Лена Чернобровкина: известная и неизвестная

Любовь Агеева

29 декабря 2022 года

Когда 29 декабря 2021 года, в день смерти Лены Чернобровкиной, меня попросили сказать о ней несколько прощальных слов, на ум почему-то пришла широко известная строчка – «Его зарыли в шар земной…».

В тот день я не могла сказать о Лене публично даже нескольких слов: душили слезы. Могла только написать первое, что всплыло в памяти («Ушла эпоха романтизма в журналистике»: не стало Елены Чернобровкиной).

Сегодня могу вспомнить больше. Может, тогда освобожу для жизни хоть какое-то пространство своей души. Пока там лишь чувство огромной утраты. У журналистов много знакомых, приятелей, но мало друзей. Которым ты – для души, а не для дела. Лена для меня – из круга самых близких друзей. Товарищ, соратник, единомышленник. Это так важно, когда такие друзья есть. И как больно, когда они уходят.

Теперь последние дни перед Новым годом всегда будут связаны для меня с трагической новостью о ее кончине. С томительным недельным ожиданием хоть какой-то доброй вести из больницы. С телом, распластанным на полу ее кухни, где мы ее нашли. На кухне, где было выпито столько чая. Где можно было говорить обо всем, без утайки.

Уверена, у меня еще долго будет желание забежать к ней на пути к дому, позвонить ей, посоветоваться, обсудить, поразмышлять вместе. Сообщить важную новость, поделиться комментарием к актуальному материалу в «БИЗНЕС Online», не обязательно Чернобровкиной, ссылкой на свой новый материал в «Казанских историях»...

Свой очерк, написанный уже после похорон, я назвала  Лена Чернобровкина: известная и неизвестная.  Это уже его вариант, существенно дополненный после знакомства с ее личным архивом.

Ей «как мавзолей земля»

Захотелось прочитать всё стихотворение боевого танкиста Сергея Орлова. А оказалось, это фрагмент поэмы, которая родилась у него в 1944 году в окопах после гибели друга. Хотя его строка – о другой ситуации и другом времени, но суть та же. Лену мы тоже зарыли в шар земной… Как того солдата. Что-то есть в их судьбах общее.

Его зарыли в шар земной,

А был он лишь солдат,

Всего, друзья, солдат простой,

Без званий и наград.

Ему как мавзолей земля -

На миллион веков,

И Млечные Пути пылят

Вокруг него с боков.

На рыжих скатах тучи спят,

Метелицы метут,

Грома тяжелые гремят,

Ветра разбег берут.

Давным-давно окончен бой...

Руками всех друзей

Положен парень в шар земной,

Как будто в мавзолей...

Лена тоже – «без званий и наград». Лишь в прошлом году, благодаря исполнительному директору Союза журналистов РТ Ралие Фасхутдиновой, она получила Памятный знак Союза журналистов России – за особые заслуги перед журналистским сообществом. Ее, конечно, трудно назвать «рядовым» этого сообщества, поскольку она была главным редактором двух газет: «Новая Вечерка» и «Пульс жизни».

Еще была в ее биографии газета «Провинция» (выходила с июля 1999 года), где она была председателем редакционного совета, а по сути - редактором. Которую она после выпуска нескольких номеров передала Артему Карапетяну, оставшись политическим обозревателем.

Время тогда было особенное, предвыборное – формировался второй состав Государственного Совета РТ, выбирались депутаты новой Государственной Думы. Ее вдохновляло то, что она вместе со своей газетой может повлиять на выбор избирателей. Так что ей было интереснее не руководить другими, а писать самой. В номере 16 (29.10 – 4.11.1999) было опубликовано ее «околонаучное исследование» под названием «13 методов борьбы власти с оппозицией», где она рассказала о конкретных ситуациях и конкретных людях, которые тогда не устраивали власти республики. Написала честно, без намеков.

После выборов проект под названием «Провинция» исчерпал себя, но Чернобровкина имела запасную трибуну. Она и в 1999-м писала не только в эту газету. 

Должна отметить, Лена была начисто лишена «командирского» голоса. Помню в «Вечерке», когда ей надо было договориться о встрече с какой-то важной капризной персоной, она просила звонить меня. «У тебя это лучше получился, у тебя голос другой», – говорила она. Зато за письменным столом эта мягкая Лена писала такое, что приводило в трепет многих.

Таких, конечно, уважают. Чему доказательством слова соболезнования Фарида Хайрулловича Мухаметшина, приведенные в «БИЗНЕС Online»:

«Я с тревогой и сожалением узнал о том, что скончалась … известный журналист нашей республики Елена Чернобровкина. Мы ее хорошо знали. Она активный человек с собственной позицией по многим вопросам…».

Но государственных наград таким, как правило, не дают. 

Знаменательный день в редакции "Вечерки" - мы только что узнали, что А.П. Гаврилов избран народным депутатом СССР

Ее имя во время перестройки знала вся читающая Казань. А это была огромная аудитория, которая жила одной надеждой на лучшее. Сегодня такое – большая редкость, поскольку журналистика, за редкими исключениями, обезличена. Имен журналистов народ, как правило, не запоминает. Телевизионщики не в счет. Да они и сами к этому особо не стремятся. Лишь бы зарплата и гонорар были побольше.

Журналистика сейчас совсем другая. Но это тема отдельного разговора. И, судя по комментариям в сети, так думаем не только мы, журналисты советской эпохи. Ведь проститься с Леной пришли не только ее коллеги, но и те, про кого она писала, просто читатели. Как оказалось, нас не так уж мало.

Известность Чернобровкиной – большей частью из той, гавриловской «Вечерки», которой она отдала 20 лет своей жизни. Это были дрожжи, на которых поднялись многие, кто работал тогда с Андреем Петровичем Гавриловым.

На церемонии прощания про Лену говорили, что она последний романтик журналистики. Это не совсем так. Нас, из «гнезда Гаврилова», конечно, осталось уже мало. Большинство сменило творческую работу на творческий отдых. Есть «птенцы» высокого полета, которые летают теперь совсем по другим орбитам. Но продолжает издавать свою газету «Честное слово» Игорь Дурманов, делая ее по лекалам нашей «Вечерки». Выходит газета «Отражение» Артура Гафарова…

Меня, конечно, трудно назвать романтиком, поскольку я всегда смотрела на жизнь более трезвыми, чем Лена, глазами. Я тоже из породы оптимистов, только я оптимист просвещенный. Мы этим очень отличались, я и Лена. В 90-е годы я не раз иронизировала над ее наивностью, святой верой в светлое будущее. Но разве всем нам не хотелось того же самого?

Моя первая ученица

Ее первый опыт общения с журналистикой приходится на 1967 год - она послала письмо в редакцию газеты «Комсомолец Татарии» с просьбой прислать текст какой-то песни. Какой, не знаю. Ее письмо не сохранилось. Сохранился ответ Надежды Сальтиной, которая мягко объяснила читательнице, что у журналистов много других дел и песен они не посылают.

В 1971 году она стала студенткой отделения журналистики КГУ, практику проходила в Набережночелнинской газете "Знамя коммунизма" (1974).  В 1975-м ее посылали на практику в редакцию газеты "Ленинское знамя" (Москва), но, видимо, не получилось, и с  1 сентября по 6 ноября она вновь работала в редакции  «Комсомольца Татарии». В архиве Лены сохранилась характеристика, подписанная той же Надеждой Андреевной. Судя по сохраненным газетам с материалами Чернобровкиной, преддипломная практика была очень успешная. 

