Лия Бушканец: «Если делать музей, то его надо делать на современном мировом уровне»

Любовь Агеева

23 сентября 2024 года

В октябре пройдет обсуждение новой концепции Музея Льва Толстого в Казани. Полноценный музей в нашем городе все-таки будет.

Действующий музей открылся 29 августа 2015 года.  Но это было совсем не то, что предлагалось и планировалось.  Надежда на настоящий музей появилась с возвращением объекта культурного наследия «Дом Горталова» и всей усадьбы Национальному музею РТ и приходом на должность руководителя музея доктора филологических наук, профессора КФУ Лии Бушканец.

Вместе с известным ученым в области русской литературы мы вспомнили многолетний и многотрудный процесс создания Музея Толстого. В «Казанских историях» он нашел довольно полное отражение, и желающие могут познакомиться с подробностями по ссылкам, размещенным внизу интервью.

Мы встретились с Лией Ефимовной в преддверии публичного обсуждения новой концепции музея. В обсуждении, кроме казанских музейщиков и историков, примут участие Владимир Толстой, праправнук великого писателя, гости из других толстовских музеев России и исследователи творчества Л.Н. Толстого.

Экскурс в историю

До нашей беседы с Лией Ефимовной приведу для ввода читателей в ситуацию некоторые факты о Музее Толстого в Казани. Не грех повторить то, о чем я уже писала в «Казанских историях», и назвать имена тех, кто стоял у истоков этой идеи.

Первым заговорил о необходимости такого музея в 1950-х годах прошлого века профессор КГУ Ефим Бушканец, автор книги о юности Толстого. Еще школьником, в 1939 году, Ефим Григорьевич нашел в казанских архивах документы о студенческих годах писателя. В 1952 году издал первый путеводитель по толстовским местам Казани.

Вторая попытка была сделана в 2000 году по инициативе Казанского государственного университета, конкретно — директора вузовского музея Стеллы Писаревой, обратившейся к Президенту Минтимеру Шаймиеву и мэру Казани Камилю Исхакову с письмом, которое подписали многие казанские деятели науки и культуры. Попытка была удачной. 9 октября 2000 года глава администрации Казани поддержал эту идею. Постановление «В целях увековечения памяти великого русского писателя и мыслителя Льва Николаевича Толстого и сохранения памятных мест в г.Казани, связанных с его именем» Кабинет министров РТ принял 27 октября 2001 года.

Немаловажное значение при этом имел и тот факт, что таким образом можно было спасти от разрушения памятник старины в центре Казани — дом 15, литеры 6 и 7, по улице Япеева, бывшей Красина и Поперечно-Казанской, в котором, по общепринятым данным, в 1841-1845 годах жил Лев Толстой, тогда еще мало кому известный юноша.

Согласно постановлению Совета министров ТАССР, объект культурного наследия регионального значения «Дом Горталова» с 13 января 1961 года состоит на государственной охране. Как известно, «снос, перемещение и изменение фасадов и интерьеров» таких объектов законом запрещается. В реальности фасады меняются, дома сносятся… Есть примеры. Тут стены упасть не успели, но дом на глазах разрушался.

В оперативное управление Национальному музею РТ был передан только дом под номером 15 по улице Япеева, позднее — вся усадьба Горталовых. Ранее усадьба состояла из нескольких домов, флигелей и других построек, граничила с одной стороны с Казанским Богородицким девичьим монастырем, с другой — с улицей Федосеевской.

Как известно, после смерти 21 июня 1837 года отца будущего писателя Николая Ильича Толстого, сына губернатора Казанской губернии Ильи Андреевича Толстого в1815-1820 годах, и его жены Марии (в девичестве княжны Волконской), заботу о детях сначала взяла на себя их тётя Александра Ильинична Остен-Сакен, а после ее кончины в августе 1841 г.  — ее младшая сестра Пелагея (Полина) Ильинична Юшкова (ударение на букве Ю). Она жила в Казани, была замужем за помещиком Владимиром Ивановичем Юшковым, владельцем имения в Паново (Пановка, Лаишевский уезд, ныне не существует, объединено с селом Нармонка)..

