Булат Султанбеков: у личной истории лишних страниц тоже нет

Публикация Светланы Малышевой

18 ноября 2023 года

18 ноября у Булата Файзрахмановича Султанбекова юбилей. Он родился 18 ноября 1928 года в Казани, в роддоме, находившемся в бывшем Апанаевском доме на Юнусовской площади.  

Его 95-летний юбилей празднуется в узком семейном кругу. К этому важному событию профессор КФУ Светлана Малышева написала и издала книгу «Булат Султанбеков: история рода, история жизни». Она очень сожалеет, что отец ее не прочитает, не узнает результатов ее изысканий о его большой родне, не увидит свою родословную, не посетит могилы предков на старом Пороховом кладбище, найденные в ходе акции «Казанские некрополи».

Книга написана на основе большого массива архивных документов о двух родах, к которым причастен Булат Файзрахманович.

От матери Мадины Галиаскаровны Сагитовой (5(18) июня 1895, Астрахань – 15 августа 1977, Казань) его история начиналась с рода князей и мурз Тимбаевых (Тинбаевых), конкретно ― с Амины Камбулатовны Сагитовой.  О том, что его прабабушка была княжной Тимбаевой, Султанбеков знал, но без подробностей. В книге рассказано обо всех его предках по материнской линии.

От отца, Файзрахмана Файзулхаковича Султан-Бека (5 июня 1892, Бегишево – 10 сентября 1940, Казань), корни шли к имамам, мухтасибам и муллам. Оказывается, Булат Султанбеков был дальним родственником Ризаэтдина Фахретдина, ученого-просветителя, историка, богослова, религиозного и общественного деятеля, муфтия ЦДУМ в 1922-1936 годах, о чем не знал, когда изучал его деятельность как ученый.

Файзрахман и его брат Мубарак выбрали другую стезю – оба служили новой власти. В «Казанских историях» есть очерк сына об отце и его непростой судьбе («Товарищ Султанбек проявил «утерю бдительности»).

С разрешения Светланы Малышевой размещаем на нашем сайте вторую часть книги ― «История жизни» ― в сокращении. Она посвящена истории жизни самого Булата Файзрахмановича, о которой рассказывается в хронологическом порядке. Автор и здесь опирается исключительно на документальные свидетельства, на его собственные воспоминания, на мнения людей. Даже люди, хорошо  знающие Султанбекова, найдут здесь много новой информации.

В монографии представлены уникальные фотографии из семейного архива, многие публикуются впервые, а также родословные схемы, составленные автором в основном на материалах архивных документов.

Издание завершают справочные материалы, в том числе большой, но не исчерпывающий список публикаций Султанбекова. В него, например, вошли не все материалы, опубликованные в «Казанских историях», поэтому повторим ссылки на них здесь.  

Книга вышла в Издательстве Казанского университета. Тираж небольшой, но для библиотек хватит.

 «Булат Султанбеков: история рода, история жизни»

Отец под священной липой, что одиноко стоит в поле среди высокой травы недалеко от дома его дочери Асии и зятя Дмитрия Бикчентаевых в Ильнетурах. Безмятежно улыбается нам из того счастливого далека... Листва шатром опускается до земли и пышной кроной устремляется в небо, а корни крепко держат дерево на ветру, уходя глубоко в землю.

Пока писала историю рода, я не могла не думать об этой липе - живом символе связи прошлого, настоящего и буду­щего, поколений неизвестных предков, как скрытых под зем­лей корнях рода, и нас настоящих, и тех, что еще придут. Наш отец под липой - как часовой на границе прошлого и будущего, проводник между их мирами. Все это время он как будто посто­янно был рядом, помогал, за руки выводил на свет из тьмы за­бвения своих дальних и близких предков - к нам. Он и сейчас верен себе и своей профессии. Что бы ни писал, отец населял страницы именами людей. Я слышу его голос: «Надо, чтобы их вспомнили». Пусть он продлится - в будущее, правнуками и их детьми, памятью о нем самом, и в прошлое - памятью о его роде.

«Булик». Детство на Третьей горе

Из роддома новорожденного Булата принесли в дом, который он называл «дом моего детства на Третьей горе». Семья Сагитовых-Султанбековых – его родители Мадина Галиаскаровна Сагитова и Файзрахман Файзулхакович Султан-Бек, его старший брат, сын матери от первого брака Узбек Габдулхаевич Динмухаметов (утонувший в Аракчино в восемь лет, 10 июля 1929 г., когда Булату было всего восемь месяцев), бабушка Амина Камбулатовна Сагитова, урожденная Тимбаева («мамáм», как ее звали в семье на астраханский манер), дядя со стороны матери Саид-Гирей Галиаскарович Сагитов, – жила в этом доме на Третьей Горе. Сейчас это улица Калинина, дом 12. В 1930-х гг. адрес на конвертах значился: Третья Гора, д. 42, кв. 4.

Дом был куплен дедом Б.Ф. Султанбекова – Галиаскаром Мухамед-Садыковичем Сагитовым после женитьбы, на приданое жены Амины Камбулатовны Тимбаевой. В этом доме выросли все дети Галиаскара и Амины. В 1920-х гг. семью «уплотнили». На второй этаж и чердак вселили чужих людей. Семье оставили только несколько комнат первого этажа. Другую часть до 1939 г. занимала семья его дяди Саид-Гирея, потом Саид-Гирея послали в Белосток – как написал Б.Ф. Султанбеков, «обеспечивать расцвет захваченной части Польши».

Б.Ф. Султанбеков написал о доме своего детства на улице Калинина большую статью, приуроченную к «реновации» фасада здания силами добровольцев в рамках «Том-Сойер-феста» в 2019 г. Сейчас этот домик зажат между двумя ЖК – «Калининский» и «Архитектор», при строительстве последнего его очень органично вписали в пространство, выложили плиточкой подходы, а позади разбили скверик, который я про себя называю «Сагитовский». Я очень надеюсь, что город и дальше сохранит его. Б.Ф. Султанбеков всегда интересовался, стоит ли еще его родовой дом, и я боялась, чтобы его не снесли – это было бы ударом для Булата Файзрахмановича.