Мы с ней шли одной дорогой целых 45 лет. Познакомились в университете весной 1976 году, когда она была выпускницей, а я начинающим преподавателем кафедры журналистики. Ф. Агзамов, заведовавший тогда кафедрой журналистики КГУ, пригласил меня временно заменить Т. Карлову, которая уезжала читать лекции в США. Занятия по практической стилистике начинались в сентябре, и Флорид Ахметович предложил для начала стать руководителем трех дипломниц: Елены Чернобровкиной, Валентины Урываевой и, если память не изменяет, Людмилы Егуековой.

Лена, получив диплом, была направлена в Куйбышев (областной), в редакцию газеты «Волжский комсомолец». Жила в двух часах езды электричкой от моих родителей. Но мы ни разу в это время не встретились, хотя я дважды в год бывала в Куйбышеве (у меня родители жили в Куйбышевской области) и после электрички мне приходилось долго ждать на вокзале казанский поезд. Не могла она иметь желания встретиться с человеком, с которым общалась считанные дни. С дипломной работой у нее проблем не было, и научный руководитель был больше для проформы.

Лена всегда вспоминала куйбышевскую редакцию только восторженными словами. Поддерживала с коллегами связь и на расстоянии. Хранила книги Владимира Шикунова, которого считала для себя образцом в журналистике, где бы он ни работал: в областной газете «Волжская коммуна», собственным корреспондентом «Труда» и «Водного транспорта». 

Володя Зотов попросил нас с Леной улыбнуться...

В куйбышевской редакции она впервые увидела свой материал в книге. В 1977 году в серии «Так закалялась сталь» вышел сборник материалов журналистов города «Юность беспокойная моя», где был ее очерк «Венсеремос» — о строительном студенческом отряде с таким названием. Она подарила книгу родителям, в автографе просила не судить строго ее первый опыт.

Непросто было расстаться с новыми друзьями, но Ильгизар Шайхуллович Хабибуллин, заместитель редактора будущей газеты, который приехал за ней в Куйбышев, видимо, был очень убедителен. О том, как это было, она рассказала в альманахе «Казанские истории», который в 2021 году мы выпустили с Олегом Маковским. Даже если не видели его, можете прочитать воспоминания Елены на нашем сайте — Елена Чернобровкина: «Вечерка» рассказывала про то, что интересно людям.

С 22 января 1979 года у нас с Леной был один кабинет на четвертом этаже ТГЖИ, где квартировала редакция новой газеты «Вечерняя Казань», один отдел – науки, учебных заведений и культуры, в котором Лена отвечала за науку и вузы. Позднее нам дали еще одну комнату, и мы сидели уже по соседству. Чуть больше двенадцати лет вместе, до 31 января 1991 года. Она пришла в редакцию раньше меня — 4 декабря 1978 года, принимала участие в выпуске первого номера.  

Лена работала с внештатными авторами, которых у нас в отделе было очень много. Писала репортажи, брала интервью, готовила к печати десятки материалов казанских ученых и педагогов высшей школы. И еще поила чаем многочисленных гостей нашего отдела: артистов, композиторов, писателей, художников. Ее чай оставил у некоторых из них такой значимый след, что известный музыковед Георгий Кантор в своей книге воспоминаний в числе журналистов «Вечерки», пишущих на темы культуры, назвал и Лену. Впрочем, если надо, она могла писать и «на темы культуры». Не помню ни одного случая, чтобы Лена отказалась от какого-то задания, что порой случалось с другими коллегами по отделу.

Она была редактором стенной газеты редакции «Трибуна – люду», каждый выход которой становился событием. Легко сочиняла стихи к памятным событиям. Некоторые сохранились в моем личном архиве. В том числе посвященные моей персоне. Например, такое, написанное в 2001 году, к 50-летию:

Говорят у нас порой:

Юлий Цезарь – вот герой!

Сразу много успевал:

Спорил, слушал и писал –

это все одновременно,

и отлично непременно.

 

Мы не против: был такой

удивительный герой.

Был, конечно, кто бы спорил,

Но его заткнет за пояс

наша Любушка-Любаша,

наш спецкорр, отрада наша.

Заменяет нам она

десять Цезарей одна.

В какой-то степени этот стих был и про нее. Во время перестройки она писала практически в каждый номер.

Однажды наша Лена стала не просто корреспондентом, а известным общественным деятелем. Своего рода символом перемен, о чем говорили многие на траурном митинге 30 декабря. Ее публикации порой воспринимались как воззвания.

Гаврилов не раз, в узком кругу и публично, подтрунивал надо мной: «Гнобила талант Чернобровкиной, не давала ей раскрыться…». Дело в том, что в 1988 году Андрей Петрович, набравшись в Москве демократических новаций, упразднил в нашей редакции отделы. Каждый стал самостоятельным журналистом. Коллеги посмеивались над нашей отставкой, а Сережа Федотов даже сочинил песенку про «восемь безутешных завотделов».

Лена оказалась готовой к самостоятельному полету. Вот как она написала об этом крутом повороте ее творческой биографии:

«Именно здесь в 1987-м я влетела в политику, хотя до этого тихо-мирно писала про науку и образование. Но мой зав. отделом и мой Учитель еще с Казанского университета Любовь Владимировна Агеева вывернула мне руки (умеет, умеет!) и заставила написать про смелую акцию необузданных студентов КГУ к 100-летию сходки с участием Владимира Ульянова. Студенты вышли под революционным, «криминальным», ужасным, возмутившим донельзя обком и горком КПСС лозунгом «Вся власть советам, а не горкомам!». Про что я и написала – с превеликим одобрением».

С 1 августа 1991 года, уже после моего ухода из редакции, Лена стала старшим корреспондентом. 

Елена Чернобровкина и Раиса Сайфуллина, наш художник

В июле 1995 года, когда новый главный редактор Хазбулат Шамсутдинов восстановил в редакции прежнюю структуру, изменив ее с учетом времени и назвав отделы редакциями, Лена была переведена на должность редактора отдела политики. Но в то время в журналистике не существовало начальников. Это была формальная запись в трудовой книжке. Все знали Чернобровкину как автора, по публикациям.

Она восприняла эпоху перестройки и гласности со всем жаром души, наивно веря, что вот-вот, уже завтра, воссияет над нами солнце новой жизни, без вранья и лицемерия, когда уйдут в прошлое партократы, губители всего хорошего, которых она не любила, и на их место придут такие, как ее друзья из депутатской группы «Народовластие». Она бывала на всех митингах, полагая, что именно там творится история. Как орден на груди, воспринимала возможность взять интервью у главного демократа страны. У нее было два таких интервью в 1990 году: «Борис Ельцин: «Вместе мы крепче» от 13 августа и «Борис Ельцин: «Выполнить волю народа» от 10 декабря. Я разместила их на сайте «Казанских историй» - Борис Ельцин и Татарстан: опыт 90-х годов.

Она смотрела на Бориса Николаевича Ельцина, как на Господа Бога, и только глубокое ко мне почтение не позволяло ей послать меня к черту, когда я говорила о нем нелицеприятно.

