«Казанские некрополи»: новости от «тимуровцев-гайдаровцев»

Любовь Агеева, главный редактор "Казанских историй"

18 января 2018 года

На очередное собрание Татарстанского республиканского отделения ВООПИиК 18 января 2018 года были вынесены три вопроса. Как предполагалось, не займет много времени вопрос по определению десяти объектов, которые могут стать объектами культурного наследия.

Ведь все нюансы этого процесса были обсуждены раньше (Тайн на Арском кладбище станет меньше). Но на том собрании не было известного исследователя казанской истории Сергея Саначина, и он своим выступлением спровоцировал довольно длинную дискуссию. Его не убеждали ни доводы заместителя председателя ТРО Фариды Забировой, ни мнения других членов Совета. Председательствующая Фарида Мухамедовна уже готова была отказаться от отчета о работе отделения в 2017 году, поскольку время утекало стремительно, а за окном был уже вечер.

Если коротко, то позицию Сергея Саначина можно представить так (опущу не очень нужные в этот момент эмоциональные доводы).

Первое: нельзя охранять только 10 объектов, это развяжет руки тем, кто хотел бы оставить нас без исторических захоронений (в дискуссии кто-то намекал на работников фирмы «Ритуал», кто-то на вандалов).

Второе: можно обойтись без длительной и довольно дорогостоящей процедуры официального включения захоронений лишь нескольких выдающихся людей в реестр объектов исторического наследия, для этого достаточно составить общий список и утвердить его указом Президента республики. Тем более что такой список составляется. 

Третье – надо сначала определить, какие могилы в реестр исторических захоронений включать. Учитывать при этом ценность надгробного памятника или все-таки заслуги человека, упокоившегося на казанском некрополе?

Впрочем, по последнему доводу спора не получилось. Потому что понятно без излишних доказательств: художественные достоинства важны при определении архитектурных памятников. Тут же в первую очередь принимаются во внимание совсем другие критерии.

При обсуждении возник еще один довод, который привел известный знаток захоронений военных летчиков и экипажей Ильдар Валеев: каким образом защитит могилу статус памятника культурного наследия, ведь милиционера к каждому из них не поставишь? Как воровали цветмет, так и будут воровать. Вандалы Бога и Аллаха не боятся, что им закон?!

Фарида Забирова в ответ на это попросила не переносить на общественную организацию функции полиции. Когда-то защитой памятников занималось не Министерство культуры, как сейчас, а МВД. Надежнее было. И сегодня, если появится на Арском и Новотатарском кладбищах больше объектов культурного наследия и администрации не смогут их защитить своими силами, возможно, понадобится восстановить специальный полицейский пост.

Процитирую федеральный закон от 25.06.2002 N 73-ФЗ (ред. от 29.07.2017) «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». Тем более что о нем на собрании вспоминали не раз.

Статья 15. Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации

1. В Российской Федерации ведется единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации (далее – реестр), содержащий сведения об объектах культурного наследия.

2. Реестр представляет собой государственную информационную систему, подключаемую к инфраструктуре, обеспечивающей информационно-технологическое взаимодействие информационных систем, используемых для предоставления государственных и муниципальных услуг в электронной форме, и включающую в себя банк данных, единство и сопоставимость которых обеспечиваются за счет общих принципов формирования реестра, методов и формы ведения реестра.

3. Сведения, содержащиеся в реестре, являются основными источниками информации об объектах культурного наследия и их территориях, а также о зонах охраны объектов культурного наследия при формировании и ведении информационных систем обеспечения градостроительной деятельности, иных информационных систем или банков данных, использующих (учитывающих) данную информацию.

4. Положение о едином государственном реестре объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации утверждается уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

Статья 33. Цели и задачи государственной охраны объектов культурного наследия

1. Объекты культурного наследия подлежат государственной охране в целях предотвращения их повреждения, разрушения или уничтожения, изменения облика и интерьера, нарушения установленного порядка их использования, перемещения и предотвращения других действий, могущих причинить вред объектам культурного наследия, а также в целях их защиты от неблагоприятного воздействия окружающей среды и от иных негативных воздействий.

