозяйства. Они владели знаниями и инструментами антикризисного управления. Это было актуально и тогда, остается актуальным сегодня.

Необходимо отметить и то, что в рамках этих семинаров началась системная подготовка специалистов по оценочной деятельности. Это было обусловлено тем, что структура семинаров состояла из отдельных блоков, по каждому из них проводились свои экзамены. Одним из таких блоков был самостоятельный блок по оценочной деятельности, разработанный Академией оценки (г. Москва). Соответственно, преподавателями являлись специалисты этой академии. И это было очень кстати, так как у Госкомимущества РТ появилась возможность решить вопрос с оценкой имущества посредством принятия решения о признании наших сертификатов по оценочной деятельности. Так, многие слушатели семинаров, успешно сдавшие экзамены, могли заниматься оценкой на основании сертификатов на оценочную деятельность, выданных Агентством и КФЭИ.

Всего с 1995 года по 2000 год на базе КФЭИ был проведен 21 семинар по подготовке антикризисных управляющих, из них 19 – до 1 мая 1999 года, 2 семинара – после упразднения Агентства.

Большинство семинаров проведено в Казани, 4 выездных: два в Альметьевске, по одному в Бугульме и Набережных Челнах. Наибольшее число в 1997 и 1998 годах – по 6 семинаров. Из 356 человек, прошедших обучение и успешно сдавших все экзамены (только в 1998 году – 124), были аттестовано на тот момент в качестве антикризисных управляющих 125 (1998 году – 87). В целом на 1 мая 1999 года право на получение лицензии имелось у 189 человек, а по состоянию на март 1999 года лицензии ФСДН России получили уже 37 человек.

Надо отметить, что это был на то время самый удачный обучающий проект в Татарстане по переподготовке кадров. Современная и хорошо проработанная программа семинаров, классная база обучения (КФЭИ) с высококлассным преподавательским составом, отработанные технологии обучения и обратная система связи между преподавателями и обучающимися позволили проводить эффективно обучение.

С 1997 года в КФЭИ началась подготовка специалистов (специалитет и бакалавриат) по антикризисному управлению, первый выпуск состоялся в июне 1999 года.

Нормотворческая работа

Разработка нормативных актов – одно из направлений деятельности, которое самым непосредственным образом было связано с осуществлением функций Агентством.

За рассматриваемый период было подготовлено 14 постановлений Кабинета Министров РТ по санации предприятий, постановление «О подготовке специалистов по антикризисному управлению» и ряд других актов. Агентство участвовало также в подготовке: постановления КМ РТ «О порядке погашения задолженности предприятиями, признанных неплатежеспособными и имеющими неудовлетворительную структуру баланса» от 26.01.1996 (№48), «О дополнительных мерах по обеспечению внесения налогоплательщиками обязательных платежей и в государственные внебюджетные фонды» от 19.08.1996 (№704). Кроме того, были подготовлены и переданы на рассмотрение ряд проектов указов Президента РТ и постановлений КМ РТ.

Агентство как представитель собственника и как кредитор

Совершенствованная диагностика и экспертное обследование на местах позволяло Агентству принимать более объективные решения как представителя собственника или кредитора от имени государства. В материалах за отчётный период изложены основные результаты по данному направлению.

Так, по 9 промышленным предприятиям, находящимся в режиме санации, согласно постановлений КМ РТ, наблюдалась положительная динамика в финансово-хозяйственной деятельности. И это, несмотря на то, что многие пункты постановлений не выполнялись местными органами власти (льготы по налогам, передача объектов соцкультбыта и т.д.) или обещанные кредиты выделялись не вовремя и в неполном объёме. Несколько примеров.

На ОАО «КазТекс» объём товарной продукции в 1996 году вырос по сравнению с 1995 годом  в 1,3 раза, балансовая прибыль увеличилась в 3 раза; на ОАО «Казанский льнокомбинат» объём товарной продукции вырос в 2,3 раза, а балансовая прибыль – в 17 раз. Затраты на 1 рубль произведённой продукции на ОАО «Сантехприбор» по итогам первого года санации снизились с 1,425 до 0,847 руб., на ОАО «Компрессормаш» – с 1,12 до 0,76 руб. по итогам второго года санации. Производительность труда на ГУП «Завод им. Горького» уже в первый год санации выросла на 132 процента, а на ОАО «Копрессормаш» по итогам двух лет – на 295 процентов.

 Финансовая поддержка Правительства РТ в виде кредитов в размере 20 млрд. руб. (из запланированных 42 млрд.) только за период с 01.01.96 по 01.04.97  позволила увеличить производство товарной продукции на сумму около 200 млрд. рублей и сохранить более 4000 рабочих мест.

В дальнейшем судьба предприятий сложилась по-разному. Завод им. Горького и «Компрессормаш» выстояли и развиваются, а такие, как «Казанский льнокомбинат», АО «ГАРО» и многие другие впоследствии попали в «лапы» владельца группы компаний А. Сёмина. Соответственно, по рейдерской схеме и при попустительстве властей они были обанкрочены и стали его собственностью. Но это уже отдельная история…

Наделение Агентства и терагенства полномочиями представлять интересы государства по долгам в бюджеты всех уровней и внебюджетные фонды позволяло решать две важные задачи.

Первое:  представляя в большинстве случаев самого крупного кредитора, Агентство контролировало ситуацию там, где не было или не хватало полномочий представителя собственника; могло пресечь попытки рейдерских захватов и заказных банкротств (ОАО «КАМАЗ», ОАО «Нэфис», «Аромат» и др.), отстаивая интересы предприятий и государства.