 Улица Третья Гора / Калинина жила и дышала, была наполнена родными и близкими людьми, соседями, которых и спустя много десятилетий Булат Файзрахманович вспоминал так, как будто бы только вчера с ними расстался: лесовода дядю Вадю (Вадима Коновалова) и его жену Нину – родителей Ирины, Рины Коноваловой, подруги детства (родители и тетя Валя шутили: «Булат-хатын»), тетю Любу и ее сына Валерия Морозова, Веру и дядю Митю, его дочь от первого брака Люсю, а еще – Кокиных, Сафиуллиных. И, конечно, соседку тетю Валю, тетю Рины Коноваловой, которая особенно ему была близка – именно она называла его «Булик», ласковым именем его детства. Тетя Валя присматривала за «Буликом», когда Фатыха-апа Шакирова, жившая в семье Сагитовых как родственница, отлучалась в свою деревню. Уже весьма пожилым человеком он неизменно каждую Пасху вспоминал тетю Валю, ее слова: «посмотрите, ребятишки, как солнышко-то на Пасху играет!», ее вкусные куличи и творожные пасхи.

Б.Ф. Султанбеков писал: «Моими друзьями детства были, конечно, прежде всего сверстники с улицы Калинина. Четыре дома: № 10, так называемый Щетинкинский, по фамилии купца, построившего на одном участке три дома и флигель для прислуги, сдаваемые в аренду, и дома № 12, 14, 16 были тесно связаны. При каждом были яблоневые сады, дележ урожая которых между жильцами был особым ритуалом с жеребьевкой. В садах домов № 10 и № 12 были также надгробные камни армянского кладбища с соответствующими надписями: в XIV – XIX веках в районе спуска современной улицы Калинина к Кабану располагалась слобода армянских купцов и ремесленников.

В 1936 г. в возрасте почти восьми лет Булат поступил в школу № 5 на соседней улице Волкова (сейчас лицей № 5). В учебе у него  был перерыв: в 1937 г., когда его отца Файзрахмана Султан-Бека исключили из партии и уволили с работы. Родители ожидали ареста, и маленького Булата на всякий случай отправили к его тете Розе в Москву. Так что во 2-м классе в 1937/38 учебном году Булат учился в Москве, в школе № 312, находившейся в Малом Златоустинском переулке (тогда – Малый Комсомольский переулок). Теперь в этом здании Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации.

В 1937 г. отца Булата, Файзрахмана Файзулхаковича Султан-Бека, как мы знаем, исключили из партии, уволили с работы, в 1937 – 1939 гг. он перебивался временными заработками. Вероятно, он бы тоже был репрессирован и прошел скорбным путем многих старых большевиков, ответственных партийных и советских работников тех лет – расстрел или, в лучшем случае, тюрьмы, лагеря, ссылка. Но в 1938 г. обострились его старые проблемы со здоровьем, он попал на операционный стол и пролежал в больнице три месяца, а тем временем подошла «бериевская оттепель».

Ночью 10 сентября 1940 г. отец умер в Шамовской больнице, на соседней улице, недалеко от дома. 11-летнему Булату в эту ночь приснился сон: его накрывала страшная черная туча. Так закончилось его беззаботное детство. Уход отца все изменил, он стал взрослым, отвечавшим за маму и бабушку.

         Война. Завод. Учительский институт

         Когда началась Великая Отечественная война, Булату было 12 лет. Война заберет жизни родных и дорогих Булату людей: в январе 1943 г. погибнет под Сталинградом любимый двоюродный брат Арслан, в конце 1943 – начале 1944 г. погибнет где-то на Днепре (пропадет без вести) брат отца, дядя Мубарак…

Тыловой город перестраивался на военный лад. Здание школы забрали под госпиталь, а ее перевели в дом на улице Песочной (сейчас улица Ново-Песочная, 44). Уже летом 1941 г. стали прибывать эвакуированные, получавшие ордера на подселение в квартиры казанцев. В квартире Султанбековых-Сагитовых на улице Калинина тоже появились эвакуированные – интеллигентная семейная пара из Москвы. Мария Иосифовна работала инспектором санитарного отдела Наркомздрава, а Михаил Иосифович был архитектором.

В годы войны Булат, которому не исполнилось и 14 лет, прервав свое обучение в школе, ушел работать на оборонный завод № 4 на ул. Ухтомского, работал там десять месяцев (но в документе зафиксированы четыре месяца). Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 г. 16-летний Булат был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Но медаль ему будет вручена от имени Президиума Верховного Совета СССР только спустя полвека, 21 апреля 1995 г. Этой медалью – первой его государственной наградой, он очень гордился и дорожил.

В 1943 г. Булат закончил семь классов средней школы № 5 Молотовского района Казани. Встал вопрос о выборе пути. Его, как и многих мальчишек того времени, влекла романтика: они смотрели в небо на самолеты, на реку и море – на корабли и мечтали о путешествиях и свершениях. И в 1943 г. Булат поступил в Казанский речной техникум. Проучился до начала 1944 г. и отчислился по состоянию здоровья.

В том году Булат с матерью и бабушкой навсегда покидают дом его детства на улице Калинина, в котором семья Сагитовых-Султанбековых прожила более полувека. Они продали свои две комнаты (в двух других жили тогда эвакуированные из Гомеля) и купили небольшой домик на Калуге, на улице Центральной, дом 70. Потом его тоже продали и шесть месяцев жили у родственницы Махруй-апа. Вероятно, это была жена двоюродного брата Мадины Галиаскаровны, Габделгани – того самого, могилу которого мы нашли на Пороховом кладбище.

А в конце октября – начале ноября 1946 г. семья Сагитовых-Султанбековых переехала в «Бегемот», на ул. Чернышевского, дом 2, квартира 6, четвертый этаж. «Бегемотом» в Казани называли бывший Гостиный двор, на который в советское время нарастили два этажа, их убрали после пожара в 1987 г., сейчас это Национальный музей Республики Татарстан на улице Кремлевской.

После отчисления из речного техникума Булат учился в вечерней школе рабочей молодежи № 10 Свердловского района, но 10 класс не закончил по болезни. Осенью 1945 г. он был зачислен на 1-й курс историко-филологического отделения Казанского учительского института, дававшего незаконченное высшее образование и диплом учителя неполной средней школы. Он помещался тогда в здании на углу Б. Красной и Гоголя, вскоре его отдали ТИУУ.

Летом 2021 г., разбирая списанные и отправленные в подвал здания КФУ на Левобулачной, 44 дела студентов Учительского и педагогического института, я нашла студенческое дело Булата Файзрахмановича 1945-1947 гг. – в нем его заявление о приеме, автобиография, справка из школы рабочей молодежи, экзаменационный лист о сдаче вступительных экзаменов и зачетная книжка со всеми зачетами-экзаменами и записью о полученной квалификации.

Учительский институт Булат закончил летом 1947 г., но хотел учиться дальше заочно. Он писал, что пришел на прием к директору Казанского государственного педагогического и Учительского института Юсуфу Ахметзяновичу Туишеву «для выяснения возможности продолжения учебы на заочном отделении исторического факультета» и получил его полное одобрение. С 1947 по 1950 г., работая в разных уголках страны и республики, Булат Файзрахманович учился заочно. В 1950 г., «находясь в армии, во время краткосрочного отпуска по болезни сдал госэкзамены и получил диплом из рук Ю.А. Туишева».

