Лена Чернобровкина: известная и неизвестная

Любовь Агеева

31 января 2021 года

Когда 29 декабря, в день смерти Лены Чернобровкиной, меня попросили сказать о ней несколько прощальных слов, на ум почему-то пришла широко известная строчка – «Его зарыли в шар земной…».

В тот день я не могла сказать о Лене публично даже нескольких слов: душили слезы. Могла только написать первое, что всплыло в памяти («Ушла эпоха романтизма в журналистике»: не стало Елены Чернобровкиной).

Сегодня могу вспомнить больше. Может, тогда освобожу для жизни хоть какое-то пространство своей души. Пока там лишь чувство огромной утраты. У журналистов много знакомых, приятелей, но мало друзей. Которым ты – для души, а не для дела. Лена для меня – из круга самых близких друзей. Товарищ, соратник, единомышленник. Это так важно, когда такие друзья есть. И как больно, когда они уходят.

Теперь последние дни перед Новым годом всегда будут связаны для меня с трагической новостью о ее кончине. С томительным недельным ожиданием хоть какой-то доброй вести из больницы. С телом, распластанным на полу ее кухни, где мы ее нашли. На кухне, где было выпито столько чая. Где можно было говорить обо всем, без утайки.

Уверена, у меня еще долго будет желание забежать к ней на пути к дому, позвонить ей, посоветоваться, обсудить, поразмышлять вместе. Сообщить важную новость, поделиться комментарием к актуальному материалу в «БИЗНЕС Online», не обязательно Чернобровкиной, ссылкой на свой новый материал в «Казанских историях»...

Ей «как мавзолей земля»

Захотелось прочитать всё стихотворение боевого танкиста Сергея Орлова. А оказалось, это фрагмент поэмы, которая родилась у него в 1944 году в окопах после гибели друга. Хотя его строка – о другой ситуации и другом времени, но суть та же. Лену мы тоже зарыли в шар земной… Как того солдата. Что-то есть в их судьбах общее.

Его зарыли в шар земной,

А был он лишь солдат,

Всего, друзья, солдат простой,

Без званий и наград.

Ему как мавзолей земля -

На миллион веков,

И Млечные Пути пылят

Вокруг него с боков.

На рыжих скатах тучи спят,

Метелицы метут,

Грома тяжелые гремят,

Ветра разбег берут.

Давным-давно окончен бой...

Руками всех друзей

Положен парень в шар земной,

Как будто в мавзолей...

Лена тоже – «без званий и наград». Лишь в прошлом году, благодаря исполнительному директору Союза журналистов РТ Ралие Фасхутдиновой, она получила Памятный знак Союза журналистов России – за особые заслуги перед журналистским сообществом. Ее, конечно, трудно назвать «рядовым» этого сообщества, поскольку она была главным редактором двух газет: «Новая Вечерка» и «Пульс жизни». Еще была в ее биографии газета «Провинция», которую она после выпуска нескольких номеров передала Артему Карапетяну. Четырнадцать лет Лена работала заместителем шеф-редактора газеты «БИЗНЕС Online».

Должна отметить, Лена была начисто лишена «командирского» голоса. Помню в «Вечерке», когда ей надо было договориться о встрече с какой-то важной капризной персоной, она просила звонить меня. «У тебя это лучше получился, у тебя голос другой», – говорила она. Зато за письменным столом эта мягкая Лена писала такое, что приводило в трепет многих.

Таких, конечно, уважают. Чему доказательством слова соболезнования Фарида Хайрулловича Мухаметшина, приведенные в «БИЗНЕС Online»:

«Я с тревогой и сожалением узнал о том, что скончалась … известный журналист нашей республики Елена Чернобровкина. Мы ее хорошо знали. Она активный человек с собственной позицией по многим вопросам…».

Но государственных наград таким, как правило, не дают. 

Знаменательный день в редакции "Вечерки" - мы только что узнали, что А.П. Гаврилов избран народным депутатом СССР

Ее имя во время перестройки знала вся читающая Казань. А это была огромная аудитория, которая жила одной надеждой на лучшее. Сегодня такое – большая редкость, поскольку журналистика, за редкими исключениями, обезличена. Имен журналистов народ, как правило, не запоминает. Телевизионщики не в счет. Да они и сами к этому особо не стремятся. Лишь бы зарплата и гонорар были побольше.

Журналистика сейчас совсем другая. Но это тема отдельного разговора. И, судя по комментариям в сети, так думаем не только мы, журналисты советской эпохи. Ведь проститься с Леной пришли не только ее коллеги, но и те, про кого она писала, просто читатели. Как оказалось, нас не так уж мало.

Известность Чернобровкиной – большей частью из той гавриловской «Вечерки», которой она отдала 20 лет своей жизни. Это были дрожжи, на которых поднялись многие, кто работал тогда с Андреем Петровичем Гавриловым.