Четыре брата Толстых: Николай, Сергей, Дмитрий и Лев с сестрой Машей приехали в Казань из Ясной Поляны в ноябре 1841 г. Для обустройства совместной жизни Юшковых и Толстых потребовался наем подходящего жилья, поскольку супруги Юшковы в то время свой казанский дом неподалеку продали и жили в Паново. Первым местом жительства племянников стал арендованный дом недалеко от кремля (крепости, как говорили в те времена).  В этом доме с мезонином, где жили супруги Юшковы с племянниками, и решили открыть мемориальный музей Льва Толстого.

К 2003 году постройки пришли практически в руинированное состояние. Из-под фундамента дома росли уже не кусты, а деревья. У дома была свалка — остатки прежней жизни.

Мою идею провести субботник у разрушенного дома — убрать мусор, растительность у фундамента строения, тогда поддержал Фарид Мухаметшин, только что ставший руководителем региональной организации «Единая Россия».

Восстановление старинного дома шло очень медленно — на объекте работали, когда были деньги. Ни в 2001-м, ни в 2002-м целевые средства на новый музей не выделялись. Я следила за работами и сегодня могу показать их фотохронику.

Другие толстовские музеи страны все эти годы терпеливо ждали открытие казанского музея, по возможности помогали участием. Тишина на объекте вызвала однажды идею создать в Казани филиал Государственного музея Л.Н. Толстого в Москве — раз нет денег у республики.

В октябре 2002 года в адрес Президента М. Шаймиева было направлено письмо за подписью ряда уважаемых персон. Это были не только казанцы, но и специалисты Государственного мемориального и природного заповедника «Музей-усадьба «Ясная Поляна», в том числе его директор В. Толстой.  В послании речь шла не только о необходимости спасти здание на улице Япеева, но и принять меры для приведения в порядок могилы графа И.А. Толстого, казанского губернатора, захороненного на погосте Кизического монастыря. Большой позор будет для Казани, если потомки известного русского семейства решат перезахоронить прах предка в Ясной Поляне, о чем они уже говорили.

Это письмо возымело действие. На территории бывшего монастырского кладбища неподалеку от Дворца химиков появился надгробный памятник графа Толстого, скорее всего кенотаф.

Как известно, все монастырские кладбища в первые годы советской власти были закрыты. Кто на них был погребен, благодаря Анатолию Елдашеву мы знаем, но где точно были конкретные могилы, сегодня вряд ли кому известно. 

Финансирование разработки проектно-сметной документации, предусматривающей проведение реставрации, капитального ремонта и реконструкции дома №15 по улице Япеева, флигелей возле него под музей Л.Н. Толстого, а также создание экспозиции, было начато в 2003 году. 

В 2007 году «Казанские истории» опубликовали письмо директора этого музея, члена президиумов Союза музеев РФ и ИКОМ России В.Б. Ремизова, которое он направил Президенту М.Ш. Шаймиеву, напоминая, что в 2008 году будет отмечаться 180-летний юбилей Льва Николаевич.

Такой пейзаж увидели гости Казани

Но ни юбилей, ни объявление ЮНЕСКО 2010 года Годом памяти Толстого работу по созданию музея сильно не ускорило. Но у дома появилась крыша, был укреплен фундамент. Это хотя бы сохраняло дом Горталова от разрушения.

Подвижки казанцы начали наблюдать только ближе к 2014 году. Эти снимки сделаны как раз в том году. Здание уже похоже на сегодняшнее — фасадом, его цветом. У дома на снимке видим два дерева. Потом их уберут.

Когда реставрационные работы на доме Горталова стали подходить к концу, было принято решение передать его и три реконструированных флигеля средней общеобразовательной школе №39. Дальнейшие строительные работы, внутренняя планировка зданий и создание музейной экспозиции — всё шло в рамках нового проекта. Например, не была воссоздана беседка в саду, да и самого сада не восстановили, как планировалось. Большую часть дворовой территории за домом закрыли современной плиткой.

Музей «Школа Л.Н. Толстого»  создается как  уникальный культурно-образовательный музейный центр, который будет базироваться на системе непрерывного образования и представлять  современное музейное учреждение с широкой образовательной функцией и интерактивными экспозициями,  направленных на популяризацию творческого наследия и педагогического опыта  Л.Н. Толстого, соединении дошкольного, школьного и внешкольного образования и самообразования, лучших достижениях современной педагогики и творчества. 