Начало самостоятельной жизни: Дагестан, Шемордан

 Летом 1947 г. 18-летний Булат уехал учительствовать в Дагестан, в аул Гергебиль, «что неподалеку от последнего оплота имама Шамиля, селения Хунзах». Гергебиль расположен в 106 км к юго-западу от Махачкалы.

В Гергебиле Булат работал учителем недолго, четыре осенних месяца 1947 г., но сохранил добрые воспоминания об ауле, о людях, о необычном и сложном аварском языке. Но в Казани болела мама, и Булат вернулся, найдя работу поближе к дому.

Так он оказывается в селе Шемордан (Сабинский район Татарии) и с 20 декабря 1947 г. работает учителем истории и Конституции в 5-7 классах Шеморданской семилетней школы.

Юному учителю Булату Файзрахмановичу всего 21 год, и по внешнему виду (как дальше увидим, – и по озорству) он не сильно отличается от своих учеников. Б.Ф. Султанбеков вспоминал, что, взглянув на прибывшего юного тонкошеего учителя в телогрейке и малахае, директор Шеморданской школы Малик Шигапович Гиматов – замечательный и очень важный в его жизни человек, с юмором грустно заметил, что, мол, было у него столько-то хулиганов, прислали еще одного.

У Булата Файзрахмановича всегда была глубокая убежденность, что надо обязательно вспоминать имена тех людей, свидетелями жизни которых ты был, которых знал. Не только великих и знаменитых – простых, не записанных в справочники и энциклопедии. Пока ты напоминаешь людям имена ушедших, упоминаешь их – они как будто продолжают жить, ты оживляешь их для себя и сегодняшних современников. Такое особое у него было отношение к именам: похожее есть в христианстве, когда в монастырях столетиями поминают имена когда-то живших людей. И он сам помнил, потрясающе прекрасно помнил всех людей, которые когда-либо прошли по его жизни.

Особенное внимание он уделял именам людей, которых считал своими главными наставниками: «У каждого на склоне лет, – писал он, – возникает потребность рассказать о людях, которые формировали и активно влияли на твою жизненную позицию, которым ты многим обязан. Как-то в одной из своих статей я называл некоторых из них. Начиная с физика Абдулхака Кудашева, директора Шеморданской средней школы Малика Гиматова, секретаря Чурилинского райкома ВКП (б) Вали Мингазова, моего комбата Петра Бугрова, научного наставника Ивана Ионенко, великого композитора и человека с трагической судьбой Назиба Жиганова и до многих других замечательных людей, встретившихся мне на жизненном пути». Статьи и книги Булата Файзрахмановича всегда были наполнены именами.

 Молодой учитель вел, разумеется, и общественную работу. Надо сказать, эта деятельность и работа с людьми Булата Файзрахмановича всегда привлекала, и это у него хорошо получалось. Он был членом Чурилинского райкома комсомола, внештатным докладчиком райкома, членом райкома профсоюзов.

В Шемордане в декабре 1948 г. Булат Султанбеков стал кандидатом в члены ВКП (б), а в декабре 1949 г. – членом партии. В Государственном архиве Республики Татарстан сохранилось его заявление от 19 декабря 1949 г.: «Прошу Вас принять меня в члены ВКП (б), так как хочу быть в передовых рядах строителей коммунизма. Обещаю высоко держать почетное звание члена партии и выполнять любые партийные поручения (…)».

Обещание он сдержал, никогда из партии не выходил, тяжело переживал события 1990-х гг. В интервью 2001 г. на вопрос о вступлении в партию Булат Файзрахманович ответил: «Когда я вступал в партию, мне было восемнадцать лет, и я действительно верил в то, что тогда писалось официально», и: «Для моего поколения Сталин и партия были олицетворением того, что обеспечило победу в Отечественной войне. Но из партии я не выходил, даже партбилет до сих пор хранится. Это партия вышла из меня».

 12 февраля 1950 г. его, молодого коммуниста, назначили заведующим отделом пропаганды и агитации Ново-Чурилинского райкома партии, и четыре месяца – до 7 апреля 1950 г. (до призыва в армию) он трудился на этом посту в Ново-Чурилино, недалеко от Шемордана. Именно там, на районном уровне, он впервые погрузился в сложную «кухню» партийной работы.

В своих мемуарных заметках Б.Ф. Султанбеков обозначил подзаголовком «мои «подвиги»» смешные случаи, произошедшие с ним – начинающим и неопытным партийным работником, принимавшим за чистую монету все постановления партии и правительства и пытавшимся рьяно проводить их в жизнь. Один из «подвигов» был связан с очередным постановлением ЦК и соответствующим постановлением обкома о борьбе с пьянством, когда молодой завотделом чуть не обрушил план всех магазинов района, борясь с алкоголем. На бюро райкома партии председатель районного исполкома советов Игнатьев обратился к обкому с просьбой «угомонить» Султанбекова, срывающего кассовый план. Вали Мингазович вызвал его на беседу, говорит: «ты понимаешь ведь, что так нельзя!». На возражение Булата, что, мол, есть ведь постановление о борьбе с пьянством, сказал: «Постановление ЦК надо выполнять. Но… через три-четыре дня после выдачи зарплаты, когда деньги уже вернутся государству». Объяснил Вали Мингазович шустрому завотделом, что треть бюджета, зарплаты учителей, врачей существуют во многом за счет реализации алкогольной продукции.

Служба в армии: зенитная батарея под Москвой

 Однако завотделом райкома Б.Ф. Султанбеков «проработал недолго, взяли по спецнабору в армию – в Корее шла война, и нужны были кадры политработников». Следующие три с половиной, почти четыре года его жизни (с 7 апреля 1950 по 7 октября 1953 г.) были связаны с Советской Армией. О службе в ней Булат Файзрахманович сохранил хорошую и благодарную память.

Он не без иронии писал: «Тогда шла война в Корее, и нас готовили для оказания помощи братскому народу. Учили прыгать с парашютом, минному делу и всему прочему, что нужно было на первом этапе социалистического строительства. Правда, применять это на практике не пришлось, война закончилась, и дослуживал я уже радиолокаторщиком в войсках ПВО».