На церемонии прощания про Лену говорили, что она последний романтик журналистики. Это не совсем так. Нас, из «гнезда Гаврилова», конечно, осталось уже мало. Большинство сменило творческую работу на творческий отдых. Есть «птенцы» высокого полета, которые летают теперь совсем по другим орбитам. Но продолжает издавать свою газету «Честное слово» Игорь Дурманов, делая ее по лекалам нашей «Вечерки». Выходит газета «Отражение» Артура Гафарова…

Меня, конечно, трудно назвать романтиком, поскольку я всегда смотрела на жизнь более трезвыми, чем Лена, глазами. Я тоже из породы оптимистов, только я оптимист просвещенный. Мы этим очень отличались, я и Лена. В 90-е годы я не раз иронизировала над ее наивностью, святой верой в светлое будущее. Но разве всем нам не хотелось того же самого?

Моя первая ученица

Мы с ней шли одной дорогой целых 45 лет. Знакомы были с весны 1976 года. Ф. Агзамов, заведовавший тогда кафедрой журналистики КГУ, пригласил меня временно заменить Т. Карлову, которая уезжала читать лекции в США. Занятия по практической стилистике начинались в сентябре, и он предложил для начала стать руководителем трех дипломниц: Елены Чернобровкиной, Валентины Урываевой и, если память не изменяет, Людмилы Егуековой. Лена, получив диплом, уехала в Куйбышев, в редакцию газеты «Волжский комсомолец», жила в двух часах езды от моих родителей. Но мы ни разу в это время не встретились, хотя я раза два в год бывала в Куйбышеве (у меня родители жили в Куйбышевской области) – после электрички ждала казанский поезд.

Володя Зотов попросил нас с Леной улыбнуться...

С января 1979 года у нас с ней был один кабинет на четвертом этаже ТГЖИ, где квартировала редакция газеты «Вечерняя Казань», один отдел – науки, учебных заведений и культуры, в котором Лена отвечала за науку и вузы. Позднее нам дали еще одну комнату, и мы сидели уже по соседству.

Она пришла в редакцию раньше меня - 4 декабря 1978 года, принимала участие в выпуске первого номера. Лена работала с внештатными авторами, которых у нас в отделе было очень много. Писала репортажи, брала интервью, готовила к печати десятки материалов казанских ученых и педагогов высшей школы. И еще поила чаем многочисленных гостей нашего отдела: артистов, композиторов, писателей, художников. Ее чай оставил у некоторых из них такой значимый след, что известный музыковед Георгий Кантор в своей книге воспоминаний в числе журналистов «Вечерки», пишущих на темы культуры, назвал и Лену. Впрочем, если надо, она могла писать и «на темы культуры». Не помню ни одного случая, чтобы Лена отказалась от какого-то задания, что порой случалось с другими коллегами по отделу.

Она была редактором стенной газеты редакции «Трибуна – люду», каждый выход которой становился событием. Легко сочиняла стихи к памятным событиям. Некоторые сохранились в моем личном архиве. В том числе посвященные моей персоне. Например, такое, написанное в 2001 году, к 50-летию:

Говорят у нас порой:

Юлий Цезарь – вот герой!

Сразу много успевал:

Спорил, слушал и писал –

это все одновременно,

и отлично непременно.

Мы не против: был такой

удивительный герой.

Был, конечно, кто бы спорил,

Но его заткнет за пояс

наша Любушка-Любаша,

наш спецкорр, отрада наша.

Заменяет нам она

десять Цезарей одна.

Однажды наша Лена стала не просто корреспондентом, а известным общественным деятелем. Своего рода символом перемен, о чем говорили многие на траурном митинге 30 декабря. Ее публикации порой воспринимались как воззвания.

Гаврилов не раз, в узком кругу и публично, подтрунивал надо мной: «Гнобила талант Чернобровкиной, не давала ей раскрыться…». Дело в том, что в 1988 году Андрей Петрович, набравшись в Москве демократических новаций, упразднил в редакции отделы. Каждый стал самостоятельным журналистом. Коллеги посмеивались над нашей отставкой, а Сережа Федотов даже сочинил песенку про «восемь безутешных завотделов». Лена оказалась готовой к самостоятельному полету. Вот как она написала об этом крутом повороте ее творческой биографии:

«Именно здесь в 1987-м я влетела в политику, хотя до этого тихо-мирно писала про науку и образование. Но мой зав.отделом и мой Учитель еще с Казанского университета Любовь Владимировна Агеева вывернула мне руки (умеет, умеет!) и заставила написать про смелую акцию необузданных студентов КГУ к 100-летию сходки с участием Владимира Ульянова. Студенты вышли под революционным, «криминальным», ужасным, возмутившим донельзя обком и горком КПСС лозунгом «Вся власть советам, а не горкомам!». Про что я и написала – с превеликим одобрением».

С 1 августа 1991 года Лена стала старшим корреспондентом.

В июле 1995 года, когда новый главный редактор Хазбулат Шамсутдинов восстановил в редакции отделы, Лена была переведена на должность редактора отдела политики. Но в то время в журналистике не существовало начальников. Это была формальная запись в трудовой книжке. Все знали Чернобровкину как автора, по публикациям.

