Когда на мостике надежный капитан

Любовь АГЕЕВА

18 января 2017 года

20 января 80-летний юбилей отмечает Минтимер Шарипович Шаймиев, первый Президент Республики Татарстан, Государственный советник Республики Татарстан, председатель Попечительского совета Республиканского фонда возрождения памятников истории и культуры Республики Татарстан.

К поздравлениям присоединяется главный редактор «Казанских историй» Любовь Агеева.

Студентка КФУ, которая проходит сейчас практику в «Казанских историях», предложила тему – написать о новогоднем убранстве Казани, но вспомнив, какой сегодня день в календаре, погрустнела: елки скорее всего сразу после 14 января уберут.

– Не уберут, – сказала я. – В Казани новогоднее убранство уже много лет убирают только после 20 января.

– А почему именно после 20 января? – спросила она.

– Потому что 20 января – день рождения Минтимера Шариповича Шаймиева. А в нынешнем году у первого Президента вообще юбилей…

Не сомневаюсь, поздравлений у Минтимера Шариповича будет много, но все-таки хочется вплести свой голос в общий венок, поскольку имею честь быть лично с ним знакомой.

Фото М. Козловского

Вспомним, как всё начиналось…

Сначала хотела подготовить публикацию о нем на основе его интервью и воспоминаний, книг и очерков о нем, а потом подумала, что повторение одних и тех же фактов вряд ли кому будет интересно. Да и самому юбиляру тоже. Тем более что о ключевых событиях истории республики – принятии Декларации о государственном суверенитете ТССР – Республики Татарстан 30 августа 1990 года, новой Конституции республики 6 ноября 1992 года и других, в «Казанских историях» уже рассказано (см. ссылки в конце публикации).

Фото Н. Курамшина

Думаю, что не лишне вспомнить очерк о Шаймиеве известного казанского журналиста Бориса Бронштейна, опубликованный в преддверии первых выборов президента Татарстана в «Казанских ведомостях», где мы тогда работали. Есть два мотива:  во-первых, Бронштейн всегда был и остается журналистом неангажированным, а потому его мнение дорогого стоит. Во-вторых, интересно читать о том, что думал Шаймиев перед тем, как его выбрали первым президентом суверенного Татарстана. Два фрагмента из этого очерка:

– Одним из главных итогов моей политической жизни я хотел бы видеть истинно суверенный Татарстан в Союзе, где не было бы ранжирования республик, – говорит кандидат в президенты пока еще декларативно-суверенной республики.

Ранжирен – слово немецкое. Буквально означает «ставить по росту». Татарстан по многим параметрам на голову выше тех, кого в приказном порядке поставили впереди него. Но требование Татарстана заключается не в том, чтобы его переставили поближе к голове колонны, а в том, чтобы колонны из республик не выстраивались вовсе. Все, независимо от роста, равны и не пронумерованы.

И требование равноправия – не личная прихоть Председателя Верховного Совета ТССР. Такова установка высшего органа власти Татарстана, и он обязан претворить ее в жизнь.

– Если вы двенадцатого числа изберете меня президентом, это вовсе не означает, что тринадцатого наступит райская жизнь. Политика должна быть реальной. Нереальная политика – это уже не политика, а авантюра...

― Для меня власть – это не ново. Вы думаете, легко брать на себя такую нагрузку в такое время? Если бы я баллотировался в президенты республики, в которой уже были налажены рыночные отношения, слаженно работали бы предприятия, не надо было бы каждый день вникать в частные продовольственные проблемы, следить за тем, чтобы туда-то завезли продукты, а там-то не отключили бы воду... Конечно, это было бы привлекательно. А на сегодня это не больше чем судьба.

Борис спросил тогда Шаймиева, рассчитывает ли он на то, что после завершения политической карьеры сможет с чувством выполненного долга ходить пешком по казанским улицам, встречаться с людьми, отвечать на их благожелательные приветствия?

― Думаю, иначе быть не должно... Я надеюсь, что ситуация в республике за это время изменится к лучшему. Люди должны почувствовать, что такое реализовавшая свои возможности суверенная республика. Я ведь очень переживаю, что мы до сих пор не можем эти возможности реализовать.