Статья 40. Сохранение объекта культурного наследия

1. Сохранение объекта культурного наследия в целях настоящего Федерального закона – направленные на обеспечение физической сохранности объекта культурного наследия ремонтно-реставрационные работы, в том числе консервация объекта культурного наследия, ремонт памятника, реставрация памятника или ансамбля, приспособление объекта культурного наследия для современного использования, а также научно-исследовательские, изыскательские, проектные и производственные работы, научно-методическое руководство, технический и авторский надзор.

Статья 61. Ответственность за нарушение настоящего Федерального закона

1. За нарушение настоящего Федерального закона должностные лица, физические и юридические лица несут уголовную, административную и иную юридическую ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

2. Лица, причинившие вред объекту культурного наследия, обязаны возместить стоимость восстановительных работ, а лица, причинившие вред объекту археологического наследия, – стоимость мероприятий, необходимых для его сохранения, указанных в статье 40 настоящего Федерального закона, что не освобождает данных лиц от  административной и уголовной ответственности, предусмотренной за совершение таких действий.

На примере Арского кладбища могу сказать, что особо выдающихся надгробных сооружений тут не так много. И порой памятник, интересный с эстетической точки зрения, вряд ли когда попадет в реестр исторических захоронений. Просто потому, что мы не всегда знаем, кто лежит под красивым надгробьем.  Например, с правой стороны Центральной аллеи, в глубине, есть красивый металлический склеп, на мой взгляд, самый ценный на Арском кладбище, если оценивать его с этой позиции. Но я уже полгода  пытаюсь найти хотя бы крупицы информации о том, кто захоронен за ажурной решеткой. Известна фамилия – Погодин, был он студентом КАИ и артистом балета. Может, кто из казанцев знает…

Так что предмет охраны известен. Тем более что в федеральном законе он четко определен. Выбираем личность, а сохраняем захоронение.

К процедуре памятников в виде домов и сооружений мы уже привыкли, понимаем важность их правового статуса, а зачем такой статус могилам, ясно не всем. Начнем с того, что памятник с официальным статусом лучше сохранить. В этом случае есть основания найти вандалов и наказать их по всей строгости закона. И желания искать у соответствующих органов будет больше. Да, мы знаем примеры, и на заседании они назывались, когда государственная защита не обеспечивает сохранность памятника. Совершенно справедливо вспомнили на собрании акт вандализма на Новотатарском кладбище. Виновных так и не нашли. А искали?

Есть хороший, точнее - плохой пример на Арском кладбище. Уже много лет стоял в совершенно ужасном виде памятник жертвам расправы над участниками демонстрации в 1905 году. Мы рассказывали об этом («Вы жертвою пали в борьбе роковой…»). Между тем он в 1960 году был включен в реестр объектов культурного наследия нашей республики.  

И вдруг в конце лета 2017 года я увидела, что памятная стела ремонтируется. Как мне сказали в Управлении по организации ритуальных услуг, ремонтируют члены старообрядческой общины Старо-Поморского согласия. Или на их средства. Еще не до конца выяснила. А вроде бы для такого случая должны использоваться бюджетные средства...

Есть еще два обстоятельства, которые надо учитывать. Вспомним, как увозили в Москву прах Василия Джугашвили. Нам оставили только кенотаф. Правда, это не мешает паломничеству к могиле сына Сталина. Я была на кладбище в четверг, 18 января (репортер ТНВ Михаил Любимов снимал сюжет для программы «Семь дней») и видела цветы у памятной стелы. Так вот, говорят, решение о перезахоронении принял один человек – мэр Казани Камиль Исхаков. В 2004 году увезли в Саранск останки профессора Макара Евсевьева, видного мордовского ученого-просветителя. Говорят, уже есть желание перезахоронить в Туве профессора Николая Катанова.  