Она восприняла эпоху перестройки и гласности со всем жаром души, наивно веря, что вот-вот, уже завтра, воссияет над нами солнце новой жизни, без вранья и лицемерия, когда уйдут в прошлое партократы, губители всего хорошего, которых она не любила, и на их место придут такие, как ее друзья из РИЗа, из депутатской группы «Народовластие». Она бывала на всех митингах, полагая, что именно там творится история. Как орден на груди, воспринимала возможность взять интервью у главного демократа страны. У нее было два таких интервью. Она смотрела на Бориса Николаевича Ельцина, как на Господа Бога, и только глубокое ко мне почтение не позволяло ей послать меня к черту, когда я говорила о нем нелицеприятно.

Лена была удивительно мягкой и доброй с людьми. Но трудно найти еще человека с таким твердым характером, с такой силой волей, с такой решимостью «кидаться на амбразуры» во имя того, во что она верила.

Как мы оказались в разных «лагерях»

Впервые мы сильно разошлись, когда в редакции появились планы отказаться от учредительства КПСС. «Вечерка» не была первой в стране, в ту пору многие газеты выходили из-под контроля органов партии. В нашей республике – точно первая. Читателей известили о создании «народной газеты». Как развивались события дальше, я написала в историческом очерке для альманаха о «Вечерке». Повторяться не буду.

Мы с Леной неожиданно оказались в разных «лагерях». Она – за свободу слова, я, получается, против. В отличие от других коллег, она знала, чем вызвано осложнение наших отношений с Гавриловым. Пыталась нас примирить, как не раз делала, приглашая к нам, в отдел, Андрея Петровича «на чай». Но когда в 1990 году увидела, что меня нет в списке учредителей акционерного общества «Вечерняя Казань», возражать не стала. Точно так же промолчала, когда меня и еще нескольких коллег, начинавших газету в 1979 году, в мае 1993 года лишили акций. По закону мы имели право их получить, хотя уже не работали в редакции.

Безусловно, в то время Чернобровкина была главным журналистом газеты, а, может, и всей Казани. И если бы тогда она повела себя по-другому, жизнь «Вечерки» после Гаврилова могла бы сложиться иначе. Она слепо доверилась бывшему сокурснику, была наверняка первой, кто за него проголосовал, когда выбирали нового главного редактора. Сокрушалась потом, а что толку? «Народная газета» стала газетой частной.

У Лены в 90-е годы была тьма почитателей, но появились и недоброжелатели. Кто-то из коллег написал в «Казанских историях», что Лене даже предлагали телохранителя – на всякий случай. Тогда, на волне гражданской активности, на многолюдных митингах бывали и шизофреники.

Сторонники Ивана Грачева были ей, как братья. Она не терпела критики в их адрес даже от меня. Поддержка «Вечерней Казани», Елены конкретно, придавала членам депутатской группы «Народовластие» силы и популярности. И благодаря наличию в Верховном Совете реальной демократической оппозиции, у которой было две трибуны – в парламенте и «Вечерке», спасло республику от опасных решений.

Фаузию Байрамову узнали в Казани благодаря публикациям в «Вечерке». Она бывала в нашем отделе. Потом они с Леной не раз встречались, но не в открытых дискуссиях. Одна из таких случайных встреч попала в кадр. Фото 1998 года

 Популярность голову Елены не кружила. Но я с тревогой наблюдала, как менялся ее характер. В голосе всегда отзывчивой и доброжелательной подруги появилась сталь. Она стала жесткой в разговоре. Однажды мы чуть не поссорились. После стольких-то лет дружбы! Началось всё с ее разговора на моих глазах с кем-то из посетителей. Немолодой по возрасту, он пытался вразумить Лену – не так плоха прежняя жизнь, чтобы ломать ее через коленку. Она была вежлива, но неприступна, всем своим видом показывая, что продолжать разговор не имеет смысла. Наш гость почувствовал это – и ретировался.

Мы продолжили начатый с ним разговор, и теперь уже я увидела высокую стену, которая только что разделяла ее с нашим гостем, читателем, между прочим. Впрочем, со мной она все-таки была миролюбива. «Ты, Люба, хороший человек», – сказала она. – Но ты не права». Помню, я тогда высказала ей всё, о чем давно хотелось сказать. Не про то, что я не очень верю в ее мечтания, а про то, что лучше знаю отечественную историю, когда после оттепели непременно бывают холода…

Тогда я предложила больше не вести дискуссий на политические темы. Поговорить через 10 лет, когда будет ясно, чем «дело кончится». Тот, кто окажется не прав, купит бутылку коньяка.

В 2001 году Лена написала книгу «Демократическая оппозиция: 10 лет пути», сделав достоянием широкой общественности некоторые факты кулуарных боев в парламенте. Это была книга репортера-летописца. Лена даже не сделала попытки проанализировать, почему в трудном поединке с властью выиграла не оппозиция. Она просто не могла посмотреть на своих друзей критически.