Второе:  обеспечить соблюдение предприятиями финансовой дисциплины, а именно: по платежам в бюджеты и государственные внебюджетные фонды. Средство воздействия – угроза применения к недобросовестным должникам процедуры банкротства. Так, сумма недоимки только 5 крупных предприятий с ноября 1996 по февраль 1997 года уменьшилась более чем на 200 млрд. рублей.

Проблемы

К сожалению, приходится констатировать, что в своей работе Агентство сталкивалось с разобщенностью в деятельности различных ведомств, с отсутствием дисциплины при исполнении нормативных актов, а иногда и с прямым нарушением законодательства. Это имело место даже в наших отношениях с судами общей юрисдикции и арбитражным судом. Несколько фактов.

Возвращаюсь к истории с АООТ «КПОГАТ-1». Уникальность в данном случае заключалась в том, что в разграблении предприятия участвовали не только его руководство и банк «Заречье», но и те, кто должен был стоять на страже Закона. 16 октября 1995 года Агентство признало АО «КПОГАТ-1» неплатёжеспособным. Решался вопрос об отстранении директора от занимаемой должности. Напомню, все решения могли приниматься только по согласованию с Агентством. Однако вопреки действующим нормативным актам Авиастроительным судом общей юрисдикции г. Казани по требованию банка «Заречье» было заведено исполнительное производство, произведена опись имущества и назначены торги. По заявлению Агентства Коллегия Верховного суда отменила 1 декабря 1995 года это решение суда. Но на этом история не закончилась. Авиастроительный суд снова принял решение о продаже имущества и провёл торги. Ситуация приобрела скандальный характер, и только после этого Президиум Верховного суда РТ своим постановлением от 1 декабря 1996 года поставил точку в этом позорном деле.

Позиция и настойчивость Агентства настолько «обидела» служителей Фемиды Авиастроительного суда, что там решили нам «отомстить», возбудив уголовное дело за №12291 в отношении директора и начальника отдела Агентства.

В процессе по делу о несостоятельности ГУП «Серп и молот» Арбитражный суд РТ вместо представленного Агентством арбитражного управляющего назначил на эту должность другого человека. Это противоречило нормативным актам. К тому же назначенный судом арбитражный управляющий не имел соответствующей подготовки, он напрямую представлял интересы недобросовестных лиц. Агентство неоднократно пыталось оспорить неправомерное решение, но безуспешно. В конечном счёте, позиция Арбитражного суда  способствовало ликвидации предприятия и рейдерскому захвату имущества. Вместо важного для экономики России предприятия получился печально известный ТЦ «Адмирал».

Такие вот были времена, и с фактами прямого или косвенного лоббирования интересов на различных уровнях приходилось сталкиваться неоднократно.

В резюме отчета за рассматриваемый период было отмечено, что в республике сформировалась система, ориентированная, прежде всего, на профилактику предотвращения несостоятельности (банкротства) предприятий, а также отмечены основные проблемы. В том числе, необходимость увеличения полномочий и повышения статуса Агентства.  

Смена руководства Госкомимущества РТ

Система новых рыночных институтов, созданная Ф. Газизуллиным, которая практически стала не только управлять реформированием экономики республики, но и оттеснила на второй план весь экономический блок правительств. Проблему власти решили «стандартно» – Фарита Рафиковича отправили на повышение в Москву, замом председателя Госкомимущества РФ. Вместо него назначили И. Фаттахова, перед которым была поставлена задача развалить «систему Газизуллина», как это метко подметил Рашид Галямов в своей статье «Операция «выжженная земля». И, соответственно, убрать максимально людей Газизуллина. С этой задачей он справился и пошел на повышение.

Этот фактор стал определяющим в будущем для Агентства. Уже в конце 1996 года, после того как Ф. Газизуллин уехал в Москву, в Агентстве появились люди из парламентского контроля с обтекающей формулировкой – «для ознакомления с работой …». Ясно – просто так не «знакомятся». Проверяющий практически два месяца занимался анализом документов и в целом положительно отозвался о нашей работе, поводов для тревоги не было. Однако где-то через три месяца после проверки, т.е. уже в 1997 году, в Агентство приехал начальник отдела промышленности, транспорта и связи Комитета парламентского контроля Госсовета РТ с результатами проверки. Справка, которую предложили подписать по содержанию, была приговором Агентству, и это был очевидный заказ.

Достаточно корректно, но жёстко я заявил, что справка нами подписана не будет, и я вынужден буду предоставить ее и наш материал напрямую М. Шаймиеву. В конце концов договорились, что в справке будут объективные данные, отраженные в отчете проверяющего от Комитета. Естественно, будут проблемы и недостатки. Однако на самом заседании Комитета парламентского контроля выступивший начальник отдела основной акцент сделал на так называемых серьезных недостатках из первого варианта справки. В моем выступлении все «серьезные недостатки» были опровергнуты конкретными данными и представлена информация о реальном состоянии дел. Предчувствуя возможный подвох, для членов Комитета парламентского контроля мы заранее подготовили необходимую информацию. После моего выступления и достаточно подробного обсуждения ситуация резко изменилась в положительную сторону для Агентства, о чем написала Т. Корнеева в газете «Время и деньги» (30.04.1997). Более того, как говорят «нет худа – без добра..» – Комитет парламентского контроля предложил повысить статус Агентства, преобразовав его в Комитет РТ по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению.

Первая попытка И. Фаттахова не удалась, но нам пришлось жить и работать дальше с этим фактором.