 Кстати, в командировке в Корее ему все же побывать тогда довелось – везли туда оружие, как он вспоминал: «Неизгладимые впечатления оставила и встреча с Ким Ир Сеном, в присутствии которого мы передавали северокорейцам и «китайским добровольцам» наши 85 мм зенитки и локаторы во время их войны с американцами и южнокорейцами. Эшелон с перевозимой туда техникой попал под бомбежку американцев на территории КНДР, но обошлось «малой кровью», довезли почти все. Нам северокорейцы выдали то ли медаль, то ли жетон или значок по этому поводу, размером чуть ли не с орден Победы, с профилем своего вождя. Жаль, что не сохранил его, как и многое другое из памятных вещей той эпохи. Остался только гвардейский значок, который нам торжественно вручали перед строем, и фотография у развернутого знамени нашего полка, с подписью его командира, считавшаяся довольно высокой наградой для солдат и сержантов».

Далее он служил под Москвой, в 6-й батарее гвардейского 240-го Зенитного артиллерийского полка 1-й гвардейской зенитной артиллерийской дивизии Московского района (потом – округа) ПВО.

Армейскую карьеру Булат начинал рядовым, через полгода стал секретарем парторганизации и, чтобы ему немного доплачивали, сделали его санинструктором. Когда назначали санинструктором, он сказал: ну, как же, я же ничего не смыслю в медицине, на что ему командир (или военный врач Бромберг, кажется) сказал: «Мажь зеленкой каждого третьего солдата. Комиссия приедет – увидит: санитарная часть работает».

Булат получил звание ефрейтора, а уже в октябре 1951 г. командир подразделения «л» войсковой части гвардии капитан П.К. Бугров дает ему характеристику для представления к присвоению звания «младший сержант». В этом звании он будет уволен в запас в 1953 г. В армии Булат продолжал активную партийную работу – с октября 1950 по октябрь 1953 г. был секретарем партийной организации в своей войсковой части 62952 «л».

Кроме того, именно в армии Булат начинает писать – первые статьи в армейскую газету «Тревога» (орган Особой Московской Армии ПВО). В этой же газете печатаются и статьи, в которых служба ефрейтора, а потом и младшего сержанта Султанбекова ставится в пример.

Активности ему в ту пору было не занимать. Принимая многое за чистую монету, он стремился участвовать во всех важных делах страны и партии, высказывать свое мнение. Так, в 1952 г., когда обсуждалась Программа партии и изменение названия с ВКП (б) на КПСС, Булат, ничтоже сумняшеся, написал письмо в ЦК партии о том, что он не хотел бы расставаться с привычным названием партии, в которую вступал, тем более, что окончание предлагаемого названия – «СС» звучит очень нехорошо для уха советского человека послевоенного времени. Отправил и отправил. Через некоторое время раздается телефонный звонок в часть из политотдела: «Султанбеков, что Вы там такого натворили, Вам пришло приглашение к Первому секретарю Московского городского комитета партии Н.С. Хрущеву на беседу, сейчас приедет машина за Вами».

Привезли в Москву на машине командира полка к горкому (он был около ЦК партии). Булата встретил сопровождающий, на лифте поднялись на 3-й этаж. Сопровождающий переговорил с кем-то по телефону, сказал, что Никита Сергеевич письмо его прочитал, но сейчас он вызван в ЦК, поэтому принял его заместитель заведующего отделом горкома, предложил чай, печенье.

Далее была беседа, в ходе которой Булату объяснили, что название «большевики» было отражением времени, сейчас уже меньшевиков нет, бороться не с кем, поэтому было принято такое решение. И так далее.

С Хрущевым все же встретиться довелось. Булат Файзрахманович рассказывал: «С Хрущевым я сидел на партконференции нашей дивизии: он – в президиуме, я тоже, как секретарь парторганизации (единственный секретарь – сержант), но в третьем ряду, так что видел только его лысину».

Б.Ф. Султанбеков вспоминал, что его подразделение стояло в оцеплении в Москве во время похорон И.В. Сталина 9 марта 1953 г. Не на Трубной площади, где произошла самая страшная давка и погибло множество людей (до сих пор неизвестно, сколько, данные засекречены), а где-то на подходах к ней. Он говорил, что давка тоже была страшная, и они с ребятами успели затолкнуть под стоявший грузовик какую-то девчонку, иначе ее бы точно раздавили.

Возвращение в Казань: школа и Татарский обком КПСС

В октябре 1953 г. Б.Ф. Султанбеков был демобилизован и вернулся в Казань. С 25 ноября 1953 г. по 14 августа (по другим документам – до мая) 1954 г. работал учителем истории в средней школе № 4 Молотовского района Казани. В его архиве сохранилась фотография весны 1954 г., на которой он со своими учениками – 5-м «б» классом запечатлен на берегу реки Казанки.

Всего полгода работы в этой школе не выветрились из памяти Булата Файзрахмановича, он по-доброму вспоминал о людях, с которыми работал.

Работая в школе, Б.Ф. Султанбеков планировал летом 1954 г. поступить в аспирантуру. Однако его вызвали в организационный отдел обкома партии и предложили ехать в один из районов вторым секретарем райкома партии. Булат Файзрахманович вспоминал, что во время ожидания в приемной второго секретаря обкома Г.В. Кузнецова, где должно было решиться его назначение, все резко изменилось: его пригласил инструктором в школьный отдел обкома заведующий этим отделом Ш.Х. Хамматов, согласовав назначение с первым секретарем Татарского обкома З.И. Муратовым.

Уже в мае 1954 г. Булат Файзрахманович был назначен инструктором отдела школ обкома, с июня 1956 г. (отдел был реструктурирован) – инструктором отдела науки, культуры и школ Татарского обкома КПСС. На этом посту он работал семь лет, до февраля 1961 г. Б.Ф. Султанбеков вспоминал о «дружной атмосфере», «отсутствии интриг и кривотолков» в отделах: «Атмосфера в обкоме была довольно демократичной (…), но требовательной. Излишества не поощрялись, при выезде в командировки предупреждали: ведите себя скромно, в столовой старайтесь сидеть в общем зале. И упаси бог ходить в гости, тем более выпивать. Таким я увидел обком в 1954 г.».

С именем Игнатьева был связан важный эпизод в жизни Булата Файзрахмановича – партийная реабилитация его отца, Файзрахмана Файзулхаковича Султан-Бека. Вот как об этом вспоминал он сам: «В октябре 1957 г. меня неожиданно пригласил Игнатьев и спросил: «Почему не подаешь заявление о восстановлении отца в партии?» Выслушав в ответ, что мне до сих пор это не мешало, заметил: «Это нужно твоей маме, она будет получать персональную пенсию и небольшие льготы. Пусть она напишет, я проконтролирую». Потом, взглянув на какую-то бумагу на столе, добавил: «Посмотри в архиве протоколы партийного собрания и узнаешь, как твоего батьку мордовали. Слышал о нем еще в Бухаре, он был настоящий коммунист».