 Девичник на день рождения Чернобровкиной 17 мая

Государственный Совет в 1995 году она не приняла. Помню, долго не откликалась на мое приглашение приходить на сессии. Я в это время уже работала в пресс-центре Госсовета. Зачем тратить время на «карманный» парламент? Потом стала приходить, но неизменно писала критические заметки. Лишь подводя итоги первого созыва, перечислив то, что не сделано, отметила что-то положительное. Фрагменты этого материала под заголовком «Чего НЕ сделал и ЧТО сделал парламент Татарстана?» из газеты «Провинция», опубликованного в конце декабря 1999 года, можно прочитать в четвертом томе книги «Республика Татарстан: новейшая история».

С болью Лена наблюдала, как вытесняли из парламента демократов. Как и националов тоже. Перо ее разило, как меч. И уже не всех это устраивало…

Смешно, но 9 декабря 1998 года Лену уволили из редакции «Вечерки», за прогул! Ее, журналиста, имя которого в значительной мере прибавляло тираж газеты, к тому времени уже не такой большой, как при Гаврилове! Оставшиеся в редакции коллеги рассказывали, что она пошла на прямой конфликт с  Шамсутдиновым, защищая уволенных им журналистов. Лена не любила вспоминать свой разрыв с «Вечеркой». Вспомнила только то, что могло добавить мне нужной информации, когда я писала исторический очерк о редакции.

Это было постыдное зрелище. Был суд, на заседании которого я выступила свидетелем. Хотя мне настоятельно советовали не делать этого. От Союза журналистов представили официальную бумагу, в которой сообщалось, что журналиста в силу специфики его работы нельзя уволить за три часа отсутствия на работе. Райсуд Московского района Лену восстановил, обязав редакцию оплатить трехмесячное отсутствие на работе. Но Лена все-таки ушла из редакции, которой отдала 20 лет своей жизни. Это случилось в марте 1999 года. 

Несколько скупых слов по случаю безвременной кончины – это всё, что она заслужила в редакции «Вечерки».

Бутылка коньяка как привет из 90-х годов

1998 год мы с ней помнили по многим причинам. В мае провожали в Брюссель Василия Лихачева, которого она очень уважала. Он уехал тогда постоянным представителем России в Европейском союзе.

Кстати, Лена намеревалась написать очерк-воспоминание о нем, о том времени, когда слово «демократия» еще не было ругательным. 5 января 2022 года Василию Николаевичу исполнилось бы 70 лет.

В июне мы чуть не разорвали с ней отношения. Однажды она известила меня по телефону, что в очередном субботнем выпуске цветного приложения «ВК» «Конец недели» (6 июня 1998), который печатался за границей, я смогу прочитать мое интервью о том, с какими мыслями я иду на работу в Кремль. О том, что я получила приглашение Минтимера Шариповича Шаймиева возглавить объединенный пресс-центр органов государственной власти, тогда знали немногие. Эту новость сообщил на своей прощальной пресс-конференции Лихачев. И попросил, пока не будет официального сообщения, об этом не писать. Совета послушали все, кроме Чернобровкиной. Она сразу попросила меня ответить на несколько вопросов, но я категорично отказалась. Она смиренно согласилась. В рабочей сутолоке я не придала значения тому, что Лена, ожидая у меня в кабинете встречи с одним из депутатов, задает подозрительно много вопросов. И о работе нового пресс-центра, и о моем настроении, и даже о платье, в котором я приду на новую работу в первый день.

О, сколько неприятных слов Лена тогда от меня услышала! Работая в парламенте, я, в отличие от нее, знала, что такое субординация, и предполагала, как отнесутся к этому интервью в Кремле и зданиях на площади Свободы. Особенно меня возмутили заголовок и подзаголовок: «Кремль – с думой о... гардеробе. О чем думает деловая женщина, отправляясь на работу в Кремль?». Они были в духе новой журналистики, в которой ради привлечения внимания читателей годится всё. И это – от Чернобровкиной, большого профессионала, нарушившего все законы жанра интервью!

Лена даже не оправдывалась, поскольку, скорее всего, уже понимала, как нехорошо меня подставила. Раньше она об этом не думала. Она думала только о том, что сообщила новость первая. И еще о том, как журналистам повезло – теперь не будет проблем с информацией не только в парламенте, но и в исполнительной власти.

Не знаю, как ей удалось уговорить Шамсутдинова дать в пятничном номере «ВК» (5 июня 1998) комментарий Лены к злополучному интервью и ее извинения:

«К сожалению, в понедельник «Вечерка» не выходит. Так что мы публикуем интервью в субботнем номере. Очень надеюсь, что Любовь Владимировна не обидится. Во-первых, она 13 лет проработала в «Вечерней Казани» и знает, как наша газета стремится опередить всех. Во-вторых, Агеева сама учила меня добывать информацию даже в экстремальных условиях. И научила».