В рассматриваемый отчет по различным причинам не попал ряд направлений (проектов) нашей деятельности, которые в это время только начинались. Далее они будут представлены в виде отдельных очерков.

Часть 2. 1997-1999 годы

Деятельность Агентства с июля 1997 по апрель 1999 года – это был период, когда на базе наработанного опыта стали применяться все разрешенные и незапрещенные законодательством подходы в работе с проблемными предприятиями – как в рамках внесудебных процедур, так и в судебных процессах. Однако общим для всех подходов оставался единый принцип – это минимальные потери для экономики, максимальное сохранение безубыточных бизнес-единиц и минимизация социальных потрясений. Это был период, когда численность работающих специалистов в Агентстве приблизилась к максимальной – 19 человек.

С самого начала работы Агентства процесс формирования коллектива был обусловлен следующими факторами.

1. При его формировании набор сотрудников осуществлялся по мере увеличения объёма работ и освоения методологии, нормативно-правовой базы антикризисного управления; при приёме на работу учитывался опыт работы в Госкомимуществе; рекомендации по итогам испытательного срока в терагентстве ФУДН (ФСДН) в РТ.

2. Возможности обеспечения работников нормальными условиями для работы, в том числе техническое обеспечение.

Возникла проблема, когда работников Госкомимущества признали госслужащими, а  специалистов Агентства – нет. После обращения к М. Шаймиеву ее удалось решить, хотя и со скандалом. В то время в Агентстве работали три кандидата наук, четыре сотрудника имели второе высшее образование и восемь прошли обучение на семинарах по антикризисному управлению.

В 1997 году организационная структура Агентства изменилась. Вместо отраслевого принципа формирования отделов перешли к функциональному, предусматривающему три основных направления: антикризисные мероприятия, судебные и внесудебные процедуры ликвидации, финансовый анализ и методологическое обеспечение. И еще один важный момент – в 1997 году завершились работы по созданию в Агентстве информационно-аналитической системы, обеспечивающей ведение единой базы данных более 450 основных (наиболее значимых) предприятий республики для анализа их финансово-хозяйственной деятельности.

Ранее уже говорилось, что Агентство принципиально отказалась от повального актирования должников, т.е. признания их неплатёжеспособными, но это не ослабляло контроль за состоянием всех вошедших в базу данных предприятий. Из более 450 организаций, по которым был мониторинг финансово-экономического состояния, в 70 работа велась в режиме проработки и согласования вариантов решения по ним, прежде всего, по 10 предприятиям, определяющим налоговую базу республики. Всего за весь период работы Агентства неплатёжеспособными было признано 42 предприятия, по которым принимались конкретные решения.

Начиная с 1995 года, отрабатывалась и такая форма работы с проблемными предприятиями, как «реабилитационный» режим оздоровления – когда предприятие самостоятельно выходило из кризисного состояния. В этот период Агентством оказывалась помощь в квалифицированной диагностике, выявлении ключевых проблем, в выработке решений и их реализации. Из 8 предприятий находившихся в режиме «реабилитации» в 1997 году, 3 предприятия самостоятельно вышли из зоны риска.

В 1997 году, как и в предыдущие годы, главным направлением оставались мероприятия по санации предприятий через принятие решений Кабмином и Госкомимуществом РТ подготовленных Агентством и согласованных с другими ведомствами. По состоянию на 1 января 1988 года было принято 14 постановлений КМ РТ, 5 постановлений и 2 распоряжения ГКИ РТ.

В 1997 году Агентство продолжило нарабатывать практику проведения процедур санации в рамках внешнего управления. Наиболее показательным является пример ОАО «Нэфис», который будет рассмотрен в отдельной публикации.

Кроме процедур санации, отрабатывалась и практика ликвидации предприятий-должников, как в судебном режиме, так и во внесудебном. Всего в отчетном периоде в процессе ликвидации находилось 13 предприятий, из них в судебном порядке были закрыты 9. В арбитражном процессе наши сотрудники выступали, согласно законодательству, в качестве кредиторов по обязательным платежам в бюджеты всех уровней и платежам в государственные внебюджетные фонды. По должникам Агентство представляло в Арбитражном суде и интересы государства как собственника. Так, в 1997 году по иску Агентства, как представителя собственника, было принято решение о расторжении договора купли-продажи акций ОАО «Сантехприбор» инвестору МПФК «Татинтрейд», не выполнившему существенные условия инвестиционного конкурса. Участие наших работников в арбитражных процессах позволяло осуществлять и контроль по деятельности арбитражных управляющих.

В практике Агентства больше стало уделяться внимания и непосредственному участию сотрудников в управлении предприятиями-должниками в качестве госпредставителей (ОАО «ВНГСТМ», ОАО « Сантехприбор», ОАО «Льнокомбинат» и др.).

Именно в этот период Агентством начался отрабатываться подход по системному решению проблем не только в рамках конкретного предприятия, но и для всех предприятий одной отрасли, имеющих практически одни и те же проблемы. Так, для ОАО «Льнокомбинат» среди общих проблем всех предприятий: неэффективное управление, бартерная экономика и т.д., остро стоял вопрос, характерный для всей отрасли – это обеспечение сырьём. Проблема заключалась не только в утрате системы поставок сырья, но и в потере практически целой отрасли по производству льноволокна.