Файзрахман Султан-Бек

Тогда я не спросил, откуда он знает об отце. И понял это только сейчас, узнав о «бухарских страницах» жизни Игнатьева. В течение двух месяцев вопрос о восстановлении в партии отца и назначении матери пенсии был решен».

Работа в обкоме сулила и некоторые преимущества: так, не особо крепкое здоровье Булат Файзрахманович поправлял в санаториях, сохранилось множество фотографий – санаторий в Ютазе (1957), санаторий «Коммунарка» в Мисхоре в Крыму (1956 и 1957 г.), санаторий «Красное знамя» (в дореволюционном дворце «Дюльбер», Кореиз под Ялтой, Крым) (1958 – начало 1960-х гг.), санаторий «Россия» в Ялте (1961) и так далее. Курортные впечатления тоже были полны интересных знакомств и встреч. Например, в 1958 г. в крымском санатории «Красное Знамя» Булат Файзрахманович познакомился с композитором Н.Г. Жигановым и его супругой Н.И. Жигановой. Спустя много десятилетий он придет работать в Консерваторию, ректором которой в то время будет Н.Г. Жиганов.

Во время работы в обкоме изменилось и семейное положение Б.Ф. Султанбекова. Он часто, улыбаясь, рассказывал, что обещал своей маме жениться до 30 лет. Беспокойство мамы было понятно: молодой, интересный, умный холостяк, он пользовался повышенным вниманием дам и вполне мог задержаться надолго в этом приятном статусе. Слово свое он сдержал: женился за месяц до 30-летия в 1958 г. Женой Булата Файзрахмановича стала Неля Галимзяновна Ахметзянова, микробиолог, кандидат медицинских наук. 5 июля 1959 г. родился их первенец – сын Арслан, а 6 марта 1961 г. – дочь Асия. Семья жила на улице Шмидта, дом 37, кв. 12.

К сожалению, через десять лет брак распался. На склоне лет Булат Файзрахманович признавался, что, будь он старше, умнее, более зрелым, возможно, все было бы по-другому. Арслана и Асию он всегда очень любил, переживал за них, и старался поддерживать, радовался их успехам, а позже – и успехам своих трех внучек и внука, трех правнуков.

Преподаватель казанских вузов

         Работа в обкоме была беспокойной и интересной, но Б.Ф. Султанбеков мечтал о преподавании. В феврале 1961 г. он стал проректором (заместитель директора) Казанского государственного педагогического института (КГПИ) по вечернему и заочному обучению. По личному заявлению Булата Файзрахмановича с сентября 1961 г. его перевели на должность старшего преподавателя кафедры истории КПСС (с окладом 120 руб.). С сентября 1961 г. по сентябрь 1971 г. он – старший преподаватель, затем (с июня 1968 г.) - доцент кафедры истории КПСС в КГПИ.

Правда, в преподавательской работе был перерыв: в октябре 1963 г. – сентябре 1965 г. Б.Ф. Султанбеков учился в аспирантуре Казанского государственного университета. Кандидатские экзамены он сдал еще в 1961 –   1962 гг., а в июне 1963 г. Ученый Совет пединститута рекомендовал его в целевую аспирантуру университета. Надо сказать, что до этого в апреле совет пытался отправить его в аспирантуру в Академию общественных наук при ЦК КПСС на 2-й курс как сдавшего кандидатские экзамены и имеющего задел диссертационной работы, но ему отказали. Научным руководителем Булата Файзрахмановича в аспирантуре был профессор Иван Михайлович Ионенко (мы с Арсланом позже тоже учились у Ивана Михайловича на историческом факультете КГУ). 6 января 1966 г. он защитил кандидатскую диссертацию «Развитие народного образования в Татарской АССР (1956-1964 гг.)» (диплом кандидата исторических наук выписан 21 мая 1966 г.), а 22 марта 1968 г. решением ВАК получил звание доцента по кафедре истории КПСС.

Кстати, когда его представляли к званию доцента, в характеристике утверждалось, что Султанбеков работает над докторской диссертацией «Формирование и развитие советской народной интеллигенции в Татарии». Забегая вперед, скажу, что докторскую диссертацию он так и не написал: ему было скучно и жалко тратить время на написание требуемого текста, хотя все друзья и коллеги уговаривали это сделать, ему было бы это не трудно. Но звание профессора ему было присвоено 26 июня 1996 г. Булат Файзрахманович, смеясь, говорил, что докторский диплом – не такой важный документ, как профессорский аттестат. На самом деле, он ни тому, ни другому особого значения не придавал: ему интересней было само занятие историей, особенно вкус к истории пришел к нему в конце 1980-х – начале 1990-х, когда открылись архивы. Но об этом – чуть позже.

Во время работы в пединституте, в мае 1971 г. Булат Файзрахманович женился во второй раз, на Назие Насыровне Абдулхаковой, моей маме. Она работала химиком-технологом на казанском объединении «Оргсинтез», возглавляла центральную лабораторию объединения. Мне было пять лет, когда он стал моим отцом, наставником, другом, самым дорогим и важным человеком. Булат Файзрахманович трогательно заботился о тех, кого любил. Когда много десятилетий спустя тяжело заболела моя мама, он много лет преданно и с безграничным терпением заботился о ней до самой ее смерти.

Осенью 1971 г. произошло и другое изменение в жизни Булата Файхразмановича. В сентябре 1971 г. по указанию обкома, как тогда делалось нередко, Б.Ф. Султанбекова переводят в Казанский филиал Ленинградского государственного института культуры им. Н.К. Крупской (с 1974 г. – Казанский государственный институт культуры). С октября 1971 г. (по другим сведениям – с июня 1972 г.) по сентябрь 1983 г. он работал там заведующим кафедрой марксизма-ленинизма. А с сентября 1983 г. – также «по указанию обкома», он переводится на ту же должность в Казанскую государственную консерваторию.

Как вспоминал Булат Файзрахманович, неожиданно, в августе 1983 г. он был приглашен к секретарю обкома партии по идеологии М.Ф. Валееву, который сказал, что знает о его знакомстве и добрых отношениях с Жигановым и считает, что я найду с ним общий язык. Встреча с Жигановым состоялась в августе 1983 г. Принял радушно, вначале вспоминали крымские встречи, а затем последовал неожиданный вопрос: «И какие же Валеев дал инструкции по моему политическому воспитанию?». На мой ответ: «Попросил не учить Вас, как создавать идеологически выдержанную музыку», он удовлетворенно заметил: «Умнеть начал Мурзагит». В Консерватории Булат Файзрахманович проработал до 1989 г. и тепло вспоминал Н.Г. Жиганова, коллег по кафедре и по консерватории.