«Такого, наверное, в журналистской практике не было – чтобы опровержение вышло раньше основного материала!», – писала Лена в покаянном письме, который прислала мне потом вместе с поздравлением по случаю Дня учителя. Она еще долго чувствовала угрызения совести, полагая, что из-за этого глупого интервью в Кремль ее подруга не попала. Дело в том, что уже в понедельник меня известили, что объединенного пресс-центра не будет и я остаюсь в парламенте. Утешало ее только то, с какой радостью и облегчением я восприняла это известие. Отказаться от приглашения не могла – не тот случай. С удовольствием бы поработала с Шаймиевым. Но что-то мне подсказывало, что с моим характером в президентском дворце я не приживусь. Так что Лену впору благодарить было. Хотя, может, и не в интервью была причина...

Трудные, но счастливые годы совместной работы в «лучшей газете Казани, республики, страны и мира!!!», – так Лена написала о «Вечерке» в своих воспоминаниях. Общая боль потерь, сначала – Андрея Петровича Гаврилова, нашего редактора, потом – нашей «Вечерки». Газета осталась, но это была уже не наша «Вечерка».

В январе 1991 года наши творческие пути разошлись. Она осталась в новой «Вечерке». Я ее не приняла и работала в другой редакции. Лена благословила меня в интервью, опубликованном в «Вечерней Казани» 7 марта 1991 года.

У нас и без четвертого этажа в ТГЖИ было много общего. Похожие взгляды на жизнь, похожие, но не одинаковые; общие друзья, одна профессия, одни радости и одни проблемы.

Естественно, я читала газету «Новая Вечерка», созданную коллегами после ухода от Шамсутдинова. Ее учредителем была Ассоциация естественно-исторических исследований в лице бизнесмена Камиля Шайдарова, поддержавшего Лену и других вечеркинцев в их конфликте с Шамсутдиновым. Потом их взгляды на газету разошлись, и Лена уволилась из редакции.

Она не раз говорила, что редактор из нее получился плохой, хотя наверняка сотни людей с ней не согласятся. Но журналист она была классный. Я не о том, что ее всегда было полезно и интересно читать. Где бы она ни публиковалась. Она была воплощением истинного журнализма – честного, справедливого, человечного. Ее душа болела одинаково и за судьбу страны, и за судьбу конкретного человека. И если такой журналист не нужен, то это яркая характеристика общества, в котором он живет.

Потом она работала в газете "Провинция", но после выпуска нескольких номеров передала свои обязанности коллеге по «ВК» Артему Карапетяну, а сама осталась политическим обозревателем. Писала для газеты "Прямая речь", где редактором была ее подруга Людмила Карташова.

В 2000 году она пришла в редакцию газеты «Восточный экспресс», главным редактором которой был Рашид Галямов, ее коллега по «Вечерке». Он недолго работал там экономическим обозревателем. Лене нравился коллектив, по духу была газета, умная, интересная, в меру боевая. Галямов делал ее для умных людей, которые в век интернета понимали ценность печатной газеты. Но время на дворе было другое – и газету пришлось закрыть.

«До сих пор сожалею, что та газета закрылась – там была такая глубокая аналитика, которую татарстанские власти, естественно, принять не смогли», – так писала Чернобровкина о «Восточном экспрессе».

Однажды она неожиданно пригласила меня в гости, а дома напомнила о нашем договоре времен перестройки. На столе стояла бутылка коньяка…

«И работа потрясающе интересная, и газета великолепная»

О чем только не говорили мы на ее кухне? Приходилось и о нарядах, и о рецептах новых блюд. Но чаще о политике. Мы пытались понять, почему всё в нашей жизни случилось так, а не иначе. Почему не оправдались наши надежды? Почему люди так быстро забыли про то, ради чего шли на митинги? Почему новая жизнь стала вдруг сильно напоминать ту, которую мы видели до перестройки?

Лена Чернобровкина и Рашид Галямов

В сентябре 2002 года Лена не побоялась принять приглашение Рафгата Алтынбаева на должность главного редактора газеты «Пульс жизни».  Работала без каких-либо ограничений и подсказок, что очень высоко ценила. Вот как Лена писала о работе в этой газете:

«Особый мой опыт и особая благодарность Рафгату Закиевичу Алтынбаеву за возможность порулить газетой «Пульс жизни». Это и представить трудно – чтобы в авторитарной России и авторитарном Татарстане выходила газета, где мы писали то, что думаем, без оглядки на власти! В общем, газету однажды заслуженно (горжусь!) арестовали. Не шучу, на выборах машину с тиражом задержали на подъезде к Казани (мы печатали в Йошкар-Оле), газету арестовали и выкинули на обочину. А потом и вовсе сожгли. И никакие суды нам не помогли. Так что в другой раз мы тираж привезли ночью, на снегоходе, через Казанку…».

В 2004 году Елена Чернобровкина занимала вторую строчку в республиканском списке кандидатов в депутаты Госсовета РТ от Российской партии жизни, но депутатом быть не хотела. Предпочла быть журналистом. 17 мая друзья сделали ей необычный подарок - самое настоящее удостоверение депутата Государственного Совета РТ Чернобровкиной Елены Николаевны. Нашли где-то корочки...  