Напомню: выборы состоялись 12 июня 1991 года. Жители Татарстана выбирали тогда сразу двух президентов. Первым президентом Татарской ССР был избран Минтимер Шаймиев. За него проголосовало 70,6 процента избирателей от числа принявших участие в выборах. Всего в голосовании приняло участие 63,4 процента жителей республики.

Минтимер Щаймиев выступает на сессии Верховного Совета последнего, XII созыва. Фото В. Абросимова

Газета для одного читателя – Шаймиева

В одном из постов на сайте «Препод» мой студент заметил, что на лекциях по журналистике я часто упоминаю знаменитых людей, говоря сегодняшним языком – VIP-персон. Это руководители разных рангов, включая двух президентов и председателей республиканского парламента, а также артисты, писатели, ученые, известные журналисты, казанские и московские. Студент, оставивший язвительное послание, был «прозорлив»: мол, таким образом я зарабатываю себе авторитет.

Но такова жизнь у журналистов. Я многих знаю, и меня многие знают...  

Признаюсь, первая встреча с Минтимером Шариповичем в 1989 году большого впечатления на меня не произвела. В нем не было привычной уверенности людей с «Олимпа». Не верилось, что ему по силам будет капитанский руль в штормящем море перестроечного времени.

Как корреспондент «Вечерней Казани», я присутствовала на пресс-конференции сразу после его назначения первым секретарем Татарского обкома партии. В то время я уже интересовалась политикой, национальным вопросом, поскольку вела в «Вечерке» рубрику «Дискуссионный клуб». До этого с Шаймиевым ни разу не сталкивалась. Ни как с работником обкома партии, ни как с министром мелиорации и водного хозяйства, ни как с руководителем республиканского (нет, тогда областного) правительства.

Каким же плохим провидцем я оказалась! Впрочем, тогда, наверное, никто не знал, какую громадную роль сыграет Минтимер Шарипович и в жизни всей республики, и в жизни каждого человека. Впрочем, за всех говорить не буду, но в моей личной жизни – точно. Когда в 1990 году в Казани начались первые стычки между татарами и русскими (пока незначительные, но пример Чечни настораживал), я уже начала искать работу в Самаре, рядом с родителями (в Казани живу с 1965 года).

Фото Михаила Соколова

Пока Шаймиев работал в Татарском обкоме КПСС, а потом Председателем Верховного Совета республики, могла изредка видеть его только издали, в основном в президиумах совещаний или сессий. Ведь моими основными темами в »Вечерке» были образование и культура. Как секретарь партийной организации редакции, близко могла общаться  только с работниками горкома – субординация. Первая встреча (еще не знакомство) произошла на одной из пресс-конференций Шаймиева, уже Президента РТ, в Кремле, куда я была приглашена как главный редактор газеты «Казанские ведомости». Потом раза два или три брала у него интервью.

Помнится, однажды решила, что называется, воспользоваться возможностью и попросила помощи в налаживании отношений с главой администрации Казани Камилем Исхаковым. Они у нас не заладились с самого начала, с марта 1991 года, и в это время уже шли «боевые действия» против меня: редакции не давали денег, и мы сидели без зарплаты; добровольные помощники Исхакова чуть не подвели меня на сессии городского Совета под увольнение…

Не жаловалась, просто задала вопрос, чтобы можно было опубликовать в газете ответ. Помню, спросила, кто может рассудить нас с новым учредителем «Казанских ведомостей» – главой городской администрации, поскольку мы никак не можем согласовать позиции по новому уставу редакции (Исхаков тогда представлял в совете соучредителей газеты  себя – как главу администрации, и горсовет – в лице его председателя). Кстати, в федеральном законе о СМИ до сих пор нет правовой нормы о том, как договориться соучредителям в случае конфликта интересов. У нас был как раз такой случай.

Не скрою, надеялась на помощь со стороны Президента, поскольку знала, что он регулярно читает нашу газету. Один мой ироничный коллега пошутил как-то:

– Ты выпускаешь газету для одного читателя – для Шаймиева.

– Для такого читателя – не возражаю, – услышал ответ.