Из концепции, разработанный

первым директором Светланой Коноваловой

Нельзя не отметить, что решение, принятое Президентом РТ Р. Миннихановым в декабре 2014 года — создать в восстановленной усадьбе Горталова культурно-образовательный музейный центр имени Льва Толстого, стало большой неожиданностью для тех, кто ждал открытия музея. У нас не принято возражать первому лицу, но, тем не менее, открыто возражающие были. О ходоках в Мэрию говорил на церемонии открытия Ильсур Метшин.

В моем архиве сохранился проект письма Р.Н. Минниханову от К.Ф. Амирова. Приведу цитату из него:

«Понимаю Ваши стремления и беспокойство об образовательных учреждениях, но в городе фактически остался только один мемориальный дом, где может быть достойно представлена память о Толстом. Хорошо зная улицы Казани, могу авторитетно сказать, что это единственная сохранившаяся усадьба первой половины 19 века в историческом центре.

Много сделано за эти годы для восстановления и дома, и усадьбы, которая приобрела уже свой исторический облик. Конечно, все это требует немалых затрат для республики, но, большая часть пути пройдена.  Музей еще не открыт, а экскурсоводы уже ведут к знаменитой усадьбе и дому наших земляков, гостей, и это говорит об интересе к этой выдающейся личности».

Не знаю, отправил ли Кафиль Фахразеевич это письмо. Может, просто советовался… Мог и отправить, ведь в 2015 году экс-прокурор республики уже был в отставке.

Общественность заверили, что создание центра с сохранением музейной экспозиции позволит реализовать уникальный инновационный проект, не имеющий аналогов в Татарстане и России.

Если внимательно читать концепцию нового проекта, а я читала внимательно, то из нее хорошо видно, что главными в нем были интересы педагогов. Помню, я порадовалась за школу №39, получающую дополнительные площади для внеклассной работы. Но пространство музейной экспозиции сильно сократилось. Не нашлось места даже для личной библиотеки доктора филологических наук, профессора, заслуженного деятеля культуры РФ К.Н. Ломунова, посвятившего исследованию жизни и творчества Льва Толстого более 70 лет своей жизни.  Эту уникальную коллекцию на условиях целостности и неделимости передала в дар будущему музею дочь ученого — Анна Константиновна Ломунова, известный специалист музейного дела.

Что несомненно хорошо, после изменения концепции музея работы пошли быстрее.

Предполагались и экскурсии по музейной экспозиции для желающих, но в это верилось с трудом. И я об этом написала (По планам – музей Льва Толстого, по факту – образовательно-музейный центр).

Почему-то верилось, что рано или поздно, но от проекта культурно-образовательного музейного центра «Школа Л.Н. Толстого» откажутся. И в 2023 году «Дом Горталова», объект культурного наследия республиканского значения, снова вернули Национальному музею РТ. Только один из флигелей руководство 39-й попросило оставить в нынешнем учебном году за школой, для продленки.

Думаю, что решение вернуть всё в исходное состояние было принято во многом благодаря предстоящему в 2028 году 200-летию Льва Толстого. Юбилей будет отмечаться на государственном уровне. Президент РФ В. Путин уже провел соответствующее совещание со всеми заинтересованными лицами. Казань на нем представлял Раис Татарстана.

До неспешной беседы о будущем музее Лия Ефимовна показала мне дом Горталова в его сегодняшнем виде. Мы заглянули во все его помещения, даже в открытую часть подвала, прогулялись там, где в усадьбе был сад.

Наша беседа вышла из двух частей. Сначала мы поговорили о доме, о том, что ему мешает стать мемориальным, а потом я узнала, какой будет новая концепция музея Толстого в Казани. Так и вышло две публикации.

Дом Горталова сегодня

— Как я поняла по объявлению о записи на экскурсию, музей работает?

— Да. Нам пока не выделили штаты, экскурсовод только на полставки, пришла молодая девушка, без опыта. Научится. Пока сама провожу экскурсии, читаю в школах лекции о Толстом, о его жизни в Казани. Уже 200 тысяч заработала с Нового года.

— Это количество посетителей?

— Нет, 200 тысяч в рублях. Меня коллеги спрашивают: «Как ты в пустом музее экскурсии проводишь?». Отвечаю: «Вот так…». Только в феврале у нас было около 200 слушателей Университета третьего возраста, а также около ста школьников и студентов. Нас как-то находят приехавшие в Казань иностранные туристы, особенно из Китая.

Как ни странно, но экскурсии пользуются успехом: пустые стены помогают включить воображение — я всегда прошу гостей придумать, подсказать, какие экспонаты они бы хотели здесь увидеть.