У Российской партии жизни,  точнее – у руководителя регионального отделения  Рафгата Алтынбаева – были очень сложные отношения с руководством Татарстана, и это отразилось на личной судьбе Чернобровкиной. Газету пришлось закрыть. И 1 октября 2007 года она снова стала безработной. Была большая опасность, что не сможет найти хорошую работу. В каких-то редакциях могли опасаться брать ее из-за Алтынбаева, попавшего в опалу. Где-то помнили ее разящее перо в «Вечерке», а время было уже другое, без публичной политики.

Но уже 1 ноября Лена была принята в журнал «Лидер Поволжья». Сначала была шеф-редактором, с января 2008 года – выпускающим редактором.

«Тоже отличный опыт – журнал пытался стать деловым, материалы мы давали интересные, про культуру и историю республики тоже рассказывали, авторы были сильные. Очень интересно было верстать цветной глянцевый журнал, дело для меня совершенно новое. Не справилась бы, если бы не Наташа Васильева-Ботвинова, гениальный художник», – вспоминала Лена.

Лена работала в этом журнале до ноября 2008 года.

2 ноября она пришла в новую деловую газету «БИЗНЕС Online»,  которую создал Рашид Галямов. Новый проект Галямова – электронная газета для умных людей – был необычный. Он требовал от журналистов огромной работоспособности. Но ей, прошедшей школу ежедневной «Вечерки», было не привыкать. Компьютером она овладела одной из первых в редакции «ВК». Главное – это была работа по душе. «И работа потрясающе интересная, и газета великолепная. Мне опять неимоверно повезло! Но про эту газету рассказывать не стану, тут надо писать отдельную книгу», – написала Лена в завершение своих воспоминаний для альманаха о «Вечерке».

В «БИЗНЕС Online» она пришла корреспондентом, долго не соглашалась на административную работу. Только в 2013 году была переведена на должность заместителя шеф-редактора. Авторских материалов на политические темы практически не писала. Брала интервью с интересными людьми, писала обзоры на разные темы (популярный жанр в «БИЗНЕС Online»), оформляла беседы за круглым столом, готовила к печати авторские материалы, в том числе Ивана Грачева, у которого есть блог в этой газете.

Она словно получила второе дыхание в этой редакции. Четырнадцать лет работы – как один день. Не заметила, как стала пенсионеркой. Изредка Лена говорила, что хотела бы работать не заместителем шеф-редактора, а рядовым журналистом, писать свои материалы, о том, что думаешь, что волнует. Впрочем, времена пошли другие. И мы не раз вместе сетовали, что ситуация сильно изменилась. Но и радовались, что на наше время пришлись лучшие времена журналистики.

Конечно, в «БИЗНЕС Online» она скучала по прошлой, прямо скажем, боевой жизни. Сознательно отказывалась от острых тем в авторских материалах. Не потому что боялась за себя – у редакции и без нее порой бывали осложнения с власть предержащими. Рашид Галямов вспоминает, что на еженедельных заседаниях редколлегии Елена Николаевна никогда не пренебрегала случаем, чтобы напомнить молодым коллегам — журналисты должны стоять на страже ценностей демократии, прав и свобод человека. И пусть по современным меркам это звучит старомодно, Чернобровкина никогда не отступала от своих убеждений.

Писала она много – интервью с интересными людьми, различные обзоры (популярный жанр в БО), оформляла беседы за круглым столом, редактировала авторские материалы, в том числе, например, Ивана Грачева, у которого есть свой блог в этой газете.Однажды на каком-то мероприятии она встретилась с Минтимером Шаймиевым, которого не раз критиковала. Первый президент Татарстана расплылся в улыбке: «Лена, ты не меняешься: всё такие же кудряшки. Помню, как ты нас ругала». Ее уважали все — националы и имперцы, власть и оппозиция.

Она долго не хотела делиться воспоминаниями о «Вечерке», когда мы задумали выпустить о своей редакции книгу. Мне удалось доказать ей, что только мы можем оставить память о нашей газете. Она не только написала, но и всячески помогала мне в подготовке очередного номера альманаха «Казанские истории» для печати, внесла в общую копилку средств на это дело довольно большую сумму денег. Оплатила экземпляры для тех, о ком писала, с кем поддерживала связь многие годы. В первую очередь, для бывших «ризовцев».

Очередной сбор вечеркинцев на Арском кладбище, где похоронен А.П. Гаврилов

Работа над альманахом как будто вернула нас на четвертый этаж ТГЖИ, в наши молодые годы, под крыло Андрея Петровича Гаврилова, в те годы, когда газетное слово, как говорится, могло горы сдвинуть. И это не могло пройти бесследно. Мы посмотрели на сегодняшнюю жизнь, как через лупу.