Однако Минтимер Шарипович помогать отказался, резонно сославшись на то, что он не может вторгаться в компетенцию главы администрации города в его отношениях с городской газетой. Помню, он тогда сказал, что два умных человека  должны между собой договориться без посторонней помощи.

Ответ в таком виде появился в газете. И он показался мне логичным. Скоро эта история завершилась моим уходом с поста главного редактора «Казанских ведомостей». «Два умных человека» так и не договорились…

Между молотом и наковальней

Очень тяжелым для всех нас был 1991 год. О том, что происходило в роковые три августовских дня в Москве и Казани, я знаю до мелочей. Изучала ситуацию, когда писала об этом в первом томе книги «Республика Татарстан: новейшая история».

Многие мои коллеги до сих пор обвиняют Шаймиева в том, что он поддержал ГКЧП. Доказательства, увы, были. В том числе вещественные – в виде телефонограммы, которую послали во все редакции. Ее текст, скорее всего, составлял  какой-то недалекий служака, который интерпретировал распоряжение свыше примитивно просто. В республике была создана специальная комиссия по СМИ, вернулся из небытия Главлит.

Фото Михаила Козловского

Зная, какая ответственность в эти дни лежала на Президенте, который оказался между молотом и наковальней, не рискну бросить в него камень за то, что он тогда говорил и делал. Руководство республики думало не о себе – как сохранить спокойствие в республике во время такого шторма?

Общалась со многими партаппаратчиками и чиновниками в те дни, и никто радости по поводу возврата некоторых порядков прежнего времени не испытывал. Могу судить по общению с Мансуром Хасановичем Хасановым, первым заместителем Председателя Совета Министров, которого в те дни сделали главным по прессе.

Уже после путча меня пригласили к следователю, который вел дело по фактам поддержки руководством республики ГКЧП. Разговор в Прокураатуре помню до сих пор. Как и горячую сессию городского Совета, где его председатель потерял свое кресло, а глава администрации  чудом ушел от вотума недоверия. Помню многотысячные митинги сторонников ТОЦ, которые еще вчера требовали отставки Президента, а сегодня горой встали на его защиту; категоричные требования  части депутатов Верховного Совета наказать Шаймиева.

Могу привести цитату из своей публикации того времени (3 сентября 1991 года):

«Нам бы хотелось дождаться от руководства Татарстана самокритичной оценки своих действий по отношению к журналистам, заодно лишний раз напомнить должностным лицам: законы пишутся для того, чтобы их неукоснительно исполняли. В том числе и Закон о печати.

Мне не нравится, когда Президента ТССР М.Шаймиева называют государственным преступником – это прерогатива суда. И я не совсем уверена, что его отставка пойдет республике на пользу.

Но мне не нравится и то, что под флагом защиты суверенитета с Президента снимается всякая ответственность за то, что произошло. Критика, даже нелицеприятная, как сейчас, – не есть дискредитация Президента, тем более президентского правления.

Как человек – М.Шаймиев мог ошибиться. Как политик – не имел на это права. Ибо сделав свой выбор, он сделал заложниками ситуации десятки должностных лиц, которые, не поддерживая ГКЧП, вынуждены были исполнять отдаваемые руководством республики распоряжения.

Можно принять во внимание, что многие меры принимались во благо защиты спокойствия и стабильности. Но зачем доказывать, что никаких чрезвычайных мер не было? Были!

И одна из самых недопустимых – в отношении средств массовой информации. Что это так, есть доказательства: телефонограмма из Министерства печати ТССР соответствующего содержания, есть полосы газет с печатью бывшего главлита.

Надо отдать должное властям: нас не призывали восхвалять ГКЧП. Но нас обязали сокрыть от людей позицию Президента РСФСР Б.Ельцина. Неужели в этом наш суверенитет?»

Минтимер Шаймиевич не обиделся

Были два эпизода, вспоминая которые чувствую неловкость даже сегодня. Однажды мы назвали Шаймиева в газете Минтимером Шаймиевичем. Ошибка понятна – у татар отчество чаще по фамилии отца, а не по имени. Ждала громы и молнии, а он при встрече, принимая извинение, только улыбнулся.