Лена была удивительно мягкой и доброй с людьми. Но трудно найти еще человека с таким твердым характером, с такой силой волей, с такой решимостью «кидаться на амбразуры» во имя того, во что она верила.

Как мы оказались в разных «лагерях»

Впервые мы сильно разошлись, когда в нашей редакции появились планы отказаться от учредительства КПСС. «Вечерка» не была первой в стране, в ту пору многие газеты выходили из-под контроля органов партии. В нашей республике — точно первая. Читателей известили о создании «народной газеты». Как развивались события дальше, я написала в историческом очерке для альманаха о «Вечерке». Повторяться не буду.

Мы с Леной неожиданно оказались в разных «лагерях». Она — за свободу слова, я, получается, против. В отличие от других коллег, она знала, чем вызвано осложнение наших отношений с Гавриловым. Пыталась нас примирить, как не раз делала, приглашая к нам, в отдел, Андрея Петровича «на чай». Но когда в 1990 году увидела, что меня нет в списке учредителей акционерного общества «Вечерняя Казань», возражать не стала. Точно так же промолчала, когда меня и еще нескольких коллег, начинавших газету в 1979 году, в мае 1993 года лишили акций. У нас был трудный разговор, когда мы осмысляли, что произошло с нашей любимой газетой. Мы говорили об этом впервые за долгие годы, и, конечно, слышать меня ей было не очень приятно. 

Безусловно, в то время Чернобровкина была главным журналистом газеты, а, может, и всей Казани. И если бы тогда она повела себя по-другому, жизнь «Вечерки» после Гаврилова могла бы сложиться иначе. Она слепо доверилась бывшему сокурснику, была наверняка первой, кто за него проголосовал, когда выбирали нового главного редактора. Сокрушалась потом, а что толку? «Народная газета» стала газетой частной.

У Лены в 90-е годы была тьма почитателей, но появились и недоброжелатели. Кто-то из коллег написал в «Казанских историях», что Лене даже предлагали телохранителя — на всякий случай. Тогда, на волне гражданской активности, на многолюдных митингах бывали и шизофреники.

Сторонники Ивана Грачева были ей, как братья. Она не терпела критики в их адрес даже от меня. Поддержка «Вечерней Казани», Елены конкретно, придавала членам депутатской группы «Народовластие» силы и популярности. И благодаря наличию в Верховном Совете реальной демократической оппозиции, у которой было две трибуны — в парламенте и «Вечерке», спасло республику от опасных решений.

Журналистская судьба сводит не только с теми, кто тебе приятен. К Фаузие Байрамовой и к дискуссии на национальные темы, которую я вела в газете, Лена относилась с опаской. Будущую татарскую «Жанну де Арк» узнали в Казани благодаря публикациям о Татарском общественном центре в «Вечерке». Фаузия бывала в нашем отделе. У них с Леной были разные позиции в борьбе за суверенитет Татарстана, но они никогда не встречались в открытых дискуссиях. Хотя позиции некоторых националов выйти из России Лена сопротивлялась яростно. 

Их публичный разговор состоялся только в марте 1996 года. Но в интервью «Дар - от Аллаха, характер - от звезд» Лена не спрашивала Фаузию о политике. И рубрика в иллюстрированном приложении «Конец недели» называлась «Ни слова о политике». Хотя совсем без политики не получилось...

Видимо, этот снимок Василия Мартинкова был сделан тогда, в 1996 году 

Популярность голову Елены не кружила. Но я с тревогой наблюдала, как менялся ее характер. В голосе всегда отзывчивой и доброжелательной подруги появилась сталь. Она стала жесткой в разговоре. Однажды мы чуть не поссорились. После стольких-то лет дружбы!

Началось всё с ее разговора на моих глазах с кем-то из посетителей. Немолодой по возрасту, он пытался вразумить Лену — не так плоха прежняя жизнь, чтобы ломать ее через коленку. Она была вежлива, но неприступна, всем своим видом показывая, что продолжать разговор не имеет смысла. Наш гость почувствовал это — и ретировался.

Мы продолжили начатый с ним разговор, и теперь уже я увидела высокую стену, которая только что разделяла ее с нашим гостем, читателем, между прочим. Впрочем, со мной она все-таки была миролюбива. «Ты, Люба, хороший человек», — сказала она. — Но ты не права». Помню, я тогда высказала ей всё, о чем давно хотелось сказать. Не про то, что я не очень верю в ее мечтания, а про то, что лучше знаю отечественную историю, когда после оттепели непременно бывают холода…

Тогда я предложила ей больше не вести дискуссий на политические темы. Поговорить через 10 лет, когда будет ясно, чем «дело кончится». Тот, кто окажется не прав, купит бутылку коньяка.

 Девичник на день рождения Чернобровкиной 17 мая

В 1995 году Лена, наблюдая, как на выборах первого созыва Государственного Совета РТ вытесняли кандидатов-демократов, писала остро и даже зло. Не были избраны 46 кандидатов РиЗа (избирательный блок «Равноправие и законность»), в том числе Иван Грачев, Зиннур Латыпов, Ильдус Салахов, Ильдус Султанов, Вячеслав Утехин и другие, у которых был конструктивный опыт взаимодействия с руководством республики. Депутатом стал лишь  Сергей Осколок. Такая же картина была в Казанском городском Совете, куда баллотировались 17 ризовцев. Не оказалось в республиканском парламенте и националов, с которыми в трудные минуты группа «Народовластие» умела находить общий язык.

Государственный Совет в 1995 году она не приняла. Помню, долго не откликалась на мое приглашение приходить на сессии. Я в это время уже работала в пресс-центре парламента. Зачем тратить время на «карманный» Госсовет? Потом стала приходить, но неизменно писала критические заметки. Лишь подводя итоги первого созыва, перечислив то, что не сделано, отметила и что-то положительное. Фрагменты этого материала под заголовком «Чего НЕ сделал и ЧТО сделал парламент Татарстана?» из газеты «Провинция», опубликованного в конце декабря 1999 года, можно прочитать в четвертом томе книги «Республика Татарстан: новейшая история».

С болью Лена наблюдала, как теряла свою былую силу оппозиция. И демократы, и националы. Всё, что думала об организаторах  выборов 1999 года и нечестном подведении итогов голосования, сказала в статье «В парламенте — короли, поэтому все мы — нищие», опубликованной в газете «Казанский базар» в марте 2000 года, когда, наконец, завершились все судебные процессы.  

В 2001 году она написала книгу «Демократическая оппозиция: 10 лет пути», сделав достоянием широкой общественности некоторые факты кулуарных боев в Верховном Совете республики. Это была книга репортера-летописца. Лена не сделала даже попытки проанализировать, почему в трудном поединке с властью  оппозиция проиграла. Она просто не могла оценить своих друзей критически, а потому не искала причины слабости их позиции в диалоге с опытным партаппаратчиком Минтимером Шаймиевым. 

Как многие казанские демократы, Лена с большой надеждой смотрела на Москву, где, как ей казалось, демократии и успехов в рыночных реформах было куда больше. Но в 1993 и 1996 годах эти надежды оказались поколеблены. В 1993-м был расстрел из танков российского парламента, а в 1996-м пришлось вообще на время забыть, что такое демократия.