После разговора в Институте истории я как-то почувствовала себя в роли виноватой. Зачем напомнила руководству ТРО ВООПИиК о постановлении Совета Министров РСФСР от 1960 года, в котором впервые были определены объекты культурного наследия в Москве, Ленинграде и на всей территории России? К документу было приложено несколько списков, и один из них – исторические захоронения. В то время в ТАССР подготовили список из 38 могил, и за это время не внесли ни одного дополнения. Этот список довольно уязвим для критики (он приведен в «Казанских историях» полностью). Особенно сегодня, когда идеологическая ситуация изменилась, и захоронения революционеров уже многим не кажутся важными.  Зато те, кто готовил в Казани предложения к решению 1960 года, дали нам совет: татарских и русских фамилий должно быть поровну.  Потому и на этот раз было решено заказать для первого раза экспертизу десяти объектов, по пять на Арском и Новотатарском кладбищах.

Почему – пять? Вот тут было о чем поговорить. Фарида Мухамедовна пыталась объяснить, что это только первый этап – надо обкатать процедуру, она не такая простая; надо подумать о списке муниципального уровня, обсудить этот вопрос с Мэрией города.

На небольшом совещании в преддверии собрания, где обсуждались предложения двух рабочих групп (их вносили, кроме меня, Анатолий Елдашев и Айдар Ногманов, заведующий отделом историко-культурного наследия народов РТ Института истории имени Марджани), мы уже столкнулись с тем, как непросто выбирать. Даже в том случае, если по критериям отбора разногласий нет.

Сначала включили в список согласованных предложений захоронения, которые нашли поддержку у нескольких человек, потом «добирали» других, исходя из доводов в защиту того или иного предложения. Наверное, хорошо поработали, если на самом собрании эта часть обсуждения не вызвала особых пререканий, и в список, который в ближайшее время будет направлен в Министерство культуры РТ (это только первая инстанция), предлагается включить следующие исторические захоронения:

Арское кладбище:

Николай Виноградов, профессор Императорского Казанского университета, основатель казанской терапевтической школы, реформатор высшего образования в области медицины;

Николай Катанов, профессор Императорского Казанского университета и Казанской духовной академии;

Александр Боратынский, общественный деятель, депутат Государственной Думы от Казанской губернии, расстрелянный в 1918 году, внук известного поэта Евгения Боратынского;

Яков Шамов, купец, глава местной общины старообрядцев, подаривший городу Шамовскую больницу (как раз в этот день, с утра, на доме, где он жил, появилась мемориальная доска);

Петр Дульский, искусствовед, один из самых ярких представителей казанской художественной культуры первой половины ХХ века, исследователь культурно-исторического наследия Волжско-Камского края;

Александр Зайцев, химик, член-корреспондент Петербургской АН (1885), ученик A.M. Бутлерова, один из создателей казанской школы химиков.

Новотатарское кладбище:

Шигабутдин Марджани, богослов (в эти дни отмечается его юбилей);

Галимджан Баруди, общественный деятель;

Ахметбай Хусаинов, предприниматель и благотворитель;  

Ахметзян Сайдашев, татарский предприниматель, общественный деятель и  благотворитель;

Ибрагим Юнусов, трижды избирался головой Татарской ратуши Казани, 15 лет являлся гласным городской Думы.  

Назывались известные татарские купцы Апанаевы, Бурнаевы, Юнусовы. Кто из купцов будет конкретно или можно сделать объектом культурного наследия семейное захоронение? На эти вопросы еще предстоит ответить моему коллеге Айдару Ногманову, руководителю группы, исследующей Новотатарское кладбище. Совет ТРО ВООПИиК поручил ему еще раз взвесить все ЗА и ПРОТИВ.

Решением собрания было решено включить в первоначальный список для присвоения статуса объекта культурного (исторического) наследия 12, а не 10 объектов.

При обсуждении конкретных кандидатур не спорили. Перекинулись репликами по более общим вопросам. Возражения опять были только у Сергея Саначина:

– Шамова и без вас будут охранять очень хорошо, зачем занимаетесь ерундой? Сколько склепов на Арском кладбище разрушается…

– Скажите, кто из вас знает, кто такой Королев? Разве можно предлагать людей, которых никто не знает?!