Во второй раз промашка редакции была посерьезнее. Михаил Козловский, постоянный фотокорреспондент Шаймиева, в 2004 году открыл в Национальном музее РТ свою персональную выставку «Моя главная тема…», на которой представил около 120 лучших снимков за много лет работы в фотожурналистике. И прежде всего это были снимки Президента, и на рабочем месте, официально, и на отдыхе, неофициально.

Я выбрала для публикации снимок Минтимера Шариповича с внучкой и поставила его на первую полосу, вместе с небольшим отзывом о выставке («Президент, которого мы не знаем»). Когда получили газету из типографии, готова была сквозь землю провалиться. На месте снимка – почти сплошное грязное пятно. Оборудование в бывшей обкомовской типографии было тогда устаревшее настолько, что хороших снимков не могло быть в принципе, но такого еще не было!..

Что делать? Опять каяться? Но на этот раз я решила воспользоваться ситуацией для общего дела – и направила Президенту вместе с газетой горячее послание о том, что пора, наконец, купить более современные печатные машины, чтобы не позорить себя на всю Россию. Ведь в ТГЖИ печатались и официальные газеты: «Республика Татарстан» и «Ватаным Татарстан».

Уж не припомню,  стало мое письмо последней каплей, которая точит камень (на плохое качество печати жаловались все) или все случилось по плану. Но вскоре в печатном цехе ТГЖИ появились офсетные машины.

Фото Михаила Козловского

Ставлю сегодня этот снимок на сайт, и любой читатель убедится, что полиграфическое его качество вопросов у нас не вызвало.

Идея объединенного пресс-центра  так и осталась идеей

Меня всегда восхищало умение Шаймиева быть терпеливым – выслушать возражение, понять оппонента, доказать свою точку зрения. Обычно большие начальники такого умения лишены напрочь, любое возражение вызывает у них гнев и негодование.

Фото Шамиля  Абдюшева

Именно это качество Минтимера Шариповича во много помогло республике успешно пройти через рифы, когда выстраивались новые отношения в республике, когда надо было договариваться татарам и русским, националам и федералам, коммунистам и либералам. Потом именно благодаря умению Шаймиева договариваться, не спеша, терпеливо, последовательно, Татарстан установил нормальные, цивилизованные отношения с федеральным центром.  

Встреча на Волге: Президент РФ Борис Ельцин и Президент РТ Минтимер Шаймиев. Фото Михаила  Козловского

Президент не форсировал события и с принятием Земельного кодекса, терпеливо обосновывая право частной собственности на землю и в республиканском парламенте, и в Совете Федерации, а также в интервью и личных встречах с сельчанами, которых у него было тогда очень много.

Когда я стала работать в пресс-центре Государственного Совета РТ, общаться с Минтимером Шариповичем приходилось чаще. Правда, больше на расстоянии. Он неизменно присутствовал на сессиях республиканского парламента, выступал, и я обычно готовила эти выступления к печати.

Где-то в январе-начале февраля 1998 года я брала у него интервью о проекте Земельного кодекса, который в то время готовился ко второму чтению в Госсовете. После записи интервью рискнула предложить вниманию Минтимера Шариповича свое предложение о создании мантельной газеты, в которой соединились бы полосы, подготовленные казанской редакцией «Республики Татарстан», с полосами районных и городских редакций. Была знакома с опытом немецких газет после объединения двух Германий. Таким образом мы могли сохранить местные газеты, которые в ближайшем будущем пришлось бы закрыть, поскольку администрациям районов и городов было отказано в праве издавать свои СМИ.

Поскольку в это время мы в Госсовете уже знали, что Василий Николаевич Лихачев скоро из парламента уйдет, я не скрыла, что хотела  бы редактировать местный вкладыш к газете «Республика Татарстан». С  Евгением Андреевичем Лисиным у меня были прекрасные отношения, и  перспектива работать с ним в тандеме меня радовала.