Для системного ее решения необходимо было возродить в республике льноводство и первичную переработку на уже имевшихся производствах, а далее увеличить их число. С этой целью Агентство совместно с специалистами льнокомбината, учеными Института биологии РАН и работниками Госкомимущества подготовило концепцию программы «Лён Татарстана». Эту инициативу поддержал председатель Госкомимущества Дамир Мансурович Бикбов. Наши предложения были переданы Минсельхозпроду и в другие профильные ведомства для подготовки и принятия решения. Однако после упразднения Республиканского агентства по делам о несостоятельности (банкротстве) проект был похоронен. В конечном итоге ОАО «Льнокомбинат» по совокупности различных причин, прежде всего, из-за отсутствия сырьевой базы, перестал существовать, и республика потеряла льноводческую отрасль.

Иначе сложилась судьба птицеводческой отрасли, которая в 90-е годы тоже находилась на грани исчезновения, о чем будет рассказано отдельно.

Острейшая проблема, которая в девяностые годы буквально подкосила экономику России и Татарстана, – это тотальные неплатежи, бартерные и зачетные сделки, расчеты различными «ценными» бумагами. И как результат – отсутствие у предприятий «живых» денег. Россия «вошла» не в рыночную, а в спекулятивно-мошенническую экономику.

В рамках исполнения обязанностей по работе с неплательщиками в бюджеты различных уровней Республиканское агентство по делам о несостоятельности (банкротстве) и территориальное агентство ФСДН РФ в РТ занимались и обеспечением погашения долгов в бюджеты. Для нас было важно решить не только вопрос по одноразовому погашению долгов, но и обеспечить своевременные платежи. Соответственно, работа по должникам велась по нашей стандартной схеме – системный анализ, выявление ключевых проблем и выработка рекомендаций по восстановлению платёжеспособности.

Естественно, особое внимание уделялось крупнейшим плательщикам – бюджетообразующим предприятиям, среди которых особое место занимало ПЭО «Татэнерго». Агентство по материалам анализа финансово-экономического состояния и результатов рассмотрения на Межведомственной балансовой комиссии (МБК) РФ этого ПЭО как крупнейшего неплательщика направило письмо Президенту РТ М. Шаймиеву. В нем не только отмечалась кризисная ситуация, которая уже оказывала сильное негативное влияние на состояние экономики республики и могла привести в дальнейшем к более печальным последствиям, но и предлагались конкретные меры о том, как коренным образом изменить ситуацию и для самого предприятия, и для других ключевых предприятий республики. Об этом подробно в отдельном очсрке.

От Агентства к Комитету

Вопрос о повышении статуса Агентства возник не случайно. Это результат развития деятельности самого учреждения, расширения круга  его полномочий и обязанностей, которые давно вышли за пределы полномочий Госкомимущества РТ, а именно – по управлению государственным имуществом.

Впервые вопрос публично был рассмотрен на заседании Межведомственного совета по государственному финансовому контролю, обеспечению своевременности и полноте сбора налогов и других платежей в бюджет (МСФК), который по итогам отчета Агентства постановил: «….обратиться в Госсовет РТ о создании Государственного Комитета РТ по делам о несостоятельности (банкротству)».

Следующим фактором, послужившим основанием для начала проработки вопроса о создании Государственного комитета по делам о несостоятельности стали предложения Комитета парламентского контроля по итогам рассмотрения деятельности Агентства, о чем я уже писал выше.

Следует отметить, что наряду с объективными причинами, которые ускорили процесс подготовки соответствующей документации по преобразованию, были и субъективные.

Объективные основания – это положения указа Президента РФ «О совершенствовании структуры федеральных органов власти» от 17 марта 1097 года (№249) о Государственном органе по делам о несостоятельности, а также постановление Правительства РФ от 8 июля 1997 года (№848) о преобразовании Федерального управления при Госкомимуществе РФ в самостоятельный государственный орган – Федеральную службу по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению (ФСДН).

Субъективные основания – это негативное отношение нового руководителя Госкомимущества РТ И. Фаттахова к директору Агентства, что, естественно, оказывало отрицательное воздействие на работу всего коллектива.

В предложениях Комитета парламентского контроля по реорганизации Агентства, адресованных Президенту и Кабмину РТ, было сформулировано обоснование и приведен перечень вопросов по созданию Комитета. Директору Агентства было дано прямое поручение о подготовке проектов необходимых документов для руководства республики.

К моменту выхода постановления Правительства РФ по образованию ФСДН основные проекты документов по реорганизации Агентства были подготовлены, оставалось внести уточнения по взаимоотношениям с Федеральной службой. Подготовленные материалы были направлены руководству республики на предварительное рассмотрение. Далее на основании наших предложений М. Шаймиевым были даны поручения Кабмину, Госкомимуществу и Агентству. В задании контрольной карточки  №926/1 Госкомимущества от 27 августа 1997 года Фаттахову и Латыпову предлагалось внести предложения. По мере выяснения ситуации с Федеральной службой Президент считал возможным поддержать предложения Агентства.

В установленные сроки были переданы конкретные предложения по изменению статуса и организационной структуры республиканского государственного органа по делам о несостоятельности, проекты документов с обоснованием. В наших проектах по преобразованию Агентства предлагалось назвать новый орган Государственным комитетом по делам о несостоятельности и антикризисному управлению. Принципиальным в названии Комитета и, соответственно, в его предназначении было то, что понятие «финансовое оздоровление» по смыслу означало для Комитета только работу с кризисными организациями, тогда как понятие «антикризисное управление» имело более широкое значение. Замечу, в антикризисном управлении основной упор делается на меры системного характера по предупреждению кризисных ситуаций и минимизации потерь в экономике.