В 1989-1992 гг. Султанбеков работал доцентом на только что созданной кафедре историографии и источниковедения Казанского государственного университета, в 1992-2004 гг. трудился в Институте повышения квалификации и переподготовки работников образования Республики Татарстан: недолго, с 1 марта по 10 декабря 1992 г., доцентом, затем с 10 декабря 1992 г. по 19 ноября 2001 г. заведующим, а потом – профессором кафедры теории и истории культуры. Осенью 2003 г. Булат Файзрахманович тяжело заболел и 18 августа 2004 г. был уволен по состоянию здоровья.

Как вспоминают коллеги и слушатели, он обладал замечательным даром лектора, его энциклопедические знания, понимание фактов и процессов производили глубокое впечатление, а тонкий юмор и умение интересно подавать материал способствовали легкому установлению контакта с аудиторией.

Совсем уйти от партийной работы не удалось и в вузах. В течение года – с сентября 1962 по сентябрь 1963 г. Б.Ф. Султанбеков был секретарем партбюро пединститута. В те же годы он – член Бауманского райкома КПСС, с 1979 г. – член Приволжского райкома КПСС и Республиканского правления общества «Знание», а с 1988 г. – член Вахитовского райкома КПСС (впрочем, членом райкомов он избирался и раньше: Приволжского райкома – в 1974, а Вахитовского – в 1985 гг.).

С 1973 г. Булат Файзрахманович заведовал кафедрой истории КПСС Университета марксизма-ленинизма Татарского обкома КПСС. Партийная работа в те годы была формой гражданской активности, а Булата Файзрахмановича привлекала еще и тем, что она была сопряжена с интересными встречами, общением с разными людьми, с возможностью поделиться знаниями и узнать новое. Как отмечал сам Б.Ф. Султанбеков: «Партийная работа была хорошей управленческой школой: здесь усваивалась психология общения с людьми, завязывались неофициальные отношения, приходило понимание деталей функционирования механизма власти во всех ее ветвях и структурах. (…) структура партийных организаций пронизывала все общество и доходила до его фундамента». Это понимание очень пригодится ему, историку, изучающему историю советского общества.

В годы работы в вузах Б.Ф. Султанбеков много ездил в служебные командировки по научной и культурной линии, подчас очень интересные. В 1989 г. он побывал в Улан-Удэ, посетив и знаменитый Иволгинский дацан. В годы работы в вузах ему посчастливилось оказаться и за границей, что тогда с советскими гражданами случалось не часто. В августе-сентябре 1968 г. он посетил ГДР в качестве руководителя туристической группы, в 1981 г. съездил в Вену, Зальцбург, Грац (Австрия) – с восторгом рассказывал, что постоял за дирижерским пультом Герберта фон Караяна.

Но самые яркие и необычные впечатления у него остались от поездки 25 марта – 9 апреля 1983 г. в составе специальной группы ССОД (Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами) в Индию и Непал. Вместе с тогдашним Президентом Татарстана М.Ш. Шаймиевым, в составе делегации, в 1994 г. Б.Ф. Султанбеков посетил Венгрию. А во время визита татарстанской государственной делегации во главе с М.Ш. Шаймиевым в Париж 27-30 сентября 1994 г. он вместе с Рафаэлем Хакимовым и французской исследовательницей Шанталь Келькеже побывали в гостях в квартире у Кенизе Мурад– французской писательницы и журналистки, внучки Хатидже-султан (дочери султана Османской империи Мурада V). С Кенизе Мурад они подружились на почве интереса к личности М. Султан-Галиева, она потом приезжала в Казань, была в гостях в нашем доме. Множество поездок 1960-х – 1990-х гг. было связано с выступлениями на конференциях.

На протяжении десятилетий Булат Файзрахманович любовно собирал свою библиотеку. Он всегда считал очень важной культуру регулярного обращения к энциклопедиям, справочникам, словарям, путеводителям по самым разным отраслям знания. Они занимали немалую часть его собрания. Особый интерес его вызывали мемуары, дневники, записки, биографии, книги афоризмов – все, что рассказывало о жизненном опыте людей прошлого. Булат Файзрахманович их читал и перечитывал. Среди них были и зачитанные и испещренные пометами «любимцы». Интересные истории, факты из этих книг он любил рассказывать и использовал в своих лекциях и трудах.

Книжное собрание четко фиксирует его предпочтения. Помимо справочно-энциклопедического и мемуарно-дневникового раздела, значительная часть библиотеки посвящена, разумеется, тем темам, которые были предметом его профессиональных интересов: огромное собрание книг о Сталине, Троцком, Ленине (эти три персонажа, обстоятельства их жизни и черты характеров, мотивы, определявшие  принятие ими решений, особенно интересовали историка), книги о ЧК / ОГПУ / НКВД / КГБ и репрессиях, о разведке, о Второй мировой и Великой Отечественной войне, об истории татар и других тюркских народов.

Но значительные части библиотеки составляют книги об авиации, самолетах, авиаконструкторах, а также о реках и речном пароходстве (в основном, о Волге): детские мечты о небе и речных просторах претворились в интерес к их истории и к истории людей, бороздивших эти просторы, создававших воздушные и речные суда.

Когда после смерти Булата Файзрахмановича разбирала его библиотеку, я увидела, что практически каждая книга была не просто им прочитана: помимо помет и подчеркиваний в каждую книжку он вкладывал листочки с указанием страниц и того, что именно привлекло его внимание.

Важную часть книжного собрания Б.Ф. Султанбекова составляли унаследованные им книги из частично уцелевшей библиотеки мужа его тети Р.Г. Сагитовой – Гасыма Мансурова, из библиотеки его мамы М.Г. Сагитовой. Они были важны для него и как часть семейной памяти, и как важный источник для создания работ по истории. Так, именно сохраненный Разией Галиаскаровной Сагитовой уникальный экземпляр протоколов 4-го совещания ЦК РКП с ответственными работниками национальных республик и областей в Москве 9-12 июня 1923 г. позволит Булату Файзрахмановичу в 1992 г. издать этот документ с его введением и биографическими сведениями об участниках. 

… Во время интервью в марте 2001 г. А.В. Морозов задал Б.Ф. Султанбекову вопрос: «Толстой говорил, что ему будет жаль покидать этот мир, потому что там не будет цыган и музыки. А чего вам будет жаль оставлять на этой земле?». Булат Файзрахманович ответил: «Я не уверен, что в раю – хотя не уверен и в том, что попаду именно туда, – будет хорошая библиотека».