«Вечерняя Казань» не могла не включиться в кампанию по выборам президента Российской Федерации, которая проходила под лозунгом «Голосуй, а то проиграешь». В Татарстане обошлись без массовых митингов с популярными артистами, но кандидата в президенты Бориса Ельцина встречал лично Минтимер Шаймиев (дорогой гость был приглашен на открытие нового концертного зала на площади Свободы), а Михаила Горбачева, тоже кандидата, — официальные лица рангом поменьше.

По результатам Всероссийского конкурса Центризбиркома России  и Союза журналистов РФ на лучший материал,  освещающий  выборы президента России, Чернобровкина была удостоена второй премии в размере 10 миллионов рублей — «за профессионализм, активную позицию и творческий подход». Победителей и лауреатов награждали в августе 1996 года в Москве. 

В ее архиве сохранились заметка об итогах конкурса, сканер телеграммы-приглашения с ее пометками, копия протокола конкурсной комиссии, а также снимок, где Лена — с депутатами Государственной Думы РФ Владимиром Лысенко и Эллой Памфиловой, билет в Третьяковскую галерею.

Не думаю, что эта премия сильно радовала Чернобровкину, поскольку она, находясь в самой гуще событий, видела, кто оплатил беспрецедентный вклад «независимых» СМИ в «демократический выбор» избирателей. Как-то напомнила мне известную поговорку: «Борис Ельцин — конечно, сукин сын, но это наш сукин сын».

Лена не скрыла от читателей, что Татарстан по итогам второго тура отправил в Москву сведения, не отражающие итогов реального голосования, но на этот раз обошлась без традиционных упреков руководству республики. Со временем она несколько изменила свое отношение к Борису Ельцину,  то ли под напором моих аргументов, то ли под впечатлением политических событий в Москве, которые ее уже не радовали. 

4 июня 1998 года в соответствие с федеральным законом «Об акционерных обществах» АО, созданное в редакции, было переименовано в закрытое акционерное общество (ЗАО) «Вечерняя Казань». В то время Шамсутдинов уже считал «Вечерку» своей личной газетой, и потому ему не могли нравиться выступления Чернобровкиной на летучке в защиту коллег, которых он «приговорил» к увольнению. И 9 декабря 1998 года она тоже оказалась в списке уволенных. То ли главный редактор сам того захотел, то ли кто-то об этом его хорошо попросил.

Смешно, но 9 декабря 1998 года Лену уволили из редакции «Вечерки» за прогул! Ее, журналиста, имя которого в значительной мере прибавляло тираж газеты, к тому времени уже не такой большой, как при Гаврилове! Оставшиеся в редакции коллеги рассказывали, что она пошла на прямой конфликт с  Шамсутдиновым, защищая уволенных им журналистов.

Лена не любила вспоминать свой разрыв с «Вечеркой». Вспомнила только то, что могло добавить мне нужной информации, когда я писала исторический очерк о редакции.

Это было постыдное зрелище. Был суд, на заседании которого я выступила свидетелем, сообщив, что в часы прогула Чернобровкина была в пресс-центре парламента. Хотя мне настоятельно советовали не делать этого. От Союза журналистов представили официальную бумагу, в которой сообщалось, что журналиста в силу специфики его работы нельзя уволить за три часа отсутствия в редакции.

Райсуд Московского района 16 марта 1999 года  восстановил Лену в прежней должности. обязав редакцию оплатить трехмесячный простой. Но в редакцию, которой Чернобровкина отдала почти 20 лет своей жизни, она уже не вернулась. Даже трудовую книжку не забрала. Официально ее уволили только в конце декабря 1999 года — в связи с истечением срока контракта.

Она еще довольно долго оставалась акционером «Вечерки», но на деле этот статус не давал ей  никаких прав, чтобы повлиять на характер газеты. Такой в стране получилась приватизация. Со временем главный акционер нашел способ, как собрать все акции у себя. Последними из списка выбыли В. Музыченко и Е. Чернобровкина. Лена продала свои акции (на тот момент их было 360) в августе 2001 года.

Несколько скупых слов по случаю безвременной кончины на излете 2021 года — это всё, что она заслужила в редакции «Вечерки».

Бутылка коньяка как привет из 90-х годов

1998 год мы с ней помнили по многим причинам. В мае провожали в Брюссель Василия Лихачева, которого она очень уважала. Он уехал тогда постоянным представителем России в Европейском союзе.

Кстати, Лена намеревалась написать очерк-воспоминание о нем, о том времени, когда слово «демократия» еще не было ругательным. 5 января 2022 года Василию Николаевичу исполнялось 70 лет.

В июне 1998 года мы чуть не разорвали с ней отношения. Однажды она известила меня по телефону, что в очередном субботнем выпуске цветного приложения «ВК» «Конец недели» (6 июня 1998), который печатался за границей, я смогу прочитать мое интервью о том, с какими мыслями я иду на работу в Кремль. О том, что я получила приглашение Минтимера Шариповича Шаймиева возглавить объединенный пресс-центр органов государственной власти, тогда знали немногие. Эту новость сообщил на своей прощальной пресс-конференции Лихачев. И попросил, пока не будет официального сообщения, об этом не писать. Совета послушали все, кроме Чернобровкиной. Она сразу попросила меня ответить на несколько вопросов, но я категорично отказалась. Она смиренно согласилась.

В рабочей сутолоке я не придала значения тому, что Лена, ожидая у меня в кабинете встречи с одним из депутатов, задает подозрительно много вопросов. И о работе нового пресс-центра, и о моем настроении, и даже о платье, в котором я приду на новую работу в первый день.

О, сколько неприятных слов Лена тогда от меня услышала! Работая в парламенте, я, в отличие от нее, знала, что такое субординация, и предполагала, как отнесутся к этому интервью в Кремле и зданиях на площади Свободы. Особенно меня возмутили заголовок и подзаголовок: «Кремль — с думой о... гардеробе. О чем думает деловая женщина, отправляясь на работу в Кремль?». Они были в духе новой журналистики, в которой ради привлечения внимания читателей годится всё. И это — от Чернобровкиной, большого профессионала, нарушившего все законы жанра интервью!

Лена даже не оправдывалась, поскольку, скорее всего, понимала, как нехорошо меня подставила. Раньше она об этом не подумала. Она думала только о том, что сообщила новость первая. И еще, как сказала мне потом, о том, как журналистам повезло – теперь не будет проблем с информацией не только в парламенте, но и в исполнительной власти.

Не знаю, как ей удалось уговорить Шамсутдинова дать в пятничном номере «ВК» (5 июня 1998) комментарий Лены к злополучному интервью и ее извинения:

«К сожалению, в понедельник «Вечерка» не выходит. Так что мы публикуем интервью в субботнем номере. Очень надеюсь, что Любовь Владимировна не обидится. Во-первых, она 13 лет проработала в «Вечерней Казани» и знает, как наша газета стремится опередить всех. Во-вторых, Агеева сама учила меня добывать информацию даже в экстремальных условиях. И научила».

«Такого, наверное, в журналистской практике не было – чтобы опровержение вышло раньше основного материала!», – писала Лена в покаянном письме, которое прислала мне потом вместе с поздравлением по случаю Дня учителя. Она еще долго чувствовала угрызения совести, полагая, что из-за этого глупого интервью в Кремль ее подруга не попала.