Учитывая непростую обстановку вокруг Агентства, мы решили подстраховаться и направить наши материалы напрямую и Президенту РТ. Поскольку в подготовленных документах оставался ряд вопросов, требующих дополнительного правового решения на федеральном уровне, процесс согласования и принятия нормативных актов по реорганизации Агентства был отложен практически до марта 1988 года.

Реально процесс по реорганизации всей системы института несостоятельности в России начался после принятия Правительством РФ постановления «О государственном органе по делам о банкротстве и финансовому оздоровлению» от 17 февраля 1988 года (№202), вступления в силу с 1 марта нового закона о банкротстве и принятия Правительством постановления «О Федеральной службе России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению» от 1 июня 1988 года (№537).

Как это часто бывает, реорганизация руководство ФСДН начало с разрушения уже отлаженной системы функционирования и создания более усложненной бюрократической организационной структуры управления. Так, 23 ноября 1988 года ФСДН издало приказ №272 «О Поволжском межрегиональном территориальном органе ФСДН России» с местонахождением в г.Самаре. Согласно данному приказу все территориальные агентства субъектов Поволжского федерального округа (как и по всей России) упразднялись, они входили в состав Поволжского межрегионального органа на правах отделов.

Но тогда возникла юридическая коллизия, поскольку в указе Президента РТ от 11 сентября 1988 года (№УП-767) устанавливалось, что Комитет РТ является одновременно и территориальным органом ФСДН. Получалось, что Татарстан в одностороннем порядке уже взял на себя полномочия федерального органа. С другой стороны, согласно приказу №272 ФСДН, ранее делегированные Агентству федеральным органом полномочия аннулировались. Понятно, что возникла сложная проблема, и ее необходимо было решать.

Следует отметить, что подписание указа Президента РТ в такой редакции и без нашего участия явилось для Агентства полной неожиданностью, так же как и первые разговоры в кулуарах о новом претенденте на должность руководителя. Стало ясно – в кулуарах и околоправительственных кругах началась борьба за Комитет как за новый инструмент передела собственности.

К осени 1988 года в России сложилась исключительно благоприятная ситуация для третьего этапа передела собственности. Первое – несколько статей нового закона позволяли нечистоплотным арбитражным управляющим реализовать практически любые заказные схемы. Особенно после принятия Правительством России постановления «О мерах повышения эффективности применения процедур банкротства» от 22 мая (№476), в котором, по сути, предоставлялась возможность через реструктуризацию имущества должника создать новые функционирующие бизнес-единицы. Механизмы его реализации позволяли осуществлять рейдерские захваты имущества должников в ущерб интересам должников и кредиторов. В то же время только ФСДН реально могла контролировать деятельность арбитражных управляющих, т.е. пресекать мошеннические действия. Следовательно, кто управлял институтом несостоятельности, тот имел соответствующие возможности.

Второй благоприятный фактор для передела собственности – это дефолт в августе 1988 года, в результате которого произошло обесценивание имущества.

Осенью развернулась ожесточенная борьба на федеральном уровне и в регионах за влияние на институт несостоятельности. Так, в статье «Рокировка действительности» (Журнал «Коммерсантъ – Власть» от 8.12.1998, №47) обсуждалось жесткое противостояние между Мингосимуществом (Ф. Газизуллин) и ФСДН (Г.Таль). По существу решался вопрос, по какому варианту будут реализованы положения нового закона.

Если исходить из содержания базовых положений, то приоритетными являлись санационные процедуры и активное участие в этих процессах органов власти. Ф. Газизуллин выступал за усиление государственного влияния в экономике и минимизации банкротств (ликвидационных процедур) в важнейших отраслях экономики, т.е. за оздоровление и сохранение предприятий. Глава ФСДН Г.Таль был сторонником «прокредиторской» политики, выступал за партию так называемых лесных санитаров.

В  статье « Рокировка действительности» приводились факты негативного отношения первого вице-премьера Правительства России Юрия Маслюкова к Талю, например, за решение обанкротить «Дальэнерго». Дело доходило до намерения принятт радикальные решения в отношении самого Таля и даже ФСДН. Подтверждением тому стало назначение в начале 1999 года первым заместителем главы ФСДН Леона Леоновича Оникова, человека команды Ю. Маслюкова. Таля спасла очередная смена Правительства.

Как впоследствии стало известно, в Татарстане партию «лесных санитаров» возглавил А. Сёмин, который через близких людей во властных структурах стал добиваться своего назначения руководителем нового Комитета.

Позиция команды Агентства и его руководителя была всем известна и очень сильно раздражала в республике тех, кто жаждал воспользоваться новыми возможностями по переделу собственности, прежде всего, через заказные банкротства (фиктивные и преднамеренные). Так, в статье Рашида Галямова в  газете «Казанское Время» приводилась цитата из интервью А.Сёмина:

«Было много раздумий и сомнений по этому поводу, но мы (кто «мы» – Кабмин, директора «Образования» или «мы», Николай II?! – Р.Г.) решили сменить ориентиры. Это интересное и перспективное дело. Здесь могут быть и политические дивиденды (!! – Р.Г.), безусловно».

Р. Галямов, комментируя фразу А.Сёмина («Это интересное и перспективное дело»), сделал следующий вывод: «Поменяйте слова местами и увидите абсолютно незакамуфлированную мысль: моё новое место – это перспективный бизнес». Далее: «Итак, читатель, наверное, догадался, что Татарстан в ближайшее время ждет волна передела собственности» (Время министров-капиталистов (Среди бизнесменов и директоров нет ни одного, кто не сказал бы: «Ужас!»).