Сергей Павлович, думаю, намеренно называл только фамилию, поскольку речь шла об архиепископе Казанском и Чистопольском Сергие II (в миру Королев Аркадий Дмитриевич). Кстати, это единственная могила на Арском кладбище, на которой всегда горит лампада. У священнослужителей нашей митрополии есть намерение канонизировать архиепископа (о нем можно прочитать в «Казанских историях» - Мир праху твоему, Служитель Господа) .    

По этому поводу могу высказать свои суждения. На собрании решила не выступать.   

Во-первых, когда говорим об объектах культурного наследия, речь идет не только о ЗАЩИТЕ, но и об ИСПОЛЬЗОВАНИИ. В данной ситуации, определяя правовой статус памятника, мы берем на себя ответственность внести конкретную историческую личность в современное  информационное пространство. За последние дни, после пресс-конференции в агентстве «Татар-информ» («Казанские некрополи»: приглашение в прошлое),   мне несколько журналистов признались, как плохо они знают историю города и совсем не представляют, кто где захоронен.

Как мне кажется, если бы те, кто принимал решение отдать здание бывшей Шамовской больницы частному инвестору, разрешая сделать там отель, знали, что купец-благотворитель ПОДАРИЛ ее ГОРОДУ, то, возможно, в Казани опять появилась бы ШАМОВСКАЯ БОЛЬНИЦА. Ведь подарки, как известно, другим дарить не принято.

Но и ЗАЩИТА, увы, нужна. Например, предлагая в реестр исторических захоронений Николая Андреевича Виноградова, я надеюсь, что официальный статус памятника сделает реальной реставрацию великолепного склепа на Второй пешеходной аллее, где он захоронен. Одному медицинскому университету, при всем желании, которое они изъявили, эту реставрацию не потянуть.

Как мне показалось, дискуссия была не очень конструктивной, и Сергею Саначину, и Фариде Забировой пришлось по несколько раз повторять одно и то же. Она вместе с помощником Президента РТ Олесей Балтусовой долго объясняла оппоненту, что Рустам Минниханов просто не подпишет указ о защите исторических захоронений. Прежде всего, потому, что указ президента республики, как бы мы не уважали его высокий статус, нельзя приравнять к федеральному закону, и если такой закон есть, то любые другие решения не будут иметь юридической силы (такие документы в юриспруденции называются ничтожными). Скорее всего, юридическая служба аппарата главы республики даст ему совет воздержаться от принятия такого указа. Республиканский закон тоже принять по этому поводу нельзя – это компетенция федерального центра.

А о том, какова цена подзаконных актов, все убедились на примере Октябрьского городка. Собственник дал гарантии не ломать старинного здания, а потом взял их назад. И согласованный в верхах документ ему не помешал. Потому что здание - не памятник архитектурного наследия, а всего лишь средовый объект.

Призывы Сергея Павловича не обюрокрачивать дело защиты памятников в данной ситуации звучали не очень убедительно. 

Мне вообще вся эта дискуссия была мало понятна, поскольку в споре постоянно одно подменялось другим. Ведь Рустам Нургалиевич уже свое слово по этому поводу сказал, когда давал поручения, приняв во внимание обращение краеведов обратить внимание на исторические захоронения. Повторяться не буду, сошлюсь на публикацию об этом в «Казанских историях» (Когда власть и общественность объединяют усилия). И мы уже почувствовали, как это действует на службы, с которыми нам приходится общаться. Лишний раз не надо доказывать важность дела, которым мы занимаемся.

Составление реестра исторических захоронений имеет несколько задач. С одной стороны, это культурно-просветительский проект. Наверное, можно, не боясь, назвать его неформальным инструментом воспитания патриотизма, гражданственности. Есть над чем подумать, когда видишь, кто остается в истории города и даже страны.