Лена к этому времени все глубже уходила в свое новое увлечение – она писала фантастические повести. Сыграло свою роль ее многолетнее увлечение фантастикой. Из читателя она превратилась в писателя. Об этом я узнала в 2019 году, когда у Лены на сайте «ЛитРес» уже было 2 повести: «Хакер всея Руси» и «Лабиринты Фортуны». Она попробовала себя как литератор еще в 1993 году, когда написала фантастический рассказ «Гость с планеты Ц».

Я старалась читать все ее материалы в «БИЗНЕС Online», но до литературных опусов руки не доходили. Во-первых, дважды за это время лежала в больнице, во-вторых, работала над четвертым томом книги «Республика Татарстан: новейшая история», которого Лена ждала, как из печки пирога. Она оценивала четыре  тома, изданные при поддержке Фарида Мухаметшина, прямо-таки восторженно. Если бы от нее это зависело, она точно дала бы за нее Государственную премию Татарстана, а то и России. Не думаю, что в этой оценке была только гордость за подругу. Это была для нее своего рода «машина времени», которая перебрасывала ее на много лет назад, в другие, памятные всем нам времена.

Мы договорились, что после выхода последней, девятой по счету, повести  в стиле фэнтези она даст мне интервью, и мы с ней очень сильно удивим тех, кто ее знает. Ведь мало кто знал о ее художественном творчестве, поскольку свои повести она подписывала фамилией матери. Теперь Лена на мои вопросы уже не ответит...

Лишь в воспоминаниях о «Вечерке» она рассказала, что ее отец, Николай Феофанович Чернобровкин, был журналистом, работал в пестречинской «районке» (в Пестрецах Лена родилась). Он умер в 1987 году, в 73 года. Я больше помню ее маму, Марию Семеновну, 1917 года рождения. Она умерла в 2000 году. Елена Гурьянова – так подписывала Лена свои материалы в «Вечерке» и других СМИ. Автор книг на сайте «ЛитРес» – тоже Елена Гурьянова.

Лена серьезно учила немецкий язык. В ее личной библиотеки я нашла много книг на немецком языке. А в документах - свидетельство об успешной сдаче экзамена на знание ПДД. Наверное, хотела купить машину. Но экзамен на вождение не сдала. И не купила "корочки", как делали многие...    

Мы похоронили дочь рядом с родителями, на Самосыровском кладбище.

Работа была для нее всем

По возрасту я старше на целых пять лет. У меня, конечно, больше теоретических знаний – много лет преподавала в КГУ и КАИ. Училась вместе со студентами. Чуть больше журналистского опыта. А главное – больше внутренних «тормозов» и умения писать между строк, накопленного за годы цензуры. В «Вечерке» мы все учились друг у друга. Главным учителем был Гаврилов. Это не были, конечно, уроки в классическом понимании этого слова.

Чернобровкина лекций моих в университете не слушала, но всегда считала меня своим учителем. Это давало мне право изредка выступать в роли ее критика. Например, когда в постгавриловской «Вечерке» она писала нечто ей не свойственное – слишком дерзко, слишком размашисто, слишком грубо. Виновато поясняла, что таков заказ.

Много позднее она изредка приходила на мои занятия по информационному праву на кафедре истории и связей с общественностью КАИ. В нынешнем году, когда в Университете третьего возраста была сформирована группа «Журналистика», просила присылать ссылки в сети на мои лекции в этой группе.

Чего она еще не знала о журналистике, которой посвятила всю свою жизнь без остатка?! Есть такое понятие – сгореть на работе. На примере Лены эти слова применимы в полной мере. Работа была для нее всем.

Нельзя читать без слез комменты в сети после печальной новости. Вот что, например, написала бывший парламентский корреспондент ТНВ Юля Казанцева, которая живет сейчас в Италии:

«Невозможно подобрать слова, чтобы изложить то, что желает выразить душа в эти минуты. Пусть Её душа успокоится с миром, а память на этом свете о Лене будет только доброй. Другой попросту не может быть – насколько сердечным, искренним и светлым человеком она была при жизни, не говоря уже о ее творческих талантах».

…Лена была очень занята в последнее время. Предновогодние хлопоты в редакции – 25-ти часов не хватает. Везде так, а в «БИЗНЕС Online» особенно. В декабре, как правило, сдаются материалы на две январские недели.

Поскольку у нее не было куар-кода (она летом переболела ковидом, но лечилась самостоятельно – врача не дождалась), Лена почти никуда не ездила. Последний раз коллеги видели ее 24 ноября, в Доме журналистов, на «сороковинах» Юрия Ивановича Фролова.

На все мои приглашения погулять она отвечала вежливым отказом. Шутила: «Я гуляю. Правда, только до магазина».

Она хотела обязательно завершить вторую книгу про детективное агентство «Розыск» – «Дело о похищенной принцессе». Завершила, отправила модератору электронной библиотеки «ЛитРес» рукопись и обложку, получила подтверждение. 21 декабря повесть появилась на сайте. Возможно, она ее видела, поскольку несчастье с ней случилось на следующий день, 22 декабря, утром.