Дело в том, что уже в понедельник меня известили, что объединенного пресс-центра не будет и я остаюсь в парламенте. Утешало ее только то, с какой радостью и облегчением я восприняла это известие. Отказаться от приглашения не могла – не тот случай. С удовольствием бы поработала с Шаймиевым. Но что-то мне подсказывало, что с моим характером в президентском дворце я не приживусь. Так что Лену впору благодарить было. 

Трудные, но счастливые годы совместной работы в «лучшей газете Казани, республики, страны и мира!!!», — так Лена написала о «Вечерке» в своих воспоминаниях. Общая боль потерь, сначала — Андрея Петровича Гаврилова, нашего редактора, потом — нашей «Вечерки». Газета осталась, но это была уже не наша «Вечерка».

В январе 1991 года наши творческие пути разошлись. Она осталась в новой «Вечерке». Я ее не приняла и работала в другой редакции — «Казанских ведомостей». Лена благословила меня в интервью, опубликованном в «Вечерней Казани» 7 марта 1991 года.

У нас и без четвертого этажа в ТГЖИ было много общего. Похожие взгляды на жизнь, похожие, но не одинаковые; общие друзья, одна профессия, одни радости и одни проблемы.

Естественно, я читала еженедельную газету «Новая Вечерка», созданную в феврале 1999 года коллегами после ухода от Шамсутдинова. Она была ее редактором. Учредителем газеты была Ассоциация естественно-исторических исследований в лице бизнесмена Камиля Шайдарова, поддержавшего Лену и других вечеркинцев в их конфликте с Шамсутдиновым. Потом их взгляды на газету разошлись, и Лена уволилась из редакции. 

Она не раз говорила, что редактор из нее получился плохой, хотя наверняка сотни людей с ней не согласятся. Но журналист она была классный. Ее всегда было полезно и интересно читать. Где бы она ни публиковалась. Соглашался ты с ней или нет. Она была воплощением истинного журнализма – честного, справедливого, человечного. Ее душа болела одинаково и за судьбу страны, и за судьбу конкретного человека. И если такой журналист не нужен, то это яркая характеристика общества, в котором он живет.

Все эти годы она, как могла, помогала кандидатам от избирательного блока «Равноправие и законность» победить на выборах. В 1995 году ее фамилию можно было встретить на страницах общественно-политического еженедельника «Казанский курьер» (редактор В. Михайлов).  В декабре 1999 года она призывала голосовать за Владимира Беляева, который баллотировался в республиканский парламент, читателей информационно-аналитического еженедельника Iglan. Чаще всего писала о Иване Грачеве (в 1999-м, когда он баллотировался в Думу, Лена была у него доверенным лицом), и Александре Штанине, кандидате в Государственный Совет РТ.

У РиЗа в это время было свое издание – общественно-политическая независимая газета «Только так», которую учредил Юрий Ростовщиков. В качестве развлекательно-политической независимой газеты она была трибуной избирательного блока и на выборах президента РТ в 2001 году. Автором большинства материалов от кандидата на эту должность Грачева была Чернобровкина.

В ее трудовой книжке многие издания, в которых она работала после 1998 года, не указаны. Время тогда было бесшабашное, настоящего делопроизводства во многих организациях не было, зарплата и гонорар выдавались, что называется, в конверте.  

После ухода из «Новой Вечерки» Лена писала для газеты «Прямая речь», где редактором была ее подруга Людмила Карташова. Предложили должность редактора Чернобровкиной, но она отказалась. Зато рубрика «Политика с Еленой Чернобровкиной» появлялась в каждом номере. Она  поддерживала депутатов, которые боролись против выборов в парламент глав городов и районов республики, помогала читателям самоопределиться на выборах президента Татарстана, писала о том, всем ли в республике живется хорошо. 

Но газета просуществовала недолго. Когда ее не стало, Чернобровкина переключилась на издание Ассоциации в поддержку предпринимателей в РТ, созданной Иваном Грачевым. Газета называлась «Союз предпринимателей» и выходила в 2002 году. Кроме Лены, в ней публиковались Владимир Музыченко и Валерий Курносов.

Стоит отметить, что тема поддержки малого бизнеса, которой она увлеклась, общаясь с Грачевым, оставалась в поле ее зрения до конца жизни. В 2010 году она была награждена Дипломом I степени на конкурсе журналистских работ и медиа-проектов о развитии малого и среднего предпринимательства в РТ, как корреспондент газеты «БИЗНЕС Online». В 2013 году Чернобровкина получила Диплом Торгово-промышленной палаты РТ за долголетнее плодотворное сотрудничество с ТПП.

Кстати, еще одна тема, которая была постоянной для нее, - местное самоуправление. Она заинтересовала ее в редакции газеты «Пульс жизни», когда она обратила внимание на работу представительной власти низшего звена. За большой вклад в популяризацию местного самоуправления газета была награждена Почетной грамотой Комитета Совета Федерации по вопросам местного самоуправления (к сожалению, на документе не указан год награждения).

А в апреле 2005 года газета «Пульс жизни» была названа победителем второго Всероссийского конкурса публикаций о местном самоуправлении «Власть народная», организованного администрацией Президента РФ, Советом Федерации, Союзом журналистов России и Фондом развития информационной политики. Главный редактор получила Диплом Союза журналистов. 

19 сентября 2006 года датирован Диплом победителя Всероссийского конкурса региональных СМИ «Социально-экономическая проблема региона и ее решение», подписанный Председателем Совета Федерации, председателем Российской партии жизни С.Н. Мироновым. Награждена Елена Чернобровкина (газета «Пульс жизни», Татарстан).

В 2000 году Лена пришла в редакцию газеты «Восточный экспресс», главным редактором которой был Рашид Галямов, ее коллега по «Вечерке». Он недолго работал там экономическим обозревателем. Лене нравился коллектив, по духу была газета, интересная, в меру боевая. Рашид Галямов делал ее для умных людей, которые и в век интернета понимают ценность печатной газеты. Но время на дворе было другое – и Галямов из газеты ушел. Умных оказалось не так много.

«До сих пор сожалею, что та газета закрылась – там была такая глубокая аналитика, которую татарстанские власти, естественно, принять не смогли», – так писала Чернобровкина о «Восточном экспрессе».

Однажды она неожиданно пригласила меня в гости, а дома напомнила о нашем договоре времен перестройки. На столе стояла бутылка коньяка…

«И работа потрясающе интересная, и газета великолепная»

О чем только не говорили мы на ее кухне? Приходилось и о нарядах, и о рецептах новых блюд. Но чаще о политике. Мы пытались понять, почему всё в нашей жизни случилось так, а не иначе. Почему не оправдались наши надежды? Почему люди так быстро забыли про то, ради чего шли на митинги? Почему новая жизнь стала вдруг сильно напоминать ту, которую мы видели до перестройки?

В сентябре 2002 года Лена не побоялась принять приглашение Рафгата Алтынбаева на должность главного редактора газеты «Пульс жизни».  Работала без каких-либо ограничений и подсказок, что очень высоко ценила. Вот как Лена писала о работе в этой газете:

«Особый мой опыт и особая благодарность Рафгату Закиевичу Алтынбаеву за возможность порулить газетой «Пульс жизни». Это и представить трудно – чтобы в авторитарной России и авторитарном Татарстане выходила газета, где мы писали то, что думаем, без оглядки на власти! В общем, газету однажды заслуженно (горжусь!) арестовали. Не шучу, на выборах машину с тиражом задержали на подъезде к Казани (мы печатали в Йошкар-Оле), газету арестовали и выкинули на обочину. А потом и вовсе сожгли. И никакие суды нам не помогли. Так что в другой раз мы тираж привезли ночью, на снегоходе, через Казанку…».