Фото Михаила КозловскогоФото Шамиля Абдюшева

Каково было мое удивление, когда Минтимер Шарипович сообщил мне, что у него на меня другие виды. Он предложил мне возглавить свою пресс-службу. Анас Хасанович Хасанов уходил тогда на пенсию. Я попыталась привести некоторые доводы в пользу того, что после отъезда Лихаачева в Брюссель мне лучше вернуться в журналистику, но они приняты во внимание не были, и мне ничего не оставалось делать, как ожидать дальнейшего развития событий.

Инаугурация Президента РТ Минтимера Шаймиева. 1996 год. Фото Владимира Зотова

5 мая 1998 года Лихачев получил официальное назначение на должность постоянного представителя РФ в Европейском союзе. Он попросил Шаймиева  на время до его отъезда оставить меня в парламенте. Президент согласился повременить с распоряжением.  

И у Президента есть слабости... Фото Наиля Курамшина

«Просто Мария» - гостья Казанского Кремля. Фото Михаила Козловского

О нашей договоренности с Шаймиевым никто не знал. Только самые близкие. О том, что мне предстоит перейти на работу в аппарат Президента, стало известно на майской сессии 1998 года, когда провожали В. Лихачева и избирали нового Председателя парламента. Меня вдруг начали поздравлять с новой должностью некоторые министры, а на прощальной пресс-конференции об этом сказал журналистам Лихачев. Он попросил пока не придавать этот факт огласки. Все приняли эту просьбу во внимание. Кроме Елены Чернобровкиной, моей ученицы и коллеги по «Вечерке». Сначала она предложила опубликовать интервью со мной в «Вечерке», но я категорически отказалась. Потом в частной беседе  задала мне  несколько вопросов о том, как я себя чувствую в преддверии смены места работы.

Узнав в аппарате Президента, что документ о моем назначении уже на столе Шаймиева, она 6 июня 1998 года опубликовала мои ответы на ее вопросы в красочном приложении «Вечерки».  Поскольку «Конец недели» печаталось за границей, анонсировала это в обычном номере «Вечерки» накануне. Так что мои громы и молнии в ее адрес были уже бесполезными…    

Минтимер Шаймиев и Сакина-ханум в роли избирателей. Фото Михаила Козловского

Перед этим у меня был один разговор с Шаймиевым, который доказывает, что в то время Минтимера Шариповича, при всем его хорошем отношении ко мне, волновала вовсе не моя личная судьба. В своем послании народным депутатам, с  которым он выступил 10 февраля, Президент вдруг неожиданно нелицеприятно заговорил о средствах массовой информации и пресс-службах. И как общий вывод прозвучало его предложение объединить три пресс-службы, которые представляют официальную точку зрения – Президента, Правительства и Государственного Совета. 

После заседания Минтимер Шарипович спросил меня, как я оцениваю это предложение. Ведь, по его задумке, именно мне предстояло возглавить этот объединенный пресс-центр. Я не была готова к такому прямому вопросу и честно спросила:

– Как мне ответить? Чтобы вам понравился мой ответ или как думаю?

Шаймиев не удивился такому нахальству:

– Меня интересует, как вы думаете.

– Тогда ваше предложение принять нельзя, поскольку, по законодательству, пресс-центр парламента должен  быть самостоятельной структурой.

Фото Михаила Козловского. Май 1998 года

Вспоминаю о том случае вовсе не потому, чтобы с умным видом поразмышлять на тему «Я и Шаймиев». Для меня в этой истории важно другое. Отказавшись от своего предложения объединить пресс-службы, Минтимер Шарипович еще раз показал, что он умеет слушать людей, даже если они не согласны с его мнением.

О том, почему я тогда так и не стала руководителем пресс-службы Президента, – тема другая. Не думаю, что Шаймиев рассердился на меня из-за того глупого интервью в «Вечерке». Знаю, что были вокруг него люди, которым не нравился его выбор… 

Я осталась в Госсовете и проработала с Фаридом Хайрулловичем Мухаметшиным до 2003 года. Наше общение с Президентом продолжалось в прежнем режиме. К сожалению, мои попытки наладить сотрудничество с Республиканским фондом возрождения памятников истории и культуры успеха не имели.