Историк и архивист

В одной из недавних публикаций памяти Б.Ф. Султанбекова ему было дано весьма точное определение, отражающее отношение Булата Файзрахмановича к профессии историка и преподавателя, к истории и людям в истории: «благородный рыцарь исторической науки». Самый большой его интерес вызывали люди, их судьбы, а также книги. С искренним любопытством, с потрясающей детской открытостью, сохранившимися до самого последнего дня его жизни, он знакомился с новыми людьми и с теми же чувствами открывал любую новую книгу. Познавая новое, он стремился поделиться знанием не только с коллегами по цеху историков, в нем жила огромная страсть к учительству, к просветительству, к вовлечению обычных людей – читателей книг, журналов, газет – в удивительный, загадочный, драматический мир истории.

В 1970-х гг. Б.Ф. Султанбеков получил доступ и работал в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ныне Российский государственный архив социально-политической истории – РГА СПИ) в фондах Политбюро, Сталина, Жданова, Щербакова, Луначарского. Работать в архивах в 1970-х гг. исследователям было непросто. Историки тех лет помнят термин «архивная лапша» – так выглядели конспекты-выписки из архивных документов, сдававшиеся «на проверку» сотрудникам архива, после их возвращения владельцам: из них вырезалась информация, которая полагалась излишней и не нуждавшейся в разглашении.

Булат Файзрахманович вспоминал, что, работая в 1977 г. в ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, в только что открытом для исследователей фонде А. Жданова, ознакомился с материалами совещания историков 1944 г. в Москве, на котором развернулись баталии о методологической, концептуальной основе советской историографии истории России. Работники архива тогда вырезали из его рабочей тетради записи о дискуссии на этом совещании.

Да и допуски давались далеко не ко всем делам. Булат Файзрахманович рассказывал в интервью 2001 г., что в те годы, например, искренне считал Султан-Галиева националистом, поскольку «мы были знакомы всего лишь с одним документом – постановлением ЦК о так называемой султангалиевщине».

Вторая половина 1980-х – начало 1990-х гг. стало временем особенно интенсивного выхода работ Б.Ф. Султанбекова – с новыми темами, сюжетами, персоналиями. В конце 1980-х гг. по поручению обкома партии Б.Ф. Султанбеков вместе с Д.Р. Шарафутдиновым знакомился с рядом дел Политбюро и КГБ в связи с реабилитацией М.Х. Султан-Галиева.

Запрос в обществе на раскрытие правды о драматических страницах советской истории активизировал работу историков и архивистов в региональных архивах. 28 сентября 1993 г. по инициативе представителей Архивного управления при Кабинете министров Республики Татарстан, Центрального государственного архива РТ и государственного предприятия «Архивист» было создано Общество историков-архивистов Татарстана (с ноября 2001 г. – Татарстанское отделение Российского общества историков-архивистов). В декабре 1993 г. Б.Ф. Султанбеков был избран председателем правления Общества историков-архивистов Татарстана, а в ноябре 2001 г. – председателем Татарстанского отделения Российского общества историков-архивистов. В общей сложности он возглавлял Общество десять лет. А на II съезде Российского общества историков-архивистов (РОИА) в Москве 29 марта 1996 г. он был избран в состав Центрального совета 2-го созыва РОИА.

В мае 1995 г. под эгидой Архивного управления республики и под редакцией его руководителя Д.Р. Шарафутдинова вышел в свет первый номер историко-документального журнала «Гасырлар авазы/ Эхо веков», в его редакционную коллегию, наряду с другими видными историками и архивистами Татарстана (И.Р. Тагиров, Р.К. Валеев, С.Х. Алишев, Л.В. Горохова и другие), вошел Б.Ф. Султанбеков. Республиканский архив – как его называл Б.Ф. Султанбеков, «главное хранилище исторической памяти народа», стал центром притяжения историков, творческой интеллигенции, всех интересующихся историей республики: выставки документов, конференции, экскурсии вызывали неподдельный интерес и становились событиями в научной и культурной жизни города и республики.

Изучая в фондах центральных и республиканских архивов следственные дела, протоколы допросов, расстрельные списки и прочие страшные свидетельства государственного террора против своих граждан, свидетельства репрессий, Б.Ф. Султанбеков был потрясен масштабом, жестокостью и одновременно обыденностью санкционированного Зла – с разнарядками по регионам на число арестованных и осужденных, которые с разной степенью рвения выполняли усталые следователи, затем нередко легко переходившие из статуса всевластных вершителей судеб в бесправные и обреченные подследственные. Как Б.Ф. Султанбеков признавался позже, многое из того, что он прочел в тех документах архивов КГБ и фонда Политбюро, ему бы хотелось забыть. Но забыть это было невозможно – доносы, предательство, пытки, ужасные вещи, которые может сделать человек с другим человеком.

Булат Файзрахманович принимал непосредственное участие в процессе реабилитации, с момента образования Республиканской Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий он входил в ее состав. А его публикации, возвращавшие в мир живых память о жертвах террора, вызвали огромный читательский отклик. Выжившие репрессированные, дети и внуки погибших в жерновах репрессий, спустя десятилетия впервые узнавшие о судьбе родных, писали, присылали воспоминания, фотографии, другие писали Булату Файзрахмановичу в надежде узнать о своих близких. Из этой реки человеческого горя нельзя было выйти, не пропуская ее воды через свое сердце.

Булат Файзрахманович часто повторял фразу, сказанную ему Патриархом Московским и всея Руси Алексием II во время встречи с ним 2 сентября 1997 г. на правительственном приеме. Эту фразу Б.Ф. Султанбеков вынес в заглавие одной из своих книг: «У истории нет лишних страниц».

В конце 1980-х – 1990-х гг. Булат Файзрахманович публикует в журнальной и газетной печати огромное количество статей, посвященных как персоналиям, так и политическим судебным процессам 1930-х гг., затем воплощая эти сокращенные «оперативные варианты» своих работ в монографии. «Первая жертва генсека. Мирсаид Султан-Галиев», «С грифом «совершенно секретно»: Драматические страницы истории Татарстана», «История Татарстана: страницы секретных архивов», «Сталин и «татарский след», «История в лицах», «Не навреди. Размышления историка», «Архивы и судьбы», «Семен Игнатьев: Свет и тени биографии сталинского министра», «XX век: События, личности, тайны», «У истории нет лишних страниц» – эти и многие другие книги Б.Ф. Султанбекова, вышедшие в 1990-х – 2010-х гг., неизменно вызывали большой читательский интерес и отклики.

В те годы его постоянно просили выступить с лекциями, с докладами, встретиться с читателями – он никогда не отказывался, полагая это важной составляющей профессии, долга историка перед обществом, и делал это с удовольствием, подзаряжаясь от своих слушателей вдохновением и новыми темами для исследований. А кроме того, как и многие его коллеги (это было нормой тех лет), он вел огромную общественную работу в редколлегиях ряда журналов и республиканской «Книги Памяти», издательствах, музеях, общественных организациях.