Это случилось в конце февраля 2004 года. Тогда не дождались очередного номера не только читатели, но и три кандидата в депутаты республиканского парламента, чьи предвыборные материалы были в нем.  На въезде в Казань у пункта милиции на Горьковском шоссе машину с тиражом остановили...  Конфисковали не только свежий номер - 142500 экземпляров, но и приложение на татарском языке, 38 тысяч.

16 марта мировой судья 6-го судебного участка Вахитовского района Казани посчитал эти действия законными, редакцию обвинили в административном правонарушении и оштрафовали на 200 тысяч рублей. Конфискованный тираж было решено уничтожить.

Решением судьи Вахитовского районного суда от 2 апреля постановление мирового судьи было оставлено без изменения. Верховный суд РТ 5 мая отказался принять кассационную жалобу редакции. Верховный Суд Российской Федерации рассмотрел  судебные постановления в отношении АНО «Редакция газеты «Пульс жизни» 18 апреля 2005 года, и производство по делу было прекращено. Поскольку к этому времени истек срок давности содеянного. 

Но в Казани об этом никто не узнал. Как, впрочем, и о самом инциденте с арестом тиража. Газета «Пульс жизни» тоже об этом не сообщила. Как говорится, дорога ложка к обеду…

В 2004 году Елена Чернобровкина занимала вторую строчку в республиканском списке кандидатов в депутаты Госсовета РТ от Российской партии жизни, но депутатом быть не хотела. Попросили. Кандидаты от Партии жизни депутатами не стали. Но 17 мая друзья сделали ей необычный подарок - самое настоящее удостоверение депутата Государственного Совета РТ Чернобровкиной Елены Николаевны. Нашли где-то настоящие корочки...  

У Российской партии жизни,  точнее – у руководителя регионального отделения  Рафгата Алтынбаева – были очень сложные отношения с руководством Татарстана, и это отразилось на личной судьбе Чернобровкиной. Газету пришлось закрыть. И 1 октября 2007 года она стала безработной.

Была большая опасность, что не сможет найти хорошую работу. В каких-то редакциях могли опасаться брать ее из-за Алтынбаева, попавшего в опалу. Где-то помнили ее разящее перо в «Вечерке». А время было уже другое, без публичной политики.

В 2007 году Лена публиковалась в общественно-политическом, информационно-агитационном, экономическом бюллетене «Знай - и решай сам!». В этом издании сошлись два ее интереса: партия «Справедливая Россия» и Иван Грачев. На федеральных выборах в Государственную Думу лидер движения «Развитие предпринимательства» Иван Грачев баллотировался от партии «Справедливая Россия».

Учредителем еженедельника был экс-депутат Верховного Совета РТ Анатолий Перов, издателем – ТРО ООД «Развитие предпринимательства», созданное Иваном Грачевым и его единомышленниками. Тираж был большой даже по тем временам: 100 000 – 200 000 экземпляров. 

Первого ноября 2007 года Лена была принята в журнал «Лидер Поволжья». Сначала была шеф-редактором, с января 2008 года – выпускающим редактором.

«Тоже отличный опыт – журнал пытался стать деловым, материалы мы давали интересные, про культуру и историю республики тоже рассказывали, авторы были сильные. Очень интересно было верстать цветной глянцевый журнал, дело для меня совершенно новое. Не справилась бы, если бы не Наташа Васильева-Ботвинова, гениальный художник», – вспоминала Лена.

Лена работала в этом журнале до ноября 2008 года. Журнал был коммерческий, какие-то материалы печатались на правах рекламы, правда, без указания на это. Но Лена готовила к печати некоммерческую часть издания: культура, история, краеведение...

2 ноября она пришла в новую газету «БИЗНЕС Online»,  которую создал Рашид Галямов. Его проект – электронная газета для умных людей – был необычный. Он требовал от журналистов огромной работоспособности. Но ей, прошедшей школу ежедневной «Вечерки», было не привыкать. Компьютером она овладела одной из первых в редакции «ВК». Главное – это была работа по душе. «И работа потрясающе интересная, и газета великолепная. Мне опять неимоверно повезло! Но про эту газету рассказывать не стану, тут надо писать отдельную книгу», – написала Лена в завершение своих воспоминаний для альманаха о «Вечерке».

Лена Чернобровкина и Рашид Галямов

В «БИЗНЕС Online» она пришла корреспондентом, долго не соглашалась на административную работу. Только в 2013 году была переведена на должность заместителя шеф-редактора. Авторских материалов на политические темы практически не писала. Брала интервью с интересными людьми, писала обзоры на разные темы (популярный жанр в «БИЗНЕС Online»), оформляла беседы за круглым столом, готовила к печати авторские материалы, в том числе Ивана Грачева, у которого есть блог в этой газете.

Она словно получила второе дыхание в этой редакции. Четырнадцать лет работы – как один день. Не заметила, как стала пенсионеркой. Изредка Лена говорила, что хотела бы работать не заместителем шеф-редактора, а рядовым журналистом, писать свои материалы, о том, что думаешь, что волнует. Впрочем, времена пошли другие. И мы не раз вместе сетовали, что ситуация сильно изменилась. Но и радовались, что на наше время пришлись лучшие времена отечественной журналистики.

Конечно, в «БИЗНЕС Online» она скучала по прошлой, прямо скажем, боевой жизни. Сознательно отказывалась от острых тем в авторских материалах. Не потому, что боялась за себя – у редакции и без нее порой бывали осложнения с власть предержащими. Рашид Галямов вспоминает, что на еженедельных заседаниях редколлегии Елена Николаевна никогда не пренебрегала случаем, чтобы напомнить молодым коллегам — журналисты должны стоять на страже ценностей демократии, прав и свобод человека. И пусть по современным меркам это звучит старомодно, Чернобровкина никогда не отступала от своих убеждений.

Однажды на каком-то мероприятии она встретилась с Минтимером Шаймиевым, которого раньше не раз критиковала. Первый Президент Татарстана расплылся в улыбке: «Лена, ты не меняешься: всё такие же кудряшки. Помню, как ты нас ругала». Ее уважали все — националы и имперцы, власть и оппозиция.

Она долго не хотела делиться воспоминаниями о «Вечерке», когда мы задумали выпустить о своей редакции книгу. Мне удалось доказать ей, что только мы можем оставить память о нашей газете. Так и получилось. Она не только написала (я разместила ее воспоминания в «Казанских историях» - Елена Чернобровкина: «Вечерка» рассказывала про то, что интересно людям), но и всячески помогала мне в подготовке  альманаха «Казанские истории» о нашей редакции для печати, внесла в общую копилку средств на это дело довольно большую сумму денег. Оплатила экземпляры для тех, о ком писала, с кем поддерживала связь многие годы. В первую очередь, для ризовцев.