Но одновременно это и защитная мера. Как сказал мне однажды один знаток кладбищенского дела, вряд ли кто рискнет стереть с лица земли могилу из реестра, составленного под присмотром Президента республики. Мы сейчас думаем над формой опознавательного знака. В данной ситуации речь не только об объектах культурного наследия, но и обо всех исторических захоронениях, которые попадут в  реестр. Так что в этом смысле УКАЗ Президент Минниханов уже сделал.

Но среди памятников есть особо ценные, как захоронение Николая Лобачевского, одно из самых старинных на Арском кладбище. Это ведь не столько опознавательный знак для великого земляка, сколько характеристика нас с вами. Мы достойны его памяти? Или мы иваны, не помнящие родства?

Мы обратились к казанцам с предложением поинтересоваться, есть ли в реестре их выдающиеся родственники или знакомые. И звонки уже пошли. Мы узнали, что на Арском кладбище похоронен отец знаменитого академика Зельдовича – адвокат Борис Наумович Зельдович. Во время войны он вместе с Институтом  химической физики, где работал его сын, был в Казани в эвакуации. А мы как раз думали о специальном разделе в каталоге, в который войдут захоронения родителей выдающихся детей. Например, наш знаменитый земляк Евгений Константинович Завойский похоронен в Москве, а на Арском упокоились его отец – военный врач Константин Иванович Завойский с супругой.

Нам обещали показать могилу купца Луппа Спиридоновича Марусова (его Марусовка – квартал с правой стороны улицы Пушкина, где в дешевых квартирах селились студенты,  вошла в историю дореволюционной Казани, в сочинения Максима Горького. На днях появился источник информации о генерале Сергее Алексеевиче Авдонине (о его смерти в декабре 1965 года сообщила газета «Правда»).

Молва о нашем проекте пошла. Достаточно сказать, что на последнем собрании ТРО ВООПИиК было гораздо больше журналистов, чем раньше. Значит, наше желание по весне провести на кладбищах города большой субботник/воскресник может и исполниться.

Каково же было мое удивление, когда в «Реальном времени» я прочитала такой вот коммент к материалу о вчерашнем собрании в Институте истории:

Анонимно 11:06

куда лезут эти активисты? В сакральные зоны. Потому что в бюджете есть деньги на реконструкцию кладбищ Казани. Засуетились про народную память. Не хватило охраны архитектуры...? Прям тимуровцы-гайдаровцы... Незаконно назначать свои списки памяти и их лоббировать. Народ и конфессии сами с этим разбираются, сами помнят и чтят, без ТРОО ВООПИК.
Кто остановит этих безумцев-общественников? Город они уже сожгли...

Аноним, что с него взять?! Таких в Интернете развелось – пруд пруди. Ни за что не отвечают, всё знают, обо всем «профессионально» судят…

Но этот, видать, знаток – знает, что в бюджете есть деньги на реконструкцию кладбищ Казани. Пусть подскажет, где та тумбочка, где они лежат? «Безумцы-общественники» как раз ищут  спонсоров, чтобы изготовить большие карты на двух главных кладбищах города.

Напоследок по совету журналистов информация для тех, кто хотел бы узнать о реестре исторических захоронений подробнее в частном порядке. К сожалению, мы пока не можем обнародовать даже предварительный список, он дорабатывается, нужно время для перепроверки данных – в источниках находим много ошибок. К тому же, как оказалось, сайт поиска могил на казанских кладбищах, куда мы хотели загрузить нашу базу данных, не работает. Думаем, как теперь быть. Скорее всего, выложим ее пока на сайте «Казанских историй». Тем более, что часть публикаций уже в газете есть (Акция «Казанские некрополи»: библиография».

Найти меня просто – мои координаты есть на нашем сайте, в верхнем меню (Контакты) – и адрес почты, и телефон. Если у вас будет вопрос к моему коллеге –  Айдару Ильсуровичу Ногманову, я помогу с ним связаться.

 Фото Рамиля Гали (информационное агентство "Татар-информ")