Личность и идеи Мирсаида Хайдаргалиевича Султан-Галиева, его судьба стали одной из главных и сквозных тем творчества Б.Ф. Султанбекова, через эту оптику рассматривавшего многие проблемы истории первых десятилетий XX в. Он вместе с коллегами-историками немало сделал для реабилитации Султан-Галиева, «возвращение» которого в историческую память народа закрепила большая международная конференция, посвященная его 100-летию (Казань, 12 июня 1992) и проходившая накануне I Всемирного конгресса татар. По инициативе Б.Ф. Султанбекова в 1992 г. были переизданы секретные материалы 4-го совещания ЦК РКП с ответственными работниками национальных республик и областей, состоявшегося 9-12 июня 1923 г. в Москве («Тайны национальной политики ЦК РКП»), которые он полагал важными для понимания сути политических процессов в СССР 1920-х – 1930-х гг.

Одну из последних своих книг он посвятил судьбе М. Султан-Галиева – «Красный пророк. Воскрешение» (Казань, 2015). Полагаю, его интерес к М. Султан-Галиеву и первому поколению политических руководителей республики объяснялся и личными причинами: эти люди были ровесниками, знакомыми, некоторые – друзьями его родителей (даже годы жизни М. Султан-Галиева совпадали с годами жизни Файзрахмана Султан-Бека!).

Еще одной важной темой работ Б.Ф. Султанбекова была тема Великой Отечественной войны и вклада республики в дело Победы, а также личности ученых, инженеров и конструкторов, трудившихся в годы войны на территории Татарстана. Подростком переживший годы войны, потерявший на той войне павшего под Сталинградом двоюродного брата и пропавшего без вести дядю, брата отца, Булат Файзрахманович трепетно относился к памяти о войне и ее участниках, внося своими работами вклад в ее сохранение, в раскрытие неизвестных ранее страниц истории войны. Огромное количество неопубликованного материала он с помощью архивистов республики кропотливо разыскал и обработал для доклада «Вклад Татарстана в укрепление боевой мощи армии в годы Великой Отечественной войны», с которым выступал в 1995 г. в Москве на международной научной конференции «Вторая мировая война, Великая Отечественная война – по архивным документам» (28 февраля – 2 марта 1995 г.), организованной Государственной архивной службой России, РОИА, РАН, МИД РФ, Министерством культуры и другими организациями и приуроченной к 50-летию Победы. Эти документы стали источниками многих его публикаций.

Однако научные интересы Б.Ф. Султанбекова простирались и за пределы истории XX в. Сюжеты его работ охватывали времена от Екатерины II до недавней современности.

Книги Б.Ф. Султанбекова отличала одна особенность: он не любил подстрочников, считая, что громоздкий научный аппарат сужает круг потенциальных читателей и одновременно облегчает участь нерадивых коллег, не утруждающих себя работой в архивах. У него было легкое перо. Изучение десятков толстых «общих» тетрадей в его научном архиве, испещренных сделанными бисерным почерком выписками из многих сотен архивных дел, хранящихся в фондах различных архивов, показывает, как умело и страстно историк вел архивный поиск, насколько тщательно и глубоко анализировал источники, памятуя о том, что «документы, как и люди, дети своего времени».

Скрупулезный анализ источников был неизменным принципом и основой научного исследования Б.Ф. Султанбекова. Как и другой его неизменный прием – проникновение в суть исторических событий и объяснение исторических процессов через людские судьбы и характеры, их взаимоотношения, через удивительные хитросплетения человеческих встреч и поступков, образовывавшие сложные «нейронные сети» ткани истории и определявшие ход ее событий.

Неутомимый и скрупулезный в научном поиске – и страстный полемист и публицист, жадный до новых знаний и источников – и щедро делившийся ими с коллегами, с неизменным живым интересом взиравший как в глубины истории, так и на драматические события современности, Булат Файзрахманович сохранял эти качества прирожденного исследователя, любопытство, жажду жизни и творчества и в самом преклонном возрасте, и в самых непростых обстоятельствах. В разгар пандемии, в ходе ежеутреннего изучения им информации о происходящем в мире на просторах интернет-изданий и ее анализа с точки зрения историка, он как-то с жаром обронил: «Как бы мне хотелось узнать, чем все это закончится!».

А в ковидном госпитале за несколько дней до смерти, последовавшей 20 января 2021 г., он по телефону обсуждал планы издания двух подготавливаемых им новых книг: о Л.Д. Троцком и об истории и закулисье образования Башкирской и Татарской республик – к грядущему 100-летию СССР и минувшему 100-летию ТАССР… Множества задуманных им и не реализованных планов хватило бы еще на целую жизнь.

«До обидного жизнь коротка...», – часто цитировал Булат Файзрахманович строки Вадима Шефнера. Историк, архивист, публицист, библиофил, просветитель, первопроходец и первооткрыватель целого ряда страниц истории, возвративший память о многих политических деятелях, деятелях науки и культуры, духовных лицах и закрепивший ее в своих трудах, он оставил о себе светлую память, а еще – более 500 публикаций, огромную любовно собранную библиотеку, интереснейший архив – семейный и научный, в документах которого история его семьи и древнего рода неразрывно сплетена с историей и судьбой его народа, республики, страны. 

Читайте в «Казанских историях»:

О Б. Султанбекове

«Уходят свидетели великих свершений». И среди них – Булат Султанбеков – 1 марта 2021

Булат Султанбеков – ученый, публицист, личность – 2018

«Образование Башкирской и Татарской республик: сцена и закулисье» – 2016

Легко лечь на амбразуру, когда пулемет не стреляет – 2015

«У истории нет лишних страниц» – 2015

Булат Султанбеков: «Если планирую что-то, то мысленно говорю: «ЕБЖ» – 2013

Историю делают личности – 2003

О лидерах, формальных и неформальных – 2003

Учебник история – не майдан – интервью, 2001

Нужна история без «демонизации» или «херувимизации» – интервью, 2017

Публикации Б. Султанбекова                        

«Ночной визит к Сталину» – 2015

Никита Хрущев в Татарии – 2015

Загадка стальной двери Благовещенского собора – 2014

Казанская «Лубянка», год 1937-й... – 2013

Гражданская война. Взгляд из ХХI века – 2012

Татарстан в «расстрельных списках» Сталина – 2003

Использованы публикации Б. Султанбекова

Галимджан Ибрагимов, политик и писатель – 2011

Сергей Королев в Казани – 2010

Звездный час Владимира Каппеля – 2007

Баки Урманче, художник и скульптор – 2003