Очередной сбор вечеркинцев на Арском кладбище, где похоронен А.П. Гаврилов

Работа над альманахом как будто вернула нас на четвертый этаж ТГЖИ, в наши молодые годы, под крыло Андрея Петровича Гаврилова, в те годы, когда газетное слово, как говорится, горы сдвигало. И это не могло пройти бесследно. Мы посмотрели на сегодняшнюю жизнь, как через мощную лупу.

Лена к этому времени все глубже уходила в свое новое увлечение – она писала фантастические повести. Сыграло свою роль ее многолетнее увлечение фантастикой. Из читателя она превратилась в писателя. Об этом я узнала в 2019 году, когда у Лены на сайте «ЛитРес» уже было 2 повести: «Хакер всея Руси» и «Лабиринты Фортуны». Уже после ее смерти выяснилось, что она попробовала себя как литератор еще в 1993 году, когда написала фантастический рассказ «Гость с планеты Ц». Были попытки работать в художественных жанрах в 1994 и 1996 годах.

Я старалась читать все ее материалы в «БИЗНЕС Online», но до литературных опусов руки не доходили. Во-первых, дважды за это время лежала в больнице, во-вторых, работала над четвертым томом книги «Республика Татарстан: новейшая история», которого Лена ждала, как из печки пирога. Кстати, она оценивала четыре  тома, изданные при поддержке моего соавтора Фарида Мухаметшина, прямо-таки восторженно. Если бы от нее это зависело, она точно дала бы за нее Государственную премию Татарстана, а то и России. Не думаю, что в этой оценке была только гордость за подругу. Это была для нее своего рода «машина времени», которая перебрасывала ее на много лет назад, в другие, памятные всем нам времена.

Мы договорились, что после выхода последней, девятой по счету, повести  в стиле фэнтези она даст мне интервью, и мы с ней очень сильно удивим тех, кто ее знает. Ведь мало кто знал о ее художественном творчестве, поскольку свои повести, которые можно найти на сайте «ЛитРес», она подписывала фамилией матери - Елена Гурьянова.

Теперь Лена на мои вопросы уже не ответит... И ничего уже не расскажет. Знакомство с ее личным архивом показало, сколь много она о себе не рассказывала, даже друзьям. Хотя кое-что все-таки рассказала, в воспоминаниях о «Вечерке».

Все коллеги, например, узнали, что ее отец, Николай Феофанович Чернобровкин, был журналистом, работал в пестречинской «районке» (в Пестрецах Лена родилась). Он умер в 1987 году, в 73 года. Я больше помню ее маму, Марию Семеновну, 1917 года рождения. Она умерла позднее, в 2000 году.  Я нечасто, но все-таки бывала у них дома. 

Лена серьезно учила немецкий язык. В ее личной библиотеке я нашла много книг на немецком языке. А в документах - свидетельство об успешной сдаче экзамена на знание ПДД. Наверное, хотела купить машину.  

О многом рассказала Людмила Карташова, с которой они дружили со студенческой поры. Например, о том, что Лена поступила в университет только с третьей попытки. Дважды хотела на филологический... А среди документов я нашла характеристику на счетовода Управления домами №23 Чернобровкину Елену Николаевну, которая участвовала в выпуске стенной газеты и была умелой, добросовестной работницей. Люда тогда вспомнила, что в 1968-1969 годах, не поступив в КГУ, Лена где-то работала. 

Интересно было узнать, как складывалась ее жизнь до журналистики, в школе №131, например. Прочитала самодельную книгу воспоминаний первого директора этой знаменитой школы Наталии Самойловны Кревер, которую подарила Лене, скорее всего, она сама. Подруга сохранила билет на торжества по случаю 50-летнего юбилея школы (сейчас лицей) в 2011 году. В буклете, изданном по этому случаю, среди знаменитых выпускников есть и Лена Чернобровкина. А вот на современном сайте лицея ее почему-то нет. 

Я записала всё, что вспоминали на поминальных обедах ее одноклассники, написала об этом — Каждый год – последняя суббота апреля у памятника Мусе Джалилю.  Вместе с ними мы погоревали, что архив класса, который Лена хранила и дополняла много лет, оказался в 2022 году в мусорном баке.

В архиве Лены я нашла блокнот с протоколами комсомольских собраний группы 415 на 2-4 курсах, подписанными комсоргом Чернобровкиной. Протоколы писали секретари Нафиса Сафина или Наталья Белогорцева, и потому я их легко прочитала, узнав, что главной проблемой группы все годы были пропуски занятий. Подчерк у Лены был совершенно не читаемый, но комсомольские протоколы, написанные ею тогда, еще расшифровать можно... 

Кстати, в одной группе с Леной учились, кроме Хазбулата Шамсутдинова, вечеркинцы Василий Беспалов, Султан Салимзянов, Татьяна Воскресенская 

Лена бережно сохраняла не только фотографии и документы, но и многие свидетельства своей творческой жизни - материалы для интервью, заметки для будущих книг. Сохранила городскую челнинскую газету «Знамя коммунизма», где проходила практику, номера «Комсомольца Татарии», где публиковалась  во время учебы в КГУ. Подшивки ее газет «Новая Вечерка» и «Пульс жизни» я передала в отдел периодики Национальной библиотеки РТ.

Попав в ее квартиру, я не обнаружила подшивки газеты «Провинция». У меня остались  только отдельные номера, которые передам в свой личный фонд казанского архива. Очень задиристыми были эти газеты. Теперь даже не верится, что был такой период в истории нашей журналистики... 

Лена относилась к свидетельствам прошлого, как историк, понимающий, что личные дела журналистов - не только наши личные, и когда-нибудь цены этому не будет. Так она думала об архиве «Вечерней Казани», который собирала и хранила многие годы. Как мне всё это пригодилось, когда я писала очерк о редакции!

К сожалению, часть ее личного архива я уже не застала, когда после смерти Лены попала в  квартиру на Чистопольской. Какие-то папки уже успели к этому времени выбросить. Видимо, ее родственники слабо представляли, что такое для нашего города  Лена Чернобровкина.

В архиве Лены я нашла несколько начатых рукописей. Рассказ «Ошибка командира», который она нигде не опубликовала, разместила в «Казанских историях» (Ошибка командира).  А ее фантастические повести мы с Олегом Маковским издали. Деньги собрали коллеги и друзья, главным спонсором стал Иван Грачев. Получился солидный двухтомник «Лабиринты Фортуны».

Работа была для нее всем

По возрасту я старше на целых пять лет. У меня, конечно, больше теоретических знаний – много лет преподавала в КГУ и КАИ. Училась вместе со студентами. Чуть больше журналистского опыта. А главное – больше внутренних «тормозов» и умения писать между строк, накопленного за годы цензуры. В «Вечерке» мы все учились друг у друга. Главным учителем был Гаврилов. Это не были, конечно, уроки в классическом понимании этого слова.

Чернобровкина лекций моих в университете не слушала, но всегда считала меня своим учителем. Это давало мне право изредка выступать в роли ее критика. Например, когда в постгавриловской «Вечерке» она писала нечто ей не свойственное – слишком дерзко, слишком размашисто, слишком грубо. Виновато поясняла, что таков заказ.

Много позднее она изредка приходила на мои занятия по информационному праву на кафедре истории и связей с общественностью КАИ. В 2021 году, когда в Университете третьего возраста была сформирована группа «Журналистика», просила присылать ссылки на мои лекции, которые я читала в режиме онлайн, в сети. 