И все-таки хотелось бы, чтобы средства на создание новой экспозиции музея были выделены как можно скорее.

— Думаю, на экскурсию в музей стоит прийти только для того, чтобы вас послушать. Вы ведь рассказываете больше, чем позволяет планшетная экспозиция. 

— Конечно. И о доме как таковом можно многое рассказать.

Это был один из домов городской усадьбы дворянской семьи Горталовых, которые жили здесь же. Она принадлежала отставному подполковнику Ивану Кузьмичу и его жене Прасковье Гавриловне, в девичестве Дедевой. Точнее – Пелагее Петровне Дедевой, старшей сестре казанского поэта Гавриила Петровича Каменева, которой принадлежали две соседние усадьбы.

Каменный двухэтажный дом с тесовой крышей, был построен в 1812 году по проекту архитектора А.К. Шмидта в глубине двора.

Дом несколько раз менял свое предназначение. Думаю, что об этом стоит написать отдельно. Судя по очерку Сергея Саначина в его книге «Исследования по истории Казанского края, преимущественно Казани» (книга 2), посвященного усадьбе Горталовых и конкретно дому, в котором жили Юшковы с племянниками, последним здесь квартировал детский сад №39 одной из фабрик швейного объединения по выпуску костюмов.

Дом долго стоял отселенный. Однажды с его фасадной стены исчезла мемориальная доска, напоминающая о том, что здесь жил Лев Толстой. Территория стала похожей на свалку.

Естественно, первым делом я спросила собеседницу о мотивах, которые способствовали тому, что она возглавила музей, зная, какой огромный объем работы ее тут ожидает.

— Поскольку музей Толстого в Казани был мечтой моего отца, который всю жизнь изучал юность писателя, благодаря работам которого, собственно, мы и знаем о его казанских годах (до этого многие сведения были отрывочными и малодостоверными), то я с благодарностью согласилась на предложение Национального музея заняться созданием полноценного филиала.

Мы дружим со Светланой Коноваловой, автором первой концепции музея, которая была разработана еще в 2003 году. Официально руководителем музея она стала только в 2004-м. У нас был с ней уговор — я всегда буду ей помогать — материалами, советами. И помогала. Утешала, когда она приходила ко мне в отчаянии, когда работы на доме стояли. Светлана ушла со своей должности, когда Национальный музей исключили из проекта.

— Мы много с ней общались. Она ведь начинала с нуля. Многое сделала.

— Благодаря вниманию Раиса республики Рустама Нургалиевича Минниханова и Владимира Ильича Толстого, экс-советника по культуре Президента РФ, у нас наконец есть шанс создать музей, о котором мой отец и казанская интеллигенция мечтали с 1970-х годов.

Главная проблема сегодня — состояние дома Горталовых.  Несмотря на то, что он к 2015 году был реставрирован. Скорее, реконструирован. Потому что в начале 2000-х годов провалилась крыша, пришли в негодность перекрытия между этажами.

Сегодня снова нужен серьезный ремонт. За прошедшие 10 лет очень изменились требования к музеям. Дом не готов к музеефикации.

— Меня заинтересовал неопрятный пол на лестничных площадках  левого крыла.

— Мне пояснили те, кто имел отношение к проекту реставрации, что сюда положили дорогую плитку, не пожалели. Но оказалось, грязь впитывается в нее так, что не отчистить. Как только ни пытались…

— А мне показалось, что дали, что другим негоже. Под радиатором грязи быть не могло, а тут тоже — чернота. 

— Что плитка… Изначально неправильно был спроектирован ремонт крыши на стыке основной части дома и двух пристроев.

Не знаю, как было раньше, но сейчас крыша течет катастрофически. Когда в дом войдем, увидите — соли, плесень на стенах. Крышу надо переделывать. И это не мое мнение, а мнение специалистов.

Многое не было восстановлено. Или в проекте были просчеты, или просто не было реализовано на последнем этапе, когда уже было ясно, что полноценного музея не будет. По сути, это уже не реставрации была, а просто капитальный ремонт.

Посмотрите, какие неправильные подоконники. Стеклопакеты во всех окнах, а должны быть, как в XIX веке, двойные деревянные рамы… Надо поменять хотя бы в комнатах, где будет типологический интерьер, отопление — не могут остаться современные радиаторы. Или хотя бы закрыть их как-то.