При таких обстоятельствах у меня было несколько вариантов: продолжать работу в прежнем режиме и ждать окончательного решения; «переобуться на ходу»; написать заявление на должность начальника агентства – отдела в составе Поволжского межрегионального территориального агентства (ПМТР) ФСДН по РТ и стать федеральным государственным служащим. Вариант второй отпадал изначально, третий также для меня был неприемлем, хотя руководитель ПМТА И.В. Василюк специально приезжал в Казань по этому вопросу.

Первое, что останавливало от принятия такого предложения – оно означало разрушение  своими руками единую эффективную систему. Второе – в конце концов, и местные власти, и Г.Таль рано или поздно избавились бы от неудобного человека. Оставалось только бороться до конца, тем более в этот период шла реализация нескольких важных проектов (ОАО «КАМАЗ», ОАО «Нэфис», ОАО «КОМЗ», подготовка антикризисных управляющих и госпредставителей совместно с Госкомимуществом и др.). Единственное, что позволяло надеяться на лучшее и продолжать работать – это возвращение в Госкомимущество Дамира Мансуровича Бикбова как его руководителя. Он поддерживал позицию Агентства и на какое-то время оттянул принятие окончательного решения по нам.

Нерешенность вопроса о взаимоотношениях с федеральным органом также являлась препятствием для введения в действие указа Президента РТ, и именно Агентство активно занималось решением этой проблемы. В подготовленном Агентством проекте письма излагались объективные аргументы и обоснования позиции республики по сохранению оправдавшей себя схемы, учитывающей как интересы РТ, так и в целом России. Кроме оптимального варианта (1) решения вопроса, предлагался и компромиссный (2), в котором федеральная структура имела самостоятельный статус и была подотчётна напрямую ФСДН, а не каким-то промежуточным органам. Эта же позиция была озвучена мной на Коллегии ФСДН 11 марта 1999 года. В моем выступлении была и жесткая критика всей концепции реорганизации ФСДН – не время было экспериментировать и разрушать работающую, может, и не совсем эффективно, структуру.

Время показало, что политика Г. Таля привела к краху ФСДН, то есть к ее упразднению уже через три года и вообще к упразднению единого государственного органа по делам о несостоятельности в России. Возможно, это кому-то было нужно…

Надо сказать, что моё выступление с критикой реорганизации ФСДН было единственным, хотя большинство региональных директоров и работников центрального аппарата, вплоть до заместителей главы, в кулуарах высказывали аналогичное мнение.

Неожиданным было приглашение обсудить этот вопрос после заседания Коллегии с новым первым заместителем главы ФСДН Л. Ониковым, который, по мнению работников аппарата, должен был заменить Г. Таля. В ходе нашего разговора Л.Оников поддержал нашу позицию и даже сообщил, что первый вице-премьер Правительства РФ еще 12 января дал указания о приостановлении реорганизации по предлагаемой Г. Талем схеме. Кроме того, по содержанию достаточно длительного разговора явно прослеживалась линия на формирование своей команды из региональных лидеров, в том числе и в центральном аппарате.

К сожалению, питерская команда А. Чубайса, в которую входил Г. Таль, сумела продолжить реализацию своей схемы, а после смены Правительства Е. Примакова – тем более. Реакция на критику позиции главы ФСДН была практически незамедлительной: приказом от 7 апреля 1999 года (№131-к) А. Сёмин был назначен начальником отдела федеральной службы – заместителем руководителя Поволжского межрегионального территориального органа ФСДН.

В то же время начался процесс развала и самой Федеральной службы. Практически ее одновременно покинули ключевые сотрудники, создавшие правовую и методологическую базу института несостоятельности в России, сторонники санационных процедур. Именно поддержка меня в этот момент с их стороны стоит дорогого. Хотел бы назвать их поименно: В.В. Голубев, замгендиректора Федерального управления, Т.П. Прудникова, начальник планово-финансового управления, А.Н. Репников, начальник управления межрегиональной координации, И.В. Рыбальченко, начальник управления экспертно-методического обеспечения, И.В. Хандоженко, начальник отдела экспертно-методического обеспечения.

Вопрос о судьбе Агентства, решение которого все ожидали, решился, как всегда, неожиданно. В середине апреля 1999 года ранним утром позвонили из приемной Д. Бикбова и попросили сразу же заехать в Госкомимущество.

Захожу в кабинет, из-за стола навстречу идет Дамир Мансурович с газетой в руках и спрашивает: «Ты это читал?». Показывает указ Президента РТ от 12 апреля 1999 года о назначении руководителем Комитета А. Сёмина.

Таким возбужденным и возмущенным я его никогда не видел. Мало того, что он был категорически против назначения Сёмина. Проект указа, в нарушение всех правил, не то что не согласовали с ним – его даже не поставили в известность. На другой день постановлением от 13 апреля Кабинет Министров упразднил наше Агентство (№206).

Вот так, в чисто аппаратном стиле, был решен вопрос о руководителе Комитета, по существу – о судьбе всех работников Агентства.

Через пару дней меня пригласили на прием к Премьер-министру Р.Н. Минниханову. Как и положено, за 15 минут до назначенного времени прибыл в приемную, где, как принято, меня «промариновали» около трех часов. Разговор с Премьером проходил следующим образом. Р. Минниханов сообщил о приятых решениях и передал предложение Президента стать заместителем А.Сёмина, на что услышал следующий ответ: «С жуликом работать не буду, я уважаю себя, своё имя». Премьер сказал: «Не горячись, подумай, пока займись делами по ликвидации Агентства, а там посмотрим».