Успела! Это было главным в ее жизни, которая мало когда принадлежала ей лично. Бесполезно было призывать ее беречь себя, ведь мы уже люди далеко не молодые. Она этим жила, и в этом смысле была, безусловно, счастливым человеком. Поскольку чувствовала себя востребованной в редакции, нужной людям… Она считала себя счастливым человеком.

Думаю, не в одном доме сегодня вспоминают ее с благодарностью. Спасибо, что была, моя дорогая подруга!

 Этот снимок я сделала нынешним летом, когда удалось вытащить Лену на прогулку по бульвару "Белые цветы" и парку Победы

ПОСТСКРИПТУМ

Похоронили Лену достойно. Гражданская панихида прошла в большом зале Торгово-промышленной палаты, где она бывала не раз.

Среди собравшихся были наши коллеги из разных СМИ, в том числе вечеркинцы, ученые, политики, в основном люди знакомые. Но много было и незнакомых лиц. Вспоминали Лену и в других городах. Попросил меня  купить букет роз Андрей Морозов, который живет в Санкт-Петербурге. Выразили соболезнование по телефону Алексей Колесник, в прошлом депутат республиканского парламента, живущий в Москве,  Миша Мельников, с которым мы работали в «Вечерке», тоже москвич. На поминках мы имели возможность познакомиться с родственниками и друзьями Лены, которых не знали.

Основные хлопоты по организации погребения взяла на себя редакция «БИЗНЕС Online». В газете появилось несколько материалов о ней («Ушла эпоха романтизма в журналистике»: не стало Елены Чернобровкиной; «Она откуда-то сверху смотрит, посмеивается и говорит: «Ребята, да ладно. Вы чего?»; Казань простилась с Еленой Чернобровкиной. В ее честь «БИЗНЕС Online» учредит премию молодым журналистам; В Казани простились с легендарной журналисткой Еленой Чернобровкиной). Такое случается нечасто.

Нашел проникновенные слова, кроме поминальной молитвы, отец Роман во время отпевания в часовне на Самосыровском кладбище. Оказало поддержку руководство Управления по организации ритуальных услуг городской Мэрии. Четко сработали сотрудники фирмы «Ритуал». Они покрыли могилу хвойными ветками, на них положили венки. Их было много. Тот, который пришлось нести мне, был от Республиканского управления по печати и массовым коммуникациям. 

Список вечеркинцев «гавриловского призыва» уменьшился еще на одного человека. Как справедливо написал кто-то в комментах «БИЗНЕС Online», мы все принадлежим Всевышнему, и все к Нему возвращаемся.

Но как трудно найти слова утешения в минуты прощания!..

  Слова прощания от Владимира Музыченко

Елена Чернобровкина!.. Это имя прославляло нашу газету с поднимало ее тиражи на небывалую и недосягаемую для большинства аналогичных изданий Советского Союза и России высоту в течение почти двух десятилетий...

Популярность ее была столь высока, что в конце восьмидесятых-начале девяностых годов к нам на четвертый этаж Издательства Татарского обкома КПСС ежедневно приходили читатели из Казани и других районов республики с одной-единственной целью: увидеть «живьем» этого выдающегося журналиста! Публицистический талант и острое перо Елены Николаевны сникали ей великую славу и народную любовь среди сотен тысяч наших подписчиков и почитателей газеты.

Лично я горжусь, что работал в одно время с такими великими журналистами, как Чернобровкина! Меня поражала ее удивительная работоспособность. Я даже пытался... соревноваться с Леной, нет, не в популярности и славе, а в количестве опубликованных строчек (был у нас такой важный показатель трудовой деятельности). И хотя я тоже, кажется, никогда не сидел без дела, перегнать Лену по этим самым строчкам мне удавалось крайне редко.

Работа и материалы Чернобровкиной удивляли и поражали всех нас, включая Андрея Петровича Гаврилова, который в узком кругу называл Елену Николаевну не иначе, как золотым фондом «Вечерки».

Невероятно, но при ее вечной и огромной загруженности по работе, Лена как-то умудрялась редактировать нашу любимую и очень популярную среди вечеркинцев гавриловского призыва стенную газету «Трибуну-люду!», в которой было опубликовано немало шедевров нашего самодеятельного творчества.

Меня и сегодня многие знакомые иногда спрашивают: «А где сейчас Елена Чернобровкина работает?». И я с гордостью отвечаю, что Елена Николаевна и сегодня не изменяет нашему простому и очень сложному ремеслу. А с современным ее творчеством можно познакомиться на портале ежедневной электронной газеты «Бизнес-онлайн».

Елене Чернобровкиной...

«ВК» – газета на века!

Запомни строки эти:

Покуда Лена есть в «ВК»,

Все ладно и в газете!

***

Друг поэтов, сестра демократов,

Враг «пристройщиков» и «басурман».

Ты пером золотым, как домкратом,

Подпираешь... идейный туман.

Но я верю, что скоро не будет

Ни тумана, ни бешеных цен.

А твой яростный труд не забудут

Ни народ, ни «ВК», ни Б.Н.