Чего она еще не знала о журналистике, которой посвятила всю свою жизнь без остатка?! Есть такое понятие – сгореть на работе. На примере Лены эти слова применимы в полной мере. Работа была для нее всем.

Нельзя читать без слез комменты в сети после печальной новости. Вот что, например, написала бывший парламентский корреспондент ТНВ Юля Казанцева, которая живет сейчас в Италии:

«Невозможно подобрать слова, чтобы изложить то, что желает выразить душа в эти минуты. Пусть Её душа успокоится с миром, а память на этом свете о Лене будет только доброй. Другой попросту не может быть – насколько сердечным, искренним и светлым человеком она была при жизни, не говоря уже о ее творческих талантах».

…Лена была очень занята в последнее время. Предновогодние хлопоты в редакции – 25-ти часов не хватает. Везде так, а в «БИЗНЕС Online» особенно. В декабре, как правило, сдаются материалы на две январские недели.

Поскольку у нее не было куар-кода (она летом переболела ковидом, но лечилась самостоятельно – врача не дождалась), Лена почти никуда не ездила. Последний раз коллеги видели ее 24 ноября, в Доме журналистов, на «сороковинах» Юрия Ивановича Фролова.

На все мои приглашения погулять она отвечала вежливым отказом. Шутила: «Я гуляю. Правда, только до магазина».

Она хотела обязательно завершить вторую книгу про детективное агентство «Розыск» – «Дело о похищенной принцессе». Завершила, отправила модератору электронной библиотеки «ЛитРес» рукопись и обложку, получила подтверждение. 21 декабря повесть появилась на сайте. Возможно, она ее видела, поскольку несчастье с ней случилось на следующий день, 22 декабря, утром.

Успела! Это было главным в ее жизни, которая мало когда принадлежала ей лично. Бесполезно было призывать ее беречь себя, ведь мы уже люди далеко не молодые. Она этим жила, и в этом смысле была, безусловно, счастливым человеком. Поскольку чувствовала себя востребованной в редакции, нужной людям… Она считала себя счастливым человеком.

Думаю, не в одном доме сегодня вспоминают ее с благодарностью. Спасибо, что была, моя дорогая подруга!

 Этот снимок я сделала летом 2021 года, когда удалось вытащить Лену на прогулку по бульвару «Белые цветы» и парку Победы

Читайте в «Казанских историях:

Елена Чернобровкина: именная стипендия – награда посмертно

Как Елена Чернобровкина стала Еленой Гурьяновой

 Елена Гурьянова (она же Чернобровкина): «Какая чудная Игра…» - предисловие писателя Сергея Челяева

Лабиринты Фортуны Елены Чернобровкиной

 

ПОСТСКРИПТУМ

Стараниями редакции «БИЗНЕС Online» похоронили Лену достойно.  В газете появилось несколько материалов о ней («Ушла эпоха романтизма в журналистике»: не стало Елены Чернобровкиной; «Она откуда-то сверху смотрит, посмеивается и говорит: «Ребята, да ладно. Вы чего?»; Казань простилась с Еленой Чернобровкиной. В ее честь «БИЗНЕС Online» учредит премию молодым журналистам; В Казани простились с легендарной журналисткой Еленой Чернобровкиной). Такое случается нечасто.

Гражданская панихида прошла в большом зале Торгово-промышленной палаты, где она бывала не раз. Благодаря Шамилю Агееву. Нашел проникновенные слова, кроме поминальной молитвы, отец Роман во время отпевания в часовне на Самосыровском кладбище.

Среди собравшихся были наши коллеги из разных СМИ, в том числе вечеркинцы, ученые, политики, в основном люди знакомые. Но много было и незнакомых лиц. Вспоминали Лену и в других городах. Попросил меня  купить букет роз Андрей Морозов, который живет в Санкт-Петербурге. Выразили соболезнование по телефону Алексей Колесник, в прошлом депутат республиканского парламента, живущий в Москве,  Миша Мельников, с которым мы работали в «Вечерке», тоже москвич. На поминках мы имели возможность познакомиться с родственниками и одноклассниками Лены, которых не знали.

 Оказало поддержку руководство Управления по организации ритуальных услуг городской Мэрии. Четко сработали сотрудники фирмы «Ритуал». Они покрыли могилу хвойными ветками, на них положили венки. Их было много. Тот, который пришлось нести мне, был от Республиканского управления по печати и массовым коммуникациям. 

Список вечеркинцев «гавриловского призыва» уменьшился еще на одного человека. Как справедливо написал кто-то в комментах «БИЗНЕС Online», мы все принадлежим Всевышнему, и все к Нему возвращаемся.

Но как трудно найти слова утешения в минуты прощания!..

Лена была погребена рядом с родителями на 28-й аллее. Через год дети ее брата Виталия заменили металлический крест мраморной стелой. Такая же стела теперь на могиле ее родителей.

  Слова прощания от Владимира Музыченко

Елена Чернобровкина!.. Это имя прославляло нашу газету с поднимало ее тиражи на небывалую и недосягаемую для большинства аналогичных изданий Советского Союза и России высоту в течение почти двух десятилетий...

Популярность ее была столь высока, что в конце восьмидесятых-начале девяностых годов к нам на четвертый этаж Издательства Татарского обкома КПСС ежедневно приходили читатели из Казани и других районов республики с одной-единственной целью: увидеть «живьем» этого выдающегося журналиста! Публицистический талант и острое перо Елены Николаевны сникали ей великую славу и народную любовь среди сотен тысяч наших подписчиков и почитателей газеты.

Лично я горжусь, что работал в одно время с такими великими журналистами, как Чернобровкина! Меня поражала ее удивительная работоспособность. Я даже пытался... соревноваться с Леной, нет, не в популярности и славе, а в количестве опубликованных строчек (был у нас такой важный показатель трудовой деятельности). И хотя я тоже, кажется, никогда не сидел без дела, перегнать Лену по этим самым строчкам мне удавалось крайне редко.

Работа и материалы Чернобровкиной удивляли и поражали всех нас, включая Андрея Петровича Гаврилова, который в узком кругу называл Елену Николаевну не иначе, как золотым фондом «Вечерки».

Невероятно, но при ее вечной и огромной загруженности по работе, Лена как-то умудрялась редактировать нашу любимую и очень популярную среди вечеркинцев гавриловского призыва стенную газету «Трибуну - люду!», в которой было опубликовано немало шедевров нашего самодеятельного творчества.

Меня и сегодня многие знакомые иногда спрашивают: «А где сейчас Елена Чернобровкина работает?». И я с гордостью отвечаю, что Елена Николаевна и сегодня не изменяет нашему простому и очень сложному ремеслу. А с современным ее творчеством можно познакомиться на портале ежедневной электронной газеты «Бизнес-онлайн».

Елене Чернобровкиной...

«ВК» – газета на века!

Запомни строки эти:

Покуда Лена есть в «ВК»,

Все ладно и в газете!

***

Друг поэтов, сестра демократов,

Враг «пристройщиков» и «басурман».

Ты пером золотым, как домкратом,

Подпираешь... идейный туман.

Но я верю, что скоро не будет

Ни тумана, ни бешеных цен.

А твой яростный труд не забудут

Ни народ, ни «ВК», ни Б.Н.