Я попросил о содействии в решении вопросов по социальной и материальной защите работников Агентства и пообещал до завершения процедуры ликвидации учреждения не озвучивать свою позицию, поскольку как ликвидатор оставался директором и не мог совмещать две должности. Этот тактический ход позволил, не накаляя ситуацию, уйти с государевой службы.

В статье «За кресло чиновника никогда не держался» (Новая Вечерка, 15 апреля, №8, 1999 г.) Елена Чернобровкина написала:

 «Новичку в липких чиновничьих сетях всегда тяжело. А каково было оппозиционеру? Инопланетянин, да и только! Взгляды другие, требования другие, установки другие. Не воровать пришел, а работать, дело делать. … Ну не нужны нам в Татарстане профессионалы. Хлопотно с ними. Неуютно. Тяжело. … Честно сказать, удивляет не то, что Зиннур Латыпов уходит. Удивляет другое: что он так долго продержался».

Все эти обстоятельства повлияли и на судьбу Дамира Мансуровича Бикбова, он буквально через несколько недель после назначения А. Сёмин, оставил службу и ушел из Госкомимущества.

Несколько фактов, которые подтверждают наличие сделки заинтересованных сторон, в том числе республиканских властей, с ФСДН. Первый: 15 сентября в Агентство поступило письмо-поручение руководителя аппарата КМ РТ И. Фаттахова от 11 сентября 1998 года о необходимости предоставления проекта указа Президента РТ и постановления КМ по образованию Комитета, согласованных с Госкомимуществом, Минэкономикой и Минфином. Абсурдность ситуации заключалась в том, что указ об образовании Комитета был подписан именно 11 сентября и к этому времени опубликован.

Из содержания письма можно сделать вывод, что даже Р. Муратов не знал об уже готовом к подписи Президентом указе.

Далее – это поручение Президента от  04 апреля 1999 года, которое поступило в Агентство 9 апреля. 1 апреля Агентство направило М.Ш.Шаймиеву письмо и краткую справку по итогам нашей деятельности. Уже 4 числа Президентом было дано поручение Губайдуллину Р.Ш., Бикбову Д.М., Латыпову З.Я., Хамидуллину Ф.Г. следующего содержания:

 «Прошу подготовить (для меня) письма-материалы для разговора с федеральными органами. Одновременно усилить свою нормативную базу».

То есть поручение было дано практически за неделю до указа о назначении А.Сёмина и приказа ФСДН от 7 апреля 1999 года

И ещё. В новейшей истории России нет другого примера, когда в ведомственном федеральном печатном органе опубликовали бы нормативные акты субъекта Федерации, в котором в одностороннем порядке присваивались федеральные полномочия, а именно: Указ Президента РТ от 11сентября 1988 года (№УП-767) – публикация «Вестника ФСДН России, №5,1999).

В письме замруководителя ФСДН С. Бруданина от 29 апреля 1999 года ректору КФЭИ и в Агентство говорилось о нецелесообразности дальнейшего проведения семинаров по подготовке специалистов по антикризисному управлению в РТ – в связи с большим количеством подготовленных специалистов в РТ. В то же время шла аккредитация Татарского института содействия бизнесу (ТИСБИ) – как обучающей организации при ФСДН по этой же программе.

Негативное отношение А. Сёмина к коллективу Агентства стало проявляться с первых же дней. Вначале он распорядился отключить охранную систему, на что не имел никаких юридических прав. Затем в письме в Госкомимущество обвинил Агентство в особо крупном хищении госимущества, основываясь на данных 1998 года в неденоминированных рублях (в 1999 году передача имущества осуществлялась после деноминации).

Реакция коллектива Агентства на происходящие события была вполне адекватной: из 21 работника по состоянию 1 апреля 1999 года в Комитет перешли только 7 человек, которые впоследствии также уволились. После завершения процедуры ликвидации Агентства 3 августа 1999 года уволился и я.

В заключение немного информации из прессы о реакции общественности на назначение А. Сёмина. Реакция средств массовой информации на это назначение, за исключением отдельных заказных публикаций, в целом была негативной. Наиболее показательны статья Рашида Галямова «Время министров-капиталистов» и статья «Хищный гений приватизации» Элеоноры Рыловой, в которой, как пишет автор, представлена краткая история «государственного человека». Именно краткая, поскольку в статье приведены только несколько эпизодов из его обширного списка «подвигов».

Нет смысла пересказывать содержание самой статьи, важна заключительная часть:

«P.S. Когда-то и я, загипнотизированная свежими речами о необходимости прихода в экономику нового собственника, симпатизировала умному молодому предпринимателю. И даже писала в его защиту. Тогда трудно было представить, что весь созидательный запал Алексея Владимировича выльется в гобсековское накопительство…

P.S.S. Изрядно пополневший с момента нашей последней беседы Алексей Владимирович встретил меня у дверей своего роскошного (право слово, именно так) кабинета. «Беда журналистов, – заявил шеф «Образования», усаживаясь и складывая ручки на округлом животике, – в том, что они бедные. Поэтому пишут заказные материалы».

Это он тонко намекал о якобы заказном характере материала о нем моей коллеги по газете (я ссылалась на него выше). Что ж, Алексей Владимирович знает, что говорит: почти все материалы в СМИ о нем и корпорации он покупал за деньги, внося за них в кассу издания как за рекламу. Поэтому так чист и светел его облик в прессе.

В заключение разговора, давая понять, что я трачу его драгоценное время, босс корпорации заявил: «Бизнес должен быть жёстким. Предприниматель добреньким быть не может». Не успела я вернуться в офис, как Сёмин уже названивал редактору».

4 июня 1999 года был публично представлен программный документ Комитета – проект постановления КМ РТ « О мерах по обеспечению процедур несостоятельности и финансового оздоровления». Как отмечала в статье «Сёмин готовит массовую зачистку предприятий» Татьяна Корнеева, руководитель Комитета  намеревался создать некое суперведомство за счет передачи ряда полномочий Комитету другими ведомствами:

 « …судя, по проекту,… «Татэнерго», «Татгазинвесту», «Таткоммунэнерго», «Татводоканалу» и «Таттрансгазу» рекомендовано передать Комитету полномочия в виде доверенности на предоставлении интересов кредитора.

Несмотря на критику отдельных положений и в целом проекта специалистами правового управления КМ ТР, Высшего арбитражного суда РТ, председателя ГКИ РТ, Р. Минниханов в целом поддержал проект и заявил:  «Что же касается несогласных, то, … с каждым из них будет проведена дополнительная разъяснительная работа. Документ должен быть принят в сжатые сроки» («Время и деньги», 8.06.99).

Вот как в статье «Муляжи и реальность банкротчика №1» («Время и Деньги», 28.10.99) оценивалось уже принятое постановление:

«Изначальная ущербность постановления в том, что практически любой его пункт может быть оспорен в суде. Самый «уникальный» момент – создание так называемого фонда при комитете... Само постановление, и его положения, в особенности по созданию фонда, юридически ничтожны».

И ключевая позиция в оценке постановления:

«…в нем заложен плацдарм для реализации чьих-то амбиций. …создана и запущена следующая схема: сам кого хочу банкрочу и ставлю своего человека, сам оцениваю и продаю, сам если нужно покупаю или продаю своим людям. И все это через структуры корпорации «Образование».

То, что было понятно изначально, проявилось достаточно скоро. В статье «Кто управится с арбитражными управляющими?» («Восточный экспресс», 22-28.06.2001) анализировалась конфликтная ситуация вокруг Комитета. Группа независимых арбитражных управляющих направила Президенту и Премьеру открытое письмо, в котором обвинили Комитет: «…в монополизации рынка банкротств, нарушении законов, ущемлении прав кредиторов и арбитражных управляющих, финансовых злоупотреблениях и других смертных грехах». Практически аналогичный пакет документов был отправлен и главному федеральному инспектору по РТ М. Галимарданову. Для погашения конфликта власти поручили разобраться в ситуации первому вице-премьеру Р. Муратову.

В свою очередь, А. Сёмин через «прикормленных» арбитражных управляющих организовал выступления против Р. Муратова (!?), ответив письмом на письмо с просьбой о защите существующей системы.

Этот факт был примечателен тем, что А. Сёмин уже мог себе позволить в открытую пойти не только против первого вице-премьера, но и против полпреда Президента РФ в Поволжском округе С. Кириенко (Отставка министра-капиталиста? «Восточный экспресс», №15-21.12.2000). Значит, он имел тогда мощнейшую поддержку в верхах. Значит, это было кому-то нужно.

В новейшей истории Татарстана нет другого примера, когда скандальные дела руководителя республиканского ведомства дважды рассматривались бы на заседании Совета Безопасности РТ, и оба раза А. Сёмину удавалось удержаться в кресле.

P.S. Такие люди, как Г. Таль и А. Сёмин, сделали своё дело – скомпрометировав систему государственного управления институтом несостоятельности в России, доведя ее до развала, а сами подались кто в Германию, кто во Францию…

 Наша справка

Латыпов Зиннур Ямгеевич закончил Казанский химико-технологический институт им. С.М.Кирова в 1970 г. Работал в Институте органической и физической химии им. А.Е.Арбузова АН СССР РАН в 1970-1994 гг., в 1994-1996 гг. – по совместительству.

Кандидат химических наук, автор около 50 научных работ, имеет 15 авторских свидетельств. Награжден знаком « Изобретатель СССР».

В 1990-1995 гг. – депутат Верховного Совета (ТАССР) РТ 12-го созыва. Автор и соавтор более 10 законопроектов и постановлений, в том числе закона «О государственных внебюджетных фондах», «Об иностранных инвестициях в Республике Татарстан», альтернативного законопроекта «О приватизации жилищного фонда». Разработал концепцию законопроекта «О защите прав потребителей в сфере (области) финансовых услуг и обязательственных отношениях».

С 1992 г. – член Коллегии Госкомимущества РТ. В 1994-1999 гг. – директор Республиканского агентства по делам о несостоятельности (РАДН) при Госкомимуществе РТ – заместитель председателя Госкомимущества РТ.

В 1995-1999 гг. – директор территориального агентства Федерального управления по делам о несостоятельности при Госкомимуществе РФ по РТ (с 1977 г. – ФСДН). В 1999-2002 гг. работал в консалтинговых фирмах консультантом-экспертом.

В 2002-2005 гг. – заместитель руководителя (зам. гендиректора) ГУП ПРСО «Татавтодор» (ОАО ПРСО « Татавтодор») по экономике, с 2006 по 2008 год – советник гендиректора по экономике.

В 1997-2006 гг. – доцент кафедры экономики производств КФЭИ по совместительству, с 2008 по 2017 год – доцент кафедры менеджмента и предпринимательской деятельности КНИТУ (КХТИ).

Читайте в «Казанских историях»:

Зиннур Латыпов: мое хождение во власть. Публикация вторая

Зиннур Латыпов: мое хождение во власть. Публикация третья