Здание в результате получилось совсем не таким, каким должно было быть по первоначальному плану реставрации. Я видела все планы. Например, первоначально было решено обойтись без боковых пристроев, появившихся, если верить историкам культурного наследия, в 1871 году. А поскольку дом отдавали школе, то по противопожарным правилам нужны были две лестницы. Пристрои оставили. 

Мы хотим их закрыть стеклянными зеркальными панелями – чтобы не видно было. В 3D модели увидели, как это будет.  

В здании очень плохо работает видеофиксация, нет вентиляции, климат-контроля. Без этого и многого другого ни один музей не даст нам на экспонирование выставку или мемориальные вещи.

Замурован подвал. Ходили слухи — из-за того, что фундамент дома сделан неправильно. Потому кирпичной кладкой замуровали. Навечно. А подвал большой был. Там можно было сделать гардероб.

Самое главное — в замурованный подвал уходит отопление. Пожарный кран там. Мало ли что может случиться, труба лопнет, например.

К сожалению, представители ГИСУ не могут понять, что музей у нас мемориальный. Они не понимают, зачем музею деревянные рамы при хорошем стеклопакете. И не видят беды с текущей крышей — ведь стропила хорошие!

Приглашала тех, кто участвовал в разработке проекта реконструкции. Они честно сказали, что здание в плохом состоянии. Оказывается, не было при завершении реконструкции авторского надзора.

Конечно, воссоздать мемориальный облик дома практически невозможно. Будем обживать этот вариант. Но какие-то мемориальные детали здания и его окружения придется все-таки восстановить.

Там, где сейчас вход в музей, был внутренний двор усадьбы. Парадный вход был со стороны сада, по крыльцу с колоннами, которые поддерживают балкон.

Парадную дверь при реставрации просто заложили кирпичом.  Но это еще не так страшно. Вы заметили — балкон стоит на трех колоннах?! За что мне стыдно перед экскурсантами, поскольку абсолютно все знают, что в эпоху классицизма колонн всегда было четное число. Посчитайте колонны главного здания КФУ. То, что колонн было четыре, можно видеть по металлическим крюкам в стене. Видимо, колонны как-то крепились к ней.

Балкон, колонны и выход в сад необходимо восстановить обязательно в том виде, в каком они были, чтобы над нами не смеялись туристы.

На втором этаже из двух комнат во время реставрации сделали что-то похожее на бальный зал. Мы решили — пусть так и останется. Будем здесь рассказывать об истории создания рассказа Льва Толстого «После бала». Планируем «мультимедийные» зеркала в простенках — чтобы расширить с их помощью комнату. В зеркалах-экранах будут кружиться пары. Создадим иллюзию бального зала.

Сейчас уже есть опыт приспособления зданий середины XIX века для музея. Один из самых удачных — музей Ивана Сергеевича Тургенева в Москве, филиал Государственного музея Александра Сергеевича Пушкина. Это дом, в котором жила мать Тургенева как раз в «наши», 1840-е, годы и с которым связана история повести «Муму». Больше всего мне понравилось, как продуманно сделана «техническая» составляющая музея: например, есть стеклянный лифт на второй этаж для людей с ограниченной подвижностью.

Хочется так же, и даже еще лучше. Мне бы хотелось сделать такой же стеклянный лифт со стороны сада, к пристрою. По нашим крутым лестницам даже здоровому человеку подняться трудно, а больному…

Понимаю, что это дорого. Но если делать музей, то его надо делать на современном мировом уровне, даже обгоняя его лет на десять.

Самое главное для нас пока — это внешний облик дома, состояние дома и сад. Я всё время говорю — на тухлом бульоне невозможно сварить хороший суп.

Можно не сомневаться, гостей в музее всегда будет много, и он очень быстро окупит вложенные в него средства. Но разве это только вопрос денег?!

 Продолжение беседы следует

Читайте в «Казанских историях»:

Лев Толстой в Казани

 Шесть казанских лет из жизни Льва Толстого — 2018

 Лев Толстой в Казани: правда о «беспечном» студенте — 2010

 Образ незабвенный: Лев Толстой и Зинаида Молоствова — 2003

История создания музея Л.Н. Толстого

По планам – музей Льва Толстого, по факту – образовательно-музейный центр — 2015

2018 – Год Льва Толстого в Татарстане — 2007

Душа Льва Толстого остается в Казани — 2007

Музею Льва Толстого – быть! А у нас – сомнения… — 2003