Он предпочитал какие-то вещи объяснить прямо, без посредников. Фото Михаила Козловского

В разговоре с Александром Штаниным это было непросто. Фото Владимира Зотова

Выступление Минтимера Шаймиева в Гааге. Фото Михаила Козловского

В третий том «…Новейшей истории», который по плану завершался 1998 годом,  входило интервью с Минтимером Шариповичем, однако тогдашний руководитель его пресс-службы не оказал мне содействия в организации нашей встречи. Хотя моим соавтором был Председатель Госсовета РТ. Увы, пресс-службы порой становятся не помощником, а барьером в общении с источником информации.

Руки опускать не стоит

В сложные годы поиска республикой своего пути, установления нормальных отношений с Москвой Шаймиев не упускал возможности лично общаться с журналистами.

Этот снимок был сделан в Доме журналистов (когда он еще был на улице Тельмана). Интересный разговор состоялся тогда с бокалами шампанского в руках. Коллега Джаудат Аминов спросил нашего высокого гостя, не боится ли он журналистов. Минтимер Шарипович, немного подумав, сказал:

– Когда вы поодиночке, не боюсь, когда все вместе – опасаюсь.

Суверенному Татарстану 5 лет. Фото Олега Косова

Но мне тогда интереснее была другая тема нашего общения. Уже начался трудный процесс приведения республиканских законов в соответствие с федеральными, и по настроениям депутатов я видела, как тяжело  отказываться от того, что с таким трудом достигли.

Я спросила тогда Президента, какие чувства он при этом испытывает. О своих чувствах Минтимер Шарипович говорить не стал, но сказал нечто важное для меня, что помогает мне при написании четвертого тома «…Новейшей истории», где как раз речь пойдет об этих трудных годах. Он сказал, что не стоит опускать руки, ведь приобретенный республикой, да и всей Россией, опыт федерализма, он никуда не денется и при более благоприятных условиях послужит фундаментом для нового исторического этапа развития страны.    

Слева - Председатель Государственного Совета Василий Лихачев, справа - Премьер-министр РТ Фарид Мухаметшин

Когда я работала над книгой и узнавала много новой информации, не раз убеждалась, как повезло нам с нашим Президентом.  У него как у первого руководителя республики оказалось много ценных качеств, нужных для капитана в штормящем море. И мы прошли по этому морю без крушения (вспомним Чечню) и даже без больших пробоин. 

Фото Наиля Курамшина

А когда пришло время сдать руль другому капитану, он и здесь остался верен себе. Сегодня силой авторитета Шаймиева преображаются Свияжск и Булгар. Есть, правда, небольшая разница. Если раньше Минтимер Шарипович думал о материальной основе жизни, сегодня его думы – больше о духовном.   

 Когда дело сделано... Фото Владимира Зотова

ПОСТСКРИПТУМ

Воспроизводим снимок Василия Мартинкова – как символ того бурлящего, полного надежд на лучшую жизнь времени. Потому он и оказался на обложке книги Ф.Мухаметшина и Л.Агеевой «Республика Татарстан: новейшая история» (Казань, 2000).

Создатели этого издания уже неоднократно обращались через СМИ к казанцам с просьбой найти двух девочек, которые случайно попали в фотообъектив. Интересно узнать, как сложилась их судьба, судьба их родителей, которые наверняка были тогда в митингующей толпе на площади Свободы.

Возможно, очередная попытка окажется удачнее – и мы отыщем юных участниц тех исторических событий. 

Читайте в «Казанских историях»:

Минтимер Шаймиев: жизнь на виду у всех

Минтимер Шаймиев: «Я вам все как на духу рассказал»

Опыт Татарстана в общей истории Российской Федерации

«Модель Татарстана» – только ли история?

Договор – не дань моде, а всерьез и надолго

Договор между Москвой и Казанью: Когда договариваются, нельзя не искать компромисса. Часть 1 

Договор между Москвой и Казанью: Когда договариваются, нельзя не искать компромисса. Часть 2 

Конституции Республики Татарстан – 20 лет. Публикация 1

Конституции Республики Татарстан – 20 лет. Публикация 2 

Служить только истине

Три дня в августе 1991 года

«Не больше, чем судьба»

30 августа 1990 года: так делалась история

Что в гнезде, то и в полете – М. Шаймиев